Золотой треугольник Петербурга. Конюшенные: улицы, площадь, мосты. Историко-архитектурный путеводитель

Башня Придворных конюшен резко усиливала значимость речного фасада. В остальном северный и южный корпуса с высокими двускатными крышами были относительно равноценными. Окна в наличниках «с ушками» чередовались с вертикальными филенками. Это типичные элементы петровского барокко. Края крыльев были зрительно закреплены небольшими ризалитами. Монотонный ритм окон слегка перебивался со стороны Мойки арочными входами.

Придворные конюшни – одно из крупнейших зданий раннего Петербурга – носили все характерные признаки петровского барокко. Это простота и четкость объемных построений, плоскостная трактовка фасадов, сдержанность внешней отделки. Духу трезвого практицизма не противоречила тяга к активной силуэтности, преображавшей равнинный пейзаж города. Здесь это качество проявилось в сложном рисунке купольного завершения со шпилем, ставшем специфической приметой Петербурга Петра I.

Придворные конюшни. Южный фасад. Фрагмент. Чертеж 1740-х гг.

В те времена градостроительная роль постройки Гербеля была неизмеримо выше, чем в последующие периоды. Поблизости еще не существовало конкурирующих зданий. Конюшни, образовавшие самостоятельный квартал, занимали островное положение. Они были видны издали и имели круговой обзор.

Прежде всего, здание служило доминантой верхнего течения Мойки. В молодой Северной столице реки, а не улицы являлись главными артериями города. Оптический фокус композиции Гербеля составляла северная башня. Ее купол со шпилем включался в систему остроконечных вертикалей единой городской панорамы.

Описание Придворных конюшен дал в середине XVIII века первый историк Петербурга А.И. Богданов. В здании «двои вороты каменные ж, одне с болшим куполом и шпиц, а на шпице позолоченой медной литой конь поставлен, а на других вототах, к Лугу (Конюшенной площади. – Б. К.) маленкой фронтошпиц, и на нем крест поставлен, понеже над сими воротами имеется церковь» [36] .

Надвратную церковь в центре южного корпуса достроили позднее по повелению императрицы Анны Иоанновны. В 1737 году храм освятили во имя Спаса Нерукотворного Образа. В декабре 1746 года состоялось повторное освящение в присутствии императрицы Елизаветы Петровны [37] . В церкви установили иконостас с образами «греческого письма». Затем, в 1750-х годах, новые иконы написал М.Л. Колокольников [38] .

36

Богданов А.И. Описание Санктпетербурга. 1749-1751 / ответсв. ред. К.И. Логачев и В.С. Соболев. СПб., 1997. С. 195.

37

Морозова А. А. Указ. соч. С. 121.

38

Антонов B.B., Кобак А.В. Святыни Санкт-Петербурга. Христианская историко-церковная энциклопедия. СПб., 2003. С. 134.

Фасад церкви в три оси с высокими арочными проемами был оформлен пилястрами большого ордера, объединявшего оба этажа. Посередине возвышалась небольшая звонница с треугольным фронтоном. Криволинейные аттики по бокам создавали плавный переход от звонницы к основному объему. Такая схема соответствовала распространенному типу церквей европейского барокко.

В 1730-х годах Конюшенным двором занимался выдающийся русский зодчий М.Г. Земцов. Прежде он работал в Летнем саду, Стрельне и Петергофе, завершил сооружение Кунсткамеры, возвел Симеоновскую церковь близ Фонтанки. Исследователь творчества зодчего М.В. Иогансен сообщала, что «Земцов достраивал и огромное здание придворных конюшен» [39] . Неизвестно, в чем конкретно заключалась эта достройка. Может быть, Земцов был автором домовой церкви? Или же он вел работы в других кварталах Конюшенного двора с южной стороны Конюшенной площади?

39

Иогансен М.В. Михаил Земцов. Л., 1975. С. 77.

Придворные конюшни. Северный фасад. Фрагмент

В конце 1750-х годов проект перестройки Придворных конюшен составил Антонио Ринальди. Это была одна из первых в Петербурге работ блестящего мастера стиля рококо и раннего классицизма, создателя замечательных ансамблей в Ораниенбауме, Гатчине и Царском Селе, Мраморного дворца, Тучкова буяна и великолепных храмов.

Ринальди стремился придать корпусам конюшен более парадный и монументальный вид. Центральная часть здания решалась в крупных ордерных формах с баллюстрадой наверху. Над этим широким объемом возвышалась купольная церковь. Ризалиты были акцентированы портиками, торжественные въездные арки выделялись эффектной пластикой. В промежутках между арками поднималась стройная ярусная башня. Композиция комплекса была выдержана в классицистическом духе, но с оттенками позднего барокко [40] .

40

См.: Историческая выставка архитектуры. СПб., 1911. С. 128.

Мартынов. А.Е. Мойка у Придворных конюшен и Круглого рынка. 1809 г.

Ближе к концу XVIII века здание утратило свой главный вертикальный акцент – высокий купол со шпилем. Скорее всего, он был разрушен катастрофической бурей 1777 года [41] . Взамен на восьмигранном барабане соорудили пологий, приземистый купол, а на нем вновь установили скачущего коня на медном шаре.

К началу следующего столетия обветшавшее здание Придворных конюшен нуждалось в ремонте и реконструкции. Работы были поручены Луиджи Руска, который служил в Кабинете Его Императорского Величества, а в 1802 году получил звание придворного архитектора. Из его построек в нашем городе наиболее известны казармы Кавалергардского и Гренадерского полков, усадьба Мятлева (Бобринских) на Галерной улице, Портик Перинной линии, церковь Всех скорбящих на Шпалерной улице. Вблизи Конюшенных улиц он выстроил дом Ордена иезуитов (набережная канала Грибоедова, 8/1).

41

Пунин А.А. Санкт-Петербург в эпоху Петра Великого… С. 198.

План Петербурга 1765-1773 гг. Фрагмент

Проект перестройки конюшен Руска выполнил в 1804 году. Л.Б. Александрова, автор книги о зодчем, считает его принципиальным нововведением перенос церкви из западной части в центр здания [42] . Однако церковь размещалась посередине южного фасада изначально! Об этом свидетельствуют все изображения XVIII века. Тем не менее о вымышленном перемещении церкви сообщают вслед за Л.Б. Александровой и другие авторы.

42

Александрова А.Б. Луиджи Руска. Л., 1990. С. 26-27.

Руска предполагал создать более монументальную композицию храма с крупномасштабным портиком ионического ордера, мощным сферическим куполом и двумя симметричными звонницами [43] . Портик завершался широким треугольным фронтоном. Фланкирующие купол звонницы с открытыми арками и малыми куполами напоминали о двубашенном типе храма. Вероятно, такую схему Л. Руска избрал по примеру церквей в южных окрестностях Петербурга, возведенных Дж. Кваренги, под началом которого он начинал свою карьеру.

43

Проект фасада опубликован: Там же. С. 99.

По замыслу Руска, храм становился новым ведущим акцентом в структуре Придворных конюшен, более значимым, чем башня со стороны Мойки, утратившая высотный силуэт. Пластичные объемы церкви контрастно противопоставлялись простым по рисунку корпусам. Стилистика всего здания преображалась: черты раннего барокко должны были уступить место формам высокого классицизма.

Фасады расходящихся вдоль площади корпусов членились на два яруса. Нижний, с высокими окнами, обработан горизонтальным рустом. Второй этаж представлял собой гладкую полосу, прорезанную мелкими квадратными окнами, и оканчивался карнизом. Архитектор обошелся без декоративных деталей, подчеркнув строгий, лаконичный облик протяженных корпусов.

Проект Руска по зданию конюшен не был реализован. Александр I распорядился не перестраивать, а только отремонтировать церковь. Зато Руска с большим размахом осуществил реконструкцию комплекса Конюшенного двора в квартале к югу от Конюшенной площади, между Большой Конюшенной улицей и Екатерининским каналом. Об этой его работе будет сказано далее.

Кардинальная перестройка Придворных конюшен выпала на долю Василия Петровича Стасова. Этот великий зодчий периода позднего классицизма не нуждается в представлении, его произведения широко известны. Отметим только, что в 1817-1819 годах, почти одновременно с Придворными конюшнями, он перестроил Павловские казармы на Марсовом поле. И в этом случае Стасов также следовал за Руска, который в 1806 году приспособил стоявшее на месте казарм здание бывшего ломбарда для размещения министерств [44] .

44

Александрова Л.Б. Указ. соч. С. 24–26.

На фасаде, обращенном к Марсову полю, Руска проектировал три торжественных портика, центральный из них – 12-колонным. Стасов подхватил эту схему создав еще более величественную композицию, полную монументальной силы. Павловские казармы – шедевр зодчего, главенствующий в ансамбле Марсова поля. Реконструированные им Придворные конюшни развивают тему строгой монументальности. Два расположенных неподалеку сооружения образуют уголок «стасовского» Петербурга.

Основным трудом, посвященным творчеству В.П. Стасова, остается фундаментальная монография профессора В.И. Пилявского, изданная более полувека назад. В ней, в частности, подробно изучена работа зодчего по Придворным конюшням [45] .

45

Пилявский В.И. Стасов – архитектор. Л., 1963. С. 123-130. Там же опубликованы проектные чертежи.