Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Золотой мираж
Шрифт:

У крыльца она остановила лошадь и легко спрыгнула наземь. Когда она уже поднималась по каменным ступеням крыльца, Беннон наконец встал с кресла.

– Привет, Беннон.

Она стояла перед ним, снимая перчатки, и улыбалась.

– Кит, – ответная улыбка осветила загорелое лицо Беннона.

От поездки лицо Кит разрумянилось. Беннон уловил свежий запах ее растрепавшихся волос, такой знакомый, что напомнил о далеких беспечных днях их юности. Сейчас она, живая и веселая, была здесь, рядом, и он был этому рад.

– Пришла посидеть у меня на крылечке, как бывало, помнишь? – весело воскликнул он.

Она на минуту

замерла, но тут же улыбнулась и решительно сказала:

– Я думаю, Беннон, на сей раз нам следует быть более благоразумными.

Что мог ответить ей Беннон, сознавая неуместность своей шутки? Кит была права.

– Я вижу, Дружок не подвел, вспомнил дорогу.

– Мы с ним вспомнили.

Она с благодарностью произнесла это и опустилась в кресло-качалку, откинув на спинку голову.

– Для меня было приятным сюрпризом увидеть его в стойле. Я думала, ты его продал.

Рука Кит скользнула по круглому деревянному подлокотнику кресла, и бахрома на рукаве ее замшевой куртки тяжело заколыхалась. Лицо ее в темноте казалось расплывчатым бледным пятном. Но ему не надо было видеть лица Кит. Он ясно представил его себе – изгиб губ, серьезные и чуть насмешливые глаза.

– Никто не дал бы за Дружка сходную цену. Все считали, что он стар, поэтому я решил его оставить. – Сигара Беннона потухла, и он снова раскурил ее. – Лора иногда ездит на нем.

– А где она? – Кит подняла голову и посмотрела на освещенные окна за своей спиной, испытывая странный страх.

– Она ночует сегодня у Сондры. Дамы решили походить по магазинам, чтобы купить Лоре кое-что из зимней одежды. За этот год она выросла из всего.

Кит перевела взгляд на свои руки, лежавшие на коленях, и попыталась ничем не выдать волнения.

– Это хорошо, что ты позволяешь ей бывать в обществе взрослой женщины. Девочкам это просто необходимо.

– Да, я уже начал это понимать.

Кит помолчала, а затем посмотрела на Беннона. Лицо его было в тени, свет, падающий из окна, освещал лишь его общие очертания. Кит видела также огонек сигары.

– Ты сидел и о чем-то думал, когда я приехала, о чем-то важном? Я права?

Он шевельнулся в темноте.

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю. – Кит посмотрела на сигару в его руках. Беннон курил их только в минуты безрадостных раздумий. – Знаю, и, увы, очень хорошо, – сказала она тихо, почти про себя.

Если он и услышал ее, то промолчал и, вместо того чтобы выяснить, откуда ее уверенность, просто справился, устроилась ли она уже в отцовском доме.

– Более или менее, – ответила Кит и решила воспользоваться случаем и продолжить разговор о ранчо, раз уж сам Беннон ей в этом помог. – Джону Тревису ранчо очень понравилось. Он даже сказал, что я могу получить за него десять миллионов долларов, если надумаю продать.

– Меня это не удивило бы, – с готовностью согласился Беннон.

Его ответ испугал Кит.

– Но сегодня утром ты сказал мне, что ранчо оценивается всего лишь в полмиллиона.

– Не забывай, что это для налоговой службы, – уточнил Беннон.

– Но если ранчо стоит десять миллионов, как они согласились так занизить его стоимость?

Обескураженная Кит нахмурила лоб.

– Специальное положение о налогах это предусматривает при условии, что ты сохранишь ранчо и будешь использовать по назначению. Это гарантирует его передачу по наследству из поколения в поколение.

Ежели тебе придется платить налог с его рыночной стоимости, то есть с десяти миллионов долларов, выход один – продать ранчо. – Помолчав, он добавил: – Мы с тобой уже говорили об этом по телефону несколько месяцев назад.

– Неужели?

– Да, это было спустя неделю или две после похорон твоего отца.

Вполне возможно, что так оно и было. Но это были тяжелые недели, она жила на нервах, работала на студии по четырнадцать часов, снимаясь в сериале «Ветры судьбы», не оправилась еще от смерти отца и была удручена ухудшением здоровья матери. Немудрено забыть, тем более что она плохо разбиралась в законах о наследстве, налогах и прочем.

– А что будет, если я продам ранчо?

– Если ты продашь его по прошествии какого-то периода времени, тебе придется оплатить разницу в налогах. Какой период, точно не помню, возможно, год-два. Но зачем тебе продавать ранчо? Ты говорила, что хочешь оставить его.

В голосе Беннона был упрек.

– Да, я хотела. Но я не знала, что ранчо стоит таких денег. Десять миллионов – это большие деньги, Беннон.

Он бросил сигару в темноту.

– Никто не заплатит столько за землю, если не уверен, что может получить с нее вдвое больше, – сказал он сухо. – Работа на ранчо таких денег не принесет.

– Разумеется, нет, – согласилась Кит.

Беннон не делал секрета из того, что он против застройки земель в долине, в предгорьях и тем более на землях, прилегающих к ранчо Старого Тома. Она понимала его и даже в какой-то степени разделяла его мнение, однако лишь укрепилась в своем решении.

Заскрипели петли дверей, и на пороге появился Старый Том.

– Беннон? – позвал он сына, вглядываясь в темноту. – Я слышал голоса. Ты разговариваешь сам с собой?

Радуясь его приходу, Кит встала с кресла.

– Нет, Старый Том, он разговаривает со мной, – весело сказала она.

– Кит? – Старик уставился на нее с удивлением, а затем, увидев гнедого у крыльца, нахмурился. – Разве можно девушке ездить одной по ночам?

Кит рассмеялась и поцеловала его в щетинистую щеку.

– Ты говорил мне то же самое, когда мне было шестнадцать.

– В шестнадцать ли или в шестьдесят, я говорю тебе правду, – проворчал старик, пытаясь не показать, как обрадовал его поцелуй Кит.

Но его замечание вызвало легкую грусть. В шестьдесят Кит едва ли будет ездить верхом по этим горам, тем более что она продаст свое ранчо. Хотя не раз, бывало, мечтала о том, что счастливо состарится в родных горах.

– Почему вы сидите здесь в темноте? Вас не пугает холод? Идемте-ка в дом, – жестом пригласил их Старый Том. – Горячий кофе ждет вас. И шоколадный торт. Сэдди испекла. Немного суховат, правда, но если положить мороженое, то вполне сойдет.

Кит посмотрела на бревенчатый дом Беннонов, так похожий на ее собственный и, в сущности, бывший ей вторым домом.

– Даже не знаю, – она покачала головой. – Я оставила Полу одну. Если я задержусь, она начнет беспокоиться.

– И правильно сделает. Проводи-ка ее, Беннон, – повелительным тоном, как бывало прежде, приказал Том сыну. Старик ничуть не изменился.

– Зачем, это совсем не обязательно. Я...

– Перестань, Кит, – сказал Беннон. – В этом споре ты все равно не выиграешь. – Кит и сама это поняла. – Подожди, я пойду оседлаю коня.

Поделиться с друзьями: