Золотой шут

Дьютифул невольно рассмеялся. Думаю, его ужасало и одновременно забавляло зрелище, свидетелем которого он стал: дурачок напал на меня, защищая свою песню. Затем принц неожиданно нахмурился. Я кружил около стола, стараясь, чтобы он постоянно оставался между мной и Олухом, и пытаясь придумать способ его успокоить.

– Я знаю эту песню! – неожиданно вскричал принц. Он напел небольшой отрывок, и Олух еще сильнее нахмурился. – Я слышу ее всякий раз, когда собираюсь использовать Скилл. Она твоя? – В его голосе прозвучало изумленное недоверие.

– Моя песня! – заявил Олух. – Моей мамы песня! Ты не можешь ее слышать. Только я!

Он вдруг изменил направление движения и бросился на принца. По дороге он успел прихватить со стола бутылку с бренди и поднял ее над головой, словно дубинку, не обращая внимания на то, что жидкость полилась ему на руку и плечо. Принц был потрясен, но гордость не позволила ему отступить перед дурачком. Он лишь занял боевую стойку, которой я его научил, и потянулся к поясу за кинжалом. Я почувствовал, что Олух в ответ начал мысленно бормотать: Ты меня не видишь, не видишь меня, не видишь. Но при этом он продолжал наступать на принца. Я видел, что Дьютифул сражается со Скиллом Олуха и готовится к собственной атаке.

– Нет! – заорал я возмущенно. – Не трогайте друг друга!

Мой приказ был приправлен Скиллом, и оба вздрогнули, а затем одновременно повернулись ко мне, подняв вверх руки, словно отгоняя магическое заклинание. Мне показалось, что я увидел, как оно от них отскочило, но на одно короткое мгновение мой приказ все-таки отвлек их друг от друга. Их ответный удар вызвал у меня головокружение, но я пришел в себя быстрее, чем они. Принц сделал шаг назад, а Олух уронил бутылку и поднял свои жирные руки, прикрывая глаза.

Я пришел в ужас от того, что сделал, однако, пока они оба стояли, не шевелясь и не предпринимая новых попыток атаковать друг друга, сказал:

– Хватит. Вы не должны нападать друг на друга при помощи Скилла – если собираетесь вместе познавать его тайны. – Мне удалось произнести свою речь совершенно спокойным голосом. Повод, чтобы гордиться.

Дьютифул покачал головой и сказал удивленным голосом:

– Ты снова это сделал! Ты посмел использовать против меня Скилл!

– Вот именно, – не стал спорить я, а затем добавил: – Как ты думаешь, что еще я мог сделать? Смотреть, как вы оба лишите друг друга рассудка? Ты встречал когда-нибудь своего кузена Августа, Дьютифул? Пускающего слюни безумного старика? Он стал жертвой несчастного случая. Однако известно, что люди, пользующиеся Скиллом, делали друг друга инвалидами, вступая в схватки, подобные той, которую вы чуть не затеяли. Да, и еще: я читал о том, что исходом таких сражений была смерть одного из противников, причем тот, кто оставался в живых, страдал почти так же сильно, как тот, кто становился жертвой.

Дьютифул прислонился к столу, а Олух отвел руки от лица. Он прикусил язык, и с него капала кровь. Дьютифул заговорил, обращаясь к нам обоим:

– Я ваш принц. Вы поклялись в верности мне. Как вы смеете нападать на меня?

Я сделал глубокий вдох и неохотно приступил к выполнению задачи, которую возложил на меня Чейд.

– Я действительно поклялся в верности Видящим и служу им всем сердцем, – спокойно произнес я. – И ради их интересов ты должен запомнить одну вещь, Дьютифул. В этой комнате ты не принц, ты мой ученик. Наставник, который учит тебя обращаться с мечом, наносит тебе удары тупым оружием, оставляющим на теле синяки. Я тоже в случае необходимости намерен прибегать к силе. – Я посмотрел на Олуха, который мрачно переводил взгляд с меня на принца. – В этой комнате Олух не слуга. Он тоже мой ученик. – Я взглянул на обоих и соединил их одной цепью. – Здесь вы равны. Ученики. Я намерен уважать вас как наставник и требовать, чтобы вы тоже уважали друг друга. И запомните еще кое-что очень важное. Здесь, пока продолжаются наши занятия, моя власть абсолютна. Вам ясно? – спросил я обоих. Принц упрямо молчал, а Олух с подозрением, осторожно спросил:

– Не слуга?

– Если ты захочешь стать моим учеником и узнать то, что я намерен тебе показать, чтобы рано или поздно ты смог помочь твоему принцу.

Олух нахмурился: видимо, моя речь оказалась слишком для него сложной, и он пытался понять, что я сказал.

– Помочь принцу. Работать на него. Слуга. Олуху придется больше работать.

Его маленькие глазки загорелись злобным огнем, когда он, как ему показалось, вывел меня на чистую воду. Я снова покачал головой.

– Нет. Помогать принцу. Как его подданный. Его друг.

– Прошу тебя, – с возмущением простонал Дьютифул.

– Не слуга. – Эта мысль, похоже, понравилась Олуху. А я понял насчет него еще одну важную вещь. Мне казалось, что он слишком туп, чтобы его беспокоило занимаемое им в мире положение. Однако мне стало совершенно очевидно, что ему не нравилось быть слугой.

– Да. Но только если ты ученик. Если ты не будешь приходить сюда каждый день и не станешь у меня учиться, тогда ты не ученик. Олух снова станет слугой, который носит дрова и воду.

Олух поставил пустую бутылку на стол и быстро надел на шею свисток.

– Я возьму свисток, – сказал он так, будто это было частью нашей сделки.

– Слуга Олух или ученик, свисток принадлежит ему, – заверил я его.

И у меня сложилось впечатление, что своими словами я его окончательно запутал. Он вывалил изо рта толстый язык и снова задумался.

– Ты что, серьезно? – шепотом спросил принц. – Это станет членом моей группы?

Я испытал одновременно сочувствие и сильное раздражение оттого, что он презирает Олуха.

– Пока лучшего кандидата нам с Чейдом найти не удалось, – ровным голосом ответил я. – Возможно, ты знаешь кого-нибудь, кто, как и он, обладает врожденным талантом к Скиллу.

Дьютифул промолчал, а потом неохотно покачал головой. Я же вдруг подумал, что его гораздо больше расстроила перспектива учиться Скиллу вместе с Олухом, чем мои слова о том, что они будут равны во время занятий. Я решил использовать то, что принц огорчен, и заявил:

– Хорошо. Значит, договорились. Думаю, на сегодня достаточно. Надеюсь, завтра вы оба придете вовремя. А пока можете идти.

Олух был счастлив, что его отпустили, и, прижимая к груди свисток, бросился к потайной двери. Когда она за ним закрылась, принц тихо спросил:

– За что ты так со мной поступаешь?

– Я поклялся в верности Видящим. Я дал слово всеми силами им служить. Дьютифул, ты можешь идти.

Я надеялся, что принц повернет к двери, но он остался стоять на месте. Неожиданно в дверь громко постучали, и мы оба вздрогнули. Я посмотрел на Дьютифул а, который громко спросил:

– Кто там?

Сквозь толстое дерево двери мы услышали голос мальчика-пажа.