Золотой мираж

– Проблемы? Это не то слово! – воскликнул Макс. – Прошлой зимой были сорваны гастроли нашей постоянной театральной труппы из-за того, что невозможно было снять квартиры для актеров.

– Я этого не знала, – нахмурилась неприятно удивленная Кит. – Отец ничего не писал мне об этом.

– Теперь, надеюсь, ты представляешь, насколько серьезно обстоят дела с жилищным вопросом? – разошелся Макс. – Срыв театрального сезона был буквально шоком для нашего города. Но нет худа без добра. По крайней мере всем стало ясно, что проблема существует и требует решения. Город, кажется, собирается выделить ряд жилых кварталов, где арендная плата станет доступной учителям и служащим. К несчастью, список нуждающихся в жилье все еще велик – более двухсот человек. – Макс умолк, и в глазах его появилась прежняя лукавая смешинка. – Заговорив о наших неурядицах, я, кстати, вспомнил и о хорошем. Ты помнишь Гарта Тернера?

– Конечно, – оживилась Кит, тут же вспомнив актера, с которым поработала немало. – Что он поделывает теперь? Я слышала, он уехал в Нью-Йорк.

– Вернулся. Сейчас он за кулисами.

– Ты шутишь? – радостно воскликнула Кит.

Макс, сложив ладони рупором, крикнул хореографу на сцену.

– Эй, Крис, позови-ка Гарта. Скажи, что кое-кто хотел бы повидаться с ним.

Беннон покинул свое место у рампы.

– Похоже, у вас сейчас начнется встреча старых друзей, а мне необходимо сделать несколько неотложных звонков, – сказал он, взглянув на часы.

– Рад был видеть тебя, Беннон, – помахал ему Макс.

– Взаимно, Макс, – ответил Беннон, кивнув на прощанье Кит.

– Увидимся, – едва успела ответить Кит, ибо на сцену уже выскочил взволнованный Гарт Тернер, а за ним и другие актеры. Как заметила Кит, в основном молодежь.

– Ясно. Крис сказал им о тебе, – съязвил Макс. – Ничто так не волнует сердце провинциальных актеров, как слух о визите в их театр столичной звезды.

– И ты туда же, Макс! – с упреком возразила Кит. – Ведь еще не отсняты даже первые метры пленки.

– У тебя есть все, чтобы стать звездой. – Он окинул ее изучающим взглядом. – Боюсь, ты по-прежнему чересчур мягка, податлива и доверчива. Но ничего, со временем закалишься до нужной прочности.

Кит почему-то задели эти слова Макса, и, рассмеявшись, она решила все превратить в шутку.

– Ты же знаешь, Макс, что у меня золотое сердце.

– То-то и оно.

Продолжить разговор им помешал уже спустившийся в зал Гарт. Схватив Кит за руку, он повернул ее к себе.

– Клянусь жизнью, что передо мною Кит Мастерс собственной персоной, да еще в расцвете красоты и славы.

Мальчишеское озорство в его глазах несколько ослабило появившийся в них настороженный блеск.

Кит рассмеялась, а потом вздохнула.

– Сколько лет, сколько зим, Гарт!

– Да, много лет прошло. – Его пальцы чуть сжали руки Кит. – Ты с благотворительной целью посетила наши трущобы или тебя привело что-то другое?

– Этот театр мало похож на трущобу. – Кит обвела взглядом позолоту и богатое убранство зала.

– Это верно. – Гарт расплылся в улыбке и, повернувшись к актерам, держащимся поодаль, представил им Кит.

– Одна из самых блистательных актрис нашей труппы.

Кит в растерянности поначалу попыталась понять, что выражают обращенные к ней незнакомые лица. Их было шестеро: две актрисы и четыре актера. В их глазах могли быть робость, жадное любопытство, недоверие, надежда или холодное безразличие. Гарт, представляя их, мешал их личные имена с именами героев, которых они играли. Кит даже не пыталась разобраться или что-либо запомнить, а только улыбалась и пожимала протянутые руки.

– Гарт сказал нам, что вы с ним играли во время летних гастролей, – заметил пожилой, лет пятидесяти, актер. – Мы не поверили, решили, что он прихвастнул.

– Нет, он сказал правду. Мы действительно играли вместе, – улыбнулась Кит. – Нам есть что вспомнить, это были веселые времена.

– С Кит отлично работать. Она очень веселая и остроумная, – подтвердил Гарт не очень убедительно. – Помнишь ту злую шутку, которую ты со мной выкинула?

– Еще бы. Ты имеешь в виду тот случай, когда я перепутала все твои шпаргалки с записью реплик, да?

– Ты отлично знаешь, что я имею в виду.

– Видели бы вы его тогда, – смеясь обратилась Кит к актерам. – Дело в том, что Гарт однажды поленился выучить как следует реплики для третьего акта пьесы и решил обойтись шпаргалками. Он заготовил их и спрятал на сцене в самых непредсказуемых местах. Например, приклеил к внутренней стороне обложки книги, к днищу пепельницы, внутри горлышка вазы. Каким-то образом ему удалось убедить Макса, что герой, которого он играет, чертовски любознателен и ко всему проявляет интерес. Берет, мол, вещь в руки, разглядывает и прочее...

– И Макс купился, – прервал ее Гарт и сам продолжал дерзко, как мальчишка, улыбнувшись режиссеру: – Кит проведала об этом и, оставшись после репетиции, поменяла местами все мои шпаргалки. На следующий день был последний прогон перед генеральной. Представляете мое положение?

– Я никогда не забуду выражения его лица и той паники, которая охватила его, когда он открыл книгу и увидел не ту реплику. Он стал путаться, что-то импровизировать, бегать по сцене в поисках нужной шпаргалки.

– Ты тоже неплохо сымпровизировала, когда изобразила лицемерное удивление: «Дорогой, что случилось? Ты потерял дар речи?» В тот момент я готов был убить тебя.

– Хотя бы потому, что Макс разразился таким потоком бранных слов, каких мы от него не слышали никогда, – доверительно, вполголоса сообщила актерам Кит.

– Конечно. Пришлось выучить роль назубок для генеральной репетиции, – добавил Гарт, теперь уже улыбаясь воспоминаниям.

– С нами играла Дорис Макэлрой, не так ли? Где она сейчас?

– Кажется, замуж вышла и уехала... Да, в Техас, насколько я помню. А помнишь Билла Граймса? Он где-то в Небраске. – Они еще несколько минут обменивались сведениями о прежних коллегах, пока Гарт наконец подвел итог: – Знаешь, Кит, ты, пожалуй, единственная из нас, кто чего-то достиг.

Это позволило одной из актрис отважиться переменить тему разговора.

– Когда начинаются съемки вашего фильма? – поинтересовалась она.

– Не раньше чем через несколько недель.

Точно не знаю.

– Будут привлекать местных актеров?

– Я не знаю, но думаю, что будут.

– Надеюсь, ты им подскажешь, какие здесь россыпи талантов, которые только ждут, чтобы их позвали? – сказал Гарт шутливо и небрежно, но глаза его были серьезны и полны тревожного ожидания.

– Джон часто бывает в Аспене, и, я думаю, он о вас знает, – понимающе улыбнулась Кит.

– Увидишь его, шепни ему на ушко мое имя, – полушутя-полусерьезно заметил Гарт. – Я согласен на любую роль – инструктора по лыжному спорту, метрдотеля, портье, богача, бедняка...

– С последней ты особенно хорошо справишься, – пошутил кто-то из актеров.

– Представляю, как поднимет мой престиж участие в фильме, поставленном самим Джоном Тревисом! – воскликнул молодой красивый актер и энергично потряс в воздухе рукой. – Чего бы я не сделал для этого, черт побери!

– Похлопочи за нас, Кит. Они должны нас использовать.