Золотой пергамент

Кристиан долгое время смотрел на него невидящим взглядом. Разум его был на удивление пуст — пугающая, полная горя пустота. Но потом, кое-как собравшись с силами, Кристиан положил руку на плечо братишки.

— Мы спасем его, Юан, — сказал он. — Обязательно! Мы найдем способ. Нужно спросить Гволкхмэя и Тристана. Они знают об этом куда больше нас и, конечно, помогут. Ведь это не смерть от меча или болезни. Это проклятие. Значит, его можно снять.

Юан отстранился ото льда и, дрожа, стал вытирать слезы, не отрывая взгляда от Балиана. Кровь с его пальцев вместе со слезами размазывалась по лицу.

— Да, — еле выговорил он. — Да. Ты прав. Прости! Я веду себя, как ребенок, — Юан несколько раз глубоко вдохнул холодный воздух, пытаясь заставить себя перестать дрожать и подавить рыдания.

Несколько минут они молчали. Затем Юан, стараясь, чтобы его голос звучал бодро, повторил:

— Прости. Конечно, спасем! Он же не мертвый… — Юан посмотрел на старшего брата, чтобы увидеть, как он уверенно кивнет ему, но вместо этого его взору предстало нечто страшное — по щекам Кристиана катились слезы. — Кристиан… Кристиан, ты что, плачешь? — Юан вдруг ударил его и закричал: — Не смей! Не смей! Ты сказал, что мы спасем его! Ведь спасем! Правда? Он же живой! Да?

Кристиан утер слезы тыльной стороной ладони и, закрывая глаза, кивнул. Но уверенности в этом кивке совсем не чувствовалось.

— Юан, — сказал он не своим голосом. — Пойдем. Нужно поторопиться… Возможно, время имеет значение… Пойдем.

— Да… Бежим! — но вместо того, чтобы бежать, Юан снова сел на колени. Мальчик все еще плакал, но вместе с тем он улыбался, и голос его прозвучал с оттенком бодрости. — Балиан! — он стукнул по льду. — Мы скоро вернемся и освободим тебя из-под этого глупого льда. Только подожди!

Юан встал. Кристиан не двигался с места, и тогда он взял его за руку. Они вместе вышли из пещеры и, еще несколько раз оглянувшись, стали спускаться вниз. Сначала медленно. Потом, не сговариваясь, ускорили шаг, а затем перешли почти на бег.

Когда они достигли подножия горы, Кристиану стало немного спокойнее. Сердце обливалось кровью, но верить в смерть Балиана не желало. И он постепенно преисполнился надежды — совсем немного, но этого было достаточно для того, чтобы заставить себя идти прочь от проклятой горы.

Все мысли Кристиана и Юана были заняты Балианом. Они ни на секунду не подумали о Розетте и замерли, когда, ошибившись тропой и спустившись к озеру, увидели в воде у камней ее тело.

— Очень хорошо, — сказал Кристиан совершенно незнакомым Юану голосом. — Иначе бы это сделал я.

И, круто развернувшись, он уверенным шагом пошел прочь, уводя Юана за собой.

Глава тридцатая Роковое решение

По возвращении в Эндерглид Кристиан и Юан не испытывали радости. Им было глубоко все равно, что вокруг такие знакомые места и столько знакомых, выскакивающих им навстречу. Братья жаждали только одного — как можно скорее увидеть Гволкхмэя и Тристана. Они проделали огромный путь, почти не останавливаясь, но когда, уже в Главной башне Асбелии, им предложили отдохнуть или, хотя бы, перевязать Юану искалеченные руки, они решительно отказались и потребовали немедленной встречи с правителем.

Кристиану и Юану казалось, что Гволкхмэй и Тристан непременно обрадуются их возвращению, ведь их так долго не было, и это станет настоящим испытанием для них — разрушать радость страшным известием… Ни Кристиан, ни Юан не знали, смогут ли они вообще рассказать об этом.

Но, оказалось, особого воодушевления их приход не принес. И рассказывать ничего не потребовалось. В этот день Гволкхмэй почему-то принимал не в главном зале, а в одном из малых, где не было, по счастью, никаких гигантских лестниц. Лицо его было поразительно мрачным. Тристан, сидящий за столом, усеянным бумагами, был страшно бледен и явно расстроен.

Кристиан и Юан встали перед ними, не зная, как начать. Гволкхмэй и Тристан тоже молчали.

Наконец, Кристиан подошел к Тристану и положил на стол два золотых свитка.

— Задание выполнено, — сказал он.

Тристан, не глядя на него, молча кивнул.

— Руэдейрхи прислал нам послание — можете себе представить? — вдруг сказал Гволкхмэй — не так громко, как обычно, но и совсем не тихо. — Мы знаем, что произошло. Он известил нас о том, что наш доблестный страж попытался украсть его сокровище, и в наказание навечно заперт во льдах.

— Балиан не хотел этого делать, — сказал Кристиан. — Его обманули.

— Неужели? — Гволкхмэй потихоньку начинал закипать, но было видно, что он почти убит горем, хоть и старательно это скрывает. — И кто же виноват? Жительница Дилана, которую ты изволил привести сюда вопреки законам?

— Если я действительно виноват в произошедшем, — проговорил Кристиан, — то мне не остается ничего иного, кроме как убить себя.

— Прекрати, Кристиан! — резко ответил Тристан. — Никто не считает тебя виноватым.

— Да, — буркнул Гволкхмэй. — Извини. Когда кого-то обвиняешь, становится легче. Можешь тоже меня обвинить, — великодушно разрешил он.

— Я не стану, — ответил Кристиан. — Скажите… — он боялся спрашивать, так как вдруг понял, каким будет ответ, но отступить уже не мог. — Скажите, есть ли способ спасти Балиана?

Гволкхмэй и Тристан молчали, глядя в разные стороны.

— Ну же! — выкрикнул Юан. На его глаза снова навернулись слезы, но он всеми силами их сдерживал. — Скажите! Он же не умер, вы не понимаете! Там просто лед… Его можно разбить…

— Это не поможет, — сказал Гволкхмэй. — Это проклятие.

— Да, — сказал Кристиан. — Значит, его можно снять.

— Нельзя! — заорал Гволкхмэй. — Нельзя, слышите?! Забудьте об этом! Вам придется с этим смириться!

— Нет, — ответил Кристиан со спокойствием, но каким-то болезненным.

— Нет, я уверен, способ есть, ведь это только…

— Нет никакого способа, Кристиан, — тихо сказал Тристан. — Нет. Это владения Руэдейрхи, и когда в действие вступает проклятие… Нет. Повелитель Гволкхмэй прав. Вам придется с этим смириться… Просто прошло слишком мало времени… Юан, ты понимаешь? Юан?

Юан некоторое время молча стоял, глядя в пол. Потом, словно его толкнули, резко вскинул голову и с таким видом, словно совсем не понимает, что происходит и где он вообще находится, выговорил:

— Да… Я понимаю… — с этими словами мальчик сделал странный, неуверенный шаг вперед и вдруг без чувств упал на пол.

— Юан! — Тристан вскочил на ноги, уронив половину бумаг со стола, и даже Гволкхмэй подпрыгнул на месте.

Только Кристиан никак не отреагировал. Он наклонился, взял Юана на руки и, ни слова не говоря, отошел в сторону и сел на золотую скамью, стоящую вдоль стены. Он уткнулся в золотистую макушку мальчика и, прижимая его к себе, едва заметно раскачивался из стороны в сторону, будто укачивал младшего брата. Взгляд его был направлен в никуда.