Золотой пленник

– Что ж, значит, будем при деньгах. Он говорил, когда встречаться?

– Говорил, пожалста. Завтра или через два дня.

– Я могу завтра, скажи, что буду. Где встречаемся?

– На повороте у старой мельницы, пожалста.

– Что ж, годится.

Это место фон Криспа устраивало, Теллир и прежде назначал там встречи. Две разрушенные постройки надежно скрывали засаду, да и прийти туда можно было незаметно.

Капитан вздохнул. Он надеялся взять перерыв, не двужильный ведь, но раз случай подвернулся, нужно не упускать.

Через час он уже был возле гарнизонных казарм.

– Эй, парень! – позвал он через ограду, обращаясь к молодому солдату, что возвращался с утренних занятий на учебном поле. У того только-только начали пробиваться усы, кираса была великовата, однако тяжелую алебарду он держал крепко.

– Чего надо? – небрежно отозвался солдат, видя, что перед ним гражданский.

– Два кадастра хочешь заработать?

– Ну? – Солдат с интересом посмотрел на монету в руках незнакомца, ему еще не платили положенного жалованья, как настоящему солдату, поэтому мальчишка был рад любой монетке.

– Нужно сбегать в казарму арбалетчиков, вон в то трехэтажное здание.

– Где арбалетчики живут, я знаю, ваша милость, только… – Солдат вздохнул. – Только они не велят нам там появляться. Пока мы не в штатных циркулярах и без довольствия, они нас за людей не считают.

Сказав это, солдатик опасливо оглянулся на гревшихся у каменной завалинки арбалетчиков. Они лениво дремали в расстегнутых мундирах и играли в кости по маленькой. Капитан вздохнул – он давно не играл.

– Не бойся, я скажу тебе заветное слово, и тебя никто не тронет.

– Какое слово?

– Скажешь, что тебе нужен арбалетчик Ханс.

– Какое же это заветное слово, ваша милость? – обиделся паренек, поправляя сползший на глаза шлем. – Этот самый Ханс мне вчера такого леща отвесил только за то, что я мимо их казармы шел!

– Не бойся, скажешь, что тебя послал капитан фон Крисп.

– Да вы что, ваша милость, меня потом за вранье так вздуют!..

Конь под капитаном забеспокоился и сделал шаг, фон Крисп ухватился за край ограды.

– Тпру! Куда?!

– Чего? – не понял солдатик.

– Это я коню. Я не предлагаю тебе врать, я сам выполняю поручение капитана фон Криспа.

– Да? – недоверчиво спросил солдат.

– Да, он и деньги мне дал – два кадастра для человека, который позовет Ханса. Так что смело говори, что по поручению капитана, он суровый человек, его никто ослушаться не посмеет.

– Это я знаю, – кивнул солдатик, и шлем снова съехал ему на глаза. – Ну, я пошел.

– Давай, твои два кадастра ждут тебя. Только быстрее!

Солдат отправился бегом. Было видно, как он стушевался у входа в казарму, когда на него угрожающе двинулись двое арбалетчиков, однако имя капитана возымело действие, и один из них пошел в казарму, а счастливый курьер помчался обратно, поправляя на бегу шлем.

– Сейчас придет, ваша милость! Давайте два кадастра!

– Держи.

Взяв монету, солдат убежал – на учебном поле уже строился взвод молодых алебардистов.

Из казармы вышел Ханс, он посмотрел в сторону ограды, и капитан махнул ему. Затем отъехал в тень двух старых лип, одна из которых год назад была поражена молнией и часть ее веток засохли.

Ханс вышел через главные ворота и, озираясь, направился под липы. Увидев капитана, нервно пригладил волосы и сказал:

– Здравия желаю, господин капитан.

– И ты будь здоров.

– А почему вы не в мундире, прошу прощения?

– Я обязан перед тобой отчитываться? – В голосе фон Криспа зазвучал металл.

– Прошу меня понять, господин капитан, если у вас что-то изменилось, то… могут и меня прирезать за компанию.

– Нет, с этим все в порядке, я нигде не наследил, а гражданское платье на мне, чтобы тебе меньше мороки было – скажешь, воск у торговца покупал или мел для пуговиц.

– Это что – машинка? – Ханс указал на пристегнутый к седлу сверток характерной формы.

– Молодец, разобрался. Где смотреть будешь?

Ханс осмотрелся. Часовой у ворот зевал и считал ворон, в дальнем конце улицы шли две прачки с бельевыми узлами.

– Можно здесь, за лошадь спрячемся.

– Как скажешь.

Они встали за лошадью, и капитан развязал веревки, потом медленно вытянул арбалет и подал онемевшему от восхищения Хансу. Первые несколько минут тот молчал, лишь покачивал от восхищения головой.

– Это мог сделать Маркон или Енселл, только им по силам были такие двулучники.

– Сколько ему лет, по-твоему?

– Меньше сотни, но больше пятидесяти.

– А как ты узнаешь?

– Лак очень старый и спусковая скоба с шариком – это говорит о древности, а вот изгиб рукоятки плавный – такие уже после нандийской войны стали делать.

– Ну, тебе виднее.

– А «козья ножка»?

– Здесь же – посмотри.

Ханс достал «козью ножку», сделанную так же искусно, с той же любовью, что и арбалет.

– Да, господин капитан, повезло вам! Такое сокровище в руки попало, место ему не в деле, а в подвале под семью замками среди золотых россыпей.

– У меня, к сожалению, золотых россыпей нет, а дело делать нужно, поэтому давай завтра и стрельнешь.

– Завтра?!

– Завтра, дорогой, завтра. – Капитан взял стрелка за локоть и, оглядевшись, зашептал на ухо: – Завтра к одиннадцати этот человек приедет, чтобы встретиться со мной у старой мельницы. Мы переговорим, он отдаст мне кое-какие свитки, и тогда – стреляй!

– А охрана? Такие люди в одиночку не ездят.

– Они всегда остаются в лесочке, что на берегу высохшего озера. Их всего пятеро.

– Пятеро – это много! – забеспокоился Ханс, но капитан крепко держал его за локоть.

– Их я беру на себя, понял? Твое дело – сделать точный выстрел, если что – поправить дело вторым и сидеть тихо. Потом я отправлюсь в лесок, а ты можешь бежать на все четыре стороны.

Ханс помолчал, взвешивая услышанное, затем в его глазах блеснула алчность. Он осмелел и в упор посмотрел на капитана.