Золотой след

— Что сделать, детка?

— Остаться со мной, — ответила она, затем начала петь, расхаживая по комнате. — Я не могу заставить тебя быть со мной, я не могу заставить тебя остаться со мной, я не могу заставить тебя остаться.

Господи.

— Рокки, детка, — прошептал Лейн.

Она начала качать головой и продолжала качать головой, глядя себе под ноги, пока все еще ходила назад и вперед:

— Я не помогла ей. Я не помогла ей. Было так темно.

— Боже мой, — выдохнула Вера, когда Лейн почувствовал, как у него сдавило грудь.

— Рокки, где было темно? — прошептал он.

Она продолжала качать головой.

— Было так темно.

— Где было темно, милая?

— Я пряталась, я пряталась, я пряталась, а должна была ей помочь. Я пряталась в темноте, — прошептала Рокки.

— Ты пряталась, — тихо произнес Лейн, медленно приближаясь к ней, — ты спряталась, когда пришел Карсон Фишер?

Затем она начала кивать, ее голова двигалась в ритме, бесконтрольно, подпрыгивая вверх и вниз, Рокки исчезла, взрослой почти сороколетней женщины, которой она стала сейчас в комнате не было. Она превратилась в ту девочку двадцать четыре года назад.

Лейн почувствовал присутствие Дэвина в комнату, но он не обернулся, а Рокки не заметила отца.

— Да, когда он пришел. Она услышала его машину. Она пришла в мою комнату. Разбудила меня и велела позвонить в 911. Она велела мне спрятаться. Она велела мне спрятаться. — Ее голова дернулась назад, Рокки перестала расхаживать, выражение ее лица проникло ему в душу, когда она прошептала: — Я сделала все, как она мне сказала.

— Детка, ты выполняла указания мамы. Ты позвонила в 911. Спряталась. Ты поступила правильно.

— Я должна была ей помочь.

— Ты не могла ей помочь.

— Она кричала.

Лейн подошел ближе, но остановился, когда Рокки заметила, сделав огромный шаг назад и начала трястись всем телом.

— Детка, ты не смогла бы ей помочь.

— Он ее так мучил, прежде чем убил, — прошептала Рокки.

Черт, черт, он знал это, он читал полицейский отчет. Карсон Фишер прежде, чем застрелить ее мать, провел некоторое время с Сесилией Меррик. Не много, у него не было особо времени. Но ему нужны были доказательства, которые были у Сесилии, поэтому он пытал ее, поспешно проделав грязную работу, результаты были ужасающими.

Сесилия, однако, пережила пытку и умерла от пули в лицо.

Лейн просто не знал, что Рокки об этом знала.

Бл*дь.

— Он причинял ей такую боль, она так кричала.

— Милая, иди сюда.

— Я не помогла ей, я пряталась, я пряталась, и было так темно.

— Детка, пожалуйста, иди сюда.

— Навес, — прошептала она, раскачиваясь из стороны в сторону, ее руки скользили по животу, — папа ненавидел, когда туда залетали птицы, поэтому плотно закрыл его. Я вышла через маленькую дверь на навес крыши, там было так темно.

— Рокки, пожалуйста, детка, иди сюда.

— Я шла туда, как трус, слыша в темноте ее крики.

— Рокки…

— Совсем одна.

— Рокки…

— Я оставила ее совсем одну.

— Рок..

Ее руки внезапно опустились, сжались в кулаки, и она закричала:

— Я оставила ее совсем одну! Он пытал ее, а я оставила ее совсем одну! И она знала, что я слышу ее крики! Она умерла, зная, что я все слышала. Она знала! Моя мама. Оназналаоназналаоназнала.

Лейн быстро двинулся вперед, подхватил ее на руки, но она вырвалась и побежала в угол, прижавшись к стене боком, потом повернулась к нему, подняв руку, не сводя с него глаз.

— Не прикасайся ко мне, — прошептала она, и он увидел, как ее тело задрожало.

— Ма, звони доку, — приказал Лейн, не сводя глаз с Рокки, Вера, не сказав ни слова, но он понял, что она вышла из комнаты, видел по глазам Рокки, следящим за Верой. — Рокки, детка, ты сама не своя, — сказал он ей, снова медленно двигаясь вперед, она снова перевела на него взгляд. — Это называется посттравматическим синдромом, дорогая. Ты не в себе. Ты сейчас не там, а здесь и здесь тебе ничего не угрожает.

Она покачала головой.

— Нет, не правда.

— Ты в безопасности, детка, никто никогда не причинит тебе здесь вреда.

— Нет, нет, я не в безопасности. Ты не в безопасности.

— Мне ничего не угрожает, Рокки.

— Нет, — она продолжала качать головой. — Неправда. Это могло быть правдой, но сейчас неправда. Не сейчас. Все хуже, чем раньше. Намного хуже. У нас могло бы быть время, но я облажалась.

— Дорогая...

Все еще качая головой, она говорила о нем.

— Я не могу заставить тебя сделать это.

Она начала сползать по стене, прижимая колени к груди, ее рука все еще была поднята, как будто она хотела оттолкнуть его.

— Я не могу заставить тебя сделать это, — повторила она.

Лейн присел перед ней на корточки в двух футах от нее.

— Детка, не можешь заставить меня сделать что? — прошептал он.

— Потерять меня, — прошептала она в ответ.

— Ты никуда не уйдешь от меня, — сказал он ей.

— Я умру.

Тело Лейна застыло.

Затем он прошептал:

— Что?

— Ей было тридцать девять, когда она умерла. В следующем году мне будет тридцать девять, Лейн.

— Рокки…

— Вот что я получу за то, что не помогла ей. Я умру в этом возрасте, как и она. Знаю, я всегда знала, что у меня ничего не получится. Ничего у меня не будет. Я поняла, каково это — потерять тебя, и я знала, что ты почувствуешь ту же боль, если потеряешь меня. Как папа. Ты похож на папу. Если бы у нас был шанс жить нормальной жизнью, я знала, что ты никогда не двинешься дальше. — Ее рука опустилась, и она обхватила обеими руками свои ноги, но ее глаза не отрывались от него, они прожигали его грудь, горло, и он ничего не мог сделать, кроме как смотреть ей в глаза. — Я оставила тебя, чтобы дать тебе шанс жить, малыш, — прошептала она хриплым голосом, слезы застилали ей глаза, тихо скатываясь по щекам. — Я хотела, чтобы у тебя была своя жизнь без меня.

— Так вот почему ты меня тогда бросила? — тихо спросил он.

Она кивнула.

— Я не хотела, чтобы ты испытывал такую боль, как я. Я знала, как это больно. Почувствовала. Видела это по Мерри. Видела по отцу. Я не хотела, чтобы тебе было так больно.

— Рокки, иди ко мне.

— У нас не будет дочки, у нее не будет мамы, — прошептала Рокки.

Голос Лейна был хриплым, когда он, умоляя, произнес:

— Пожалуйста, детка, иди ко мне.

— Я знаю, каково это — потерять маму.