Золотой ключик для Насти

Верзила пожал плечами.

– Я понял: если буду пугаться – не смогу тебя защитить. Ты маленькая и хилая, любой обидеть может.

И всё? Так просто? Мужчины! Странные, нелогичные, непонятные!

– Давай уж, веди к своим волшебным повозкам, колдунья.

…По садоводческой ярмарке Косарь ходил с невозмутимым, каменным лицом.

В основном, по торговым рядам прогуливались женщины, их взгляды были завистливыми и до чёртиков приятными. Изредка, встречались мужчины, эти глядели на моего спутника как на товарища по несчастью, кивали с сочувствием. Продавцы Косарю тоже не завидовали, а я давилась смехом.

А вот когда отвезли два набитых доверху такси к моему дому, выгрузили несколько тонн саженцев, и отправились смотреть топоры, деревенский здоровяк дрогнул. И хотя обещал ни с кем не общаться, так сцепился языком с консультантом, что сочувственные взгляды начали посылать мне…

Третьим пунктом нашей мега – экскурсии стал строительный рынок. Тут покупок не планировалось, просто хотела, чтобы Косарь посмотрел что из этого добра может пригодиться деревенским. Как назло, опять наткнулись на топоры… И понеслась. Обсуждение перешло в спор, а спор превратился в лекцию Косаря о принципах заточки и использования топора, на которую сбежались все окрестные продавцы. В итоге, нам пообещали бешеные скидки на любые товары, в любое время суток.

Домой я шла со скоростью улитки – инвалида, зато мой деревенский приятель светился таким счастьем, что проезжающие мимо машины притормаживали. Удивительно быстро освоился, как ему удалось?

– Нужно ещё в продуктовый зайти, – проблеяла я. – У меня кофе закончился.

– Та чёрная гадость? – скривился Косарь. – Как ты её пьёшь?

– С удовольствием. В больших количествах.

Мы завернули в мини – маркет, расположенный рядом с домом. Грузоподъёмность Косаря позволяла набрать еды на пару месяцев, но сил выбирать просто не было. Да и зачем? Сердобольная старостиха взяла заботу о моём рационе на себя, каждый раз потчевала борщами, пирогами и кашами.

Я схватила банку кофе и поплелась к кассе, предоставив неуёмному спутнику самостоятельно промчаться по магазину. И тут меня подкараулил самый неприятный из всех возможных сюрпризов…

– Настюха! Сколько лет! Сколько зим!

Голос я узнала сразу, похолодела. На несколько секунд пожалела, что я ненастоящая колдунья – была б настоящей, смогла бы провалиться под землю, или просто исчезнуть. Вместо этого пришлось натянуть на лицо улыбку и ответить:

– Привет, Вася. Как поживаешь?

– Лучше всех! – Он просто светился радостью, плевался ей, как бенгальский огонь искрами. – Скучаешь по мне?

Конечно… Я скучаю по всем бывшим парням. Каждый день о них думаю…

На самом деле, Вася был не просто «бывшим», а самым ярким и очаровательным парнем на курсе. Я влюбилась по уши, как только увидела. Мечтала о нём, в порыве страсти даже стихотворение какое‑то написала. Но о чувствах своих, конечно, молчала. Боялась и стеснялась до чёртиков. Потом случайно столкнулась с ним во дворе прабабушкиного дома, оказалось, живёт по соседству. На этой почве мы и подружились.

Он начал ухаживать. Небрежно, нехотя… А я всё равно была счастлива. Роман продлился два месяца, разбитое сердце болело год. Вася разорвал отношения очень некрасиво, на глазах у всех. Потом рассказывал друзьям о моих сексуальных пристрастиях и умениях. Громко рассказывал, сама слышала. Я даже из института уйти хотела, но одумалась… чтоб вылететь на следующий год.

– Кстати, ты плохо выглядишь, Настюха. Голодаешь? Родители как? Не простили?

Ещё одной отличительной чертой Васи была прямота, граничащая с хамством. И нездоровый интерес к чужим проблемам. Впрочем, тому, у кого собственных нет, чужие, порой, доставляют двойное удовольствие. Сразу вспомнила, что одета в неприглядные джинсы, простенькую, дешевую кофточку и старые, как шкура мамонта, кроссовки.

Я почувствовала себя маленьким, гадким червяком, разрезанным и помещённым под увеличительное стекло. В груди заныло.

– Нет, не простили.

– Сочувствую, – радостно произнёс Вася. – Мои на всё лето на дачу уехали. Может, в гости зайдёшь? Покувыркаемся. Как раньше. А? Я тебя накормлю.

– Я не голодаю, Вася. Просто не выспалась и весь день по магазинам пробегала.

– Да ладно, – подмигнул он. Наглый, лоснящийся, довольный жизнью.

Рядом неожиданно выросла громадная гора – Косарь.

«Только молчи! – мысленно взмолилась я. – Засмеёт! И тебя, и меня!»

Деревенский верзила просьбы, увы, не услышал.

– Это кто? – бухнул громила.

Бывший однокурсник присвистнул, глянул с уважением.

– Вася, – сообщил он, протягивая руку.

Косарь внимательно осмотрел раскрытую ладонь парня и не пожал – деревенским просто не знаком такой способ приветствия.

– Можно я его ударю? – спокойно, без тени злости, спросил Косарь.

И я поняла – теперь улыбаюсь искренне. Мелкая месть, детская, а всё равно приятно. Вася не отступил, не убежал в панике, просто побледнел, но этого было достаточно.

– Нам пора, – тихо сказала я. – Передавай привет ребятам.

Едва вышли из магазина, Косарь пристал с расспросами. Только объяснять жителю целомудренной Вешенки смысл наших с Васей отношений не стала. Тот, сперва надулся, но вернувшись в домик на берегу моря оттаял – купленные саженцы требовали немедленного распределения и посадки.

А вот меня ждала ещё одна неприятная встреча…

– Ну здравствуй, Настя, – хамовато протянул Рогор – моряк. Второй раз за день я почувствовала себя крайне некомфортно. – Ты ведь нездешняя?

Есть такой особенный тип людей, сказать которым «ты» просто язык не поворачивается. Я ответила с подчёркнуто – вежливой интонацией:

– А вам какая разница?

– Интересно.

– На живот перевернитесь, пожалуйста.

Перевернулся. Но даже это движение получилось каким‑то хамовато – наглым. На секунду почудилось, будто передо мной Вася. Я безжалостно вогнала иголку в мышцу. Эх, нужно было колоть по центру синяка, который остался от предыдущего, не слишком удачного, укола.

– Говорят, у тебя жених есть, – не унимался больной. Слишком разговорчив для умирающего, может стоит ещё разок окунуть его в море? И, чёрт побери, почему его это интересует?

– Помолчите.

– Неужели действительно хочешь связать судьбу с деревенским увальнем и до конца дней возиться в навозе?

Ничего не понимаю. Какое это имеет отношение к делу? Что происходит? Какого рожна чахоточный мореплаватель рассказывает мне про навоз? Мерзкий тип, до того противный, что дрожь пробирает и желудок к горлу подкатывает.