Золотые нити судьбы

Алексей повторил, перебирая в уме возможные ответы на случай вопросов о Лизе, – неправдивые, конечно, – правду говорить ему очень не хотелось. Он все еще надеялся на благополучный исход дела, и тогда можно будет все рассказать постфактум. Угроза смерти, пролом черепа, преждевременные роды и, венец всему, похищение Лизы – это все очень страшно переживать в реальном времени, но совсем не так страшно постфактум! При наличии хеппи-энда, разумеется.

Но нет, встречных вопросов почему-то не последовало.

– Не припомню такого… Вроде никто.

– Подумайте еще. Может, по телефону, или кто домой к вам приходил… О беременности Лизы говорили кому-нибудь постороннему?

– А что такое? При чем тут ее беременность?

Ну, началось…

Кис искал слова.

– Дело в том, э-э-э… Что ко мне обратилась одна бездетная пара… Которая хотела бы усыновить ребенка Лизы… Но я не понимаю, откуда они узнали… Вот, хотел бы выяснить… – говорил он, ругая себя на чем свет стоит.

– Вот было бы хорошо! – обрадовалась Галина Мироновна. – Ни к чему нам байстрюк!

Алексей даже не нашелся что на это ответить.

– Так никто не интересовался? Про беременность, я имею в виду…

– Да никто вроде… Хотя погодите, приходила как-то девчонка. Примерно три месяца назад и будет… Говорила, что для собеса список делает. Вроде как она после уроков в школе подрабатывает… Спрашивала, кто у нас в квартире проживает. Ну, я и сказала, что мы вдвоем, но скоро втроем будем.

– А девчонка что?

– Да ничего… Записала в блокнотик и сказала, что нам помощь полагается. Когда Лиза родит.

– Другие вопросы задавала?

Галина Мироновна подумала.

– Ничего такого… Только спросила, когда роды намечаются.

– Какова из себя?

– Обычная… Хотя, пожалуй, не совсем… Такая вся расфуфыренная, а лет-то всего шестнадцать, на глазок… Я еще подумала: чего ей подрабатывать, когда на ней такие шмотки… Потом, помнится, в окно на нее посмотрела: к ней во дворе мальчишка подошел, помладше, на глаз. Сколько им платит собес, интересно, что такие упакованные детки взялись для него работать? Я даже подумала тогда, не пойти ли самой работу в собесе попросить…

– И как? – заинтересованно спросил детектив.

– Да никак. Решила, что если после своей основной я буду еще по домам ходить, то сил уже ни на что не останется…

– Галина Мироновна, а не было ли в тот период какой-нибудь странной пропажи, вроде зубной щетки?

– Господи, и дались вам эти щетки! Какой в них интерес?

Она, ясное дело, не подозревала, что они являлись генетическим материалом для установления отцовства. И Кис не собирался просвещать Лизину мать, по крайней мере не сейчас.

Он помолчал: авось пронесет.

Так-таки пронесло. Галина Мироновна, не дождавшись его ответа, молвила:

– Точно, щетку свою зубную Лизка не могла никак найти… Потом как раз и купила новую, «продвинутую».

Алексей быстренько распрощался и отключился.

Итак, около трех месяцев назад – Лизина мать точно дату не помнит – к ней заявилась некая девица, под видом анкеты для собеса выяснившая подробности о Лизе. И примерно в то же время зубная щетка исчезла.

Юрий Чеботарев тоже точно дату не помнит, но вроде как три месяца назад ляпнул своим «гаденышам» о внебрачном ребенке.

Следовало бы для полноты картины навестить вторую женщину, уверявшую Чеботарева, что беременна от него, – кажется, Еленой он ее назвал. К ней тоже наверняка приходили под каким-то предлогом… И тоже какую-нибудь щетку выкрали – для зубов или для волос… Или как-то иначе перекрутились.

Собственно, тратить на это время не стоило. Так оно и было – потому что иначе быть не могло. Кто-то проделал тот же путь, что и сам Чеботарев недавно, только с опережением на три месяца!

Теперь понятно, каким образом Екатерина Свиридова, супруга Юрия Чеботарева, могла навести своих друзей Шарбонье на Лизу!

Кто она, девчонка эта из собеса? В том, что она «левая», Кис не сомневался. Дочка ли Чеботарева? Или «мадам» подослала кого-то другого? Хотя там же еще мальчик ждал ее во дворе! Детки чеботаревские, как пить дать.

Впрочем, этот факт не отвечал на вопрос: как Екатерина Свиридова узнала о Галине, бывшей пассии мужа? Не сам же он ей рассказал?

Хотя… Все может быть на этом свете.

Снова звонок: Чеботареву на этот раз.

– Юрий, могла ли твоя жена каким-нибудь образом разузнать о Галине?

– Почему спрашиваешь?

– Это она навела Шарбонье – я тебе о них говорил – на Лизу.

– С чего ты взял?

– Винсент Шарбонье сам признался.

– Вот как… Катька, значит?

Алексей не ответил: он уже все сказал, чего еще.

– Могла, конечно. Вокруг меня есть люди, с которыми я с молодых лет дружу… Или в моих папках покопалась, фотографии нашла и письма – я все сохранил, по части документов я маньяк…

– Спасибо. Все понял.

– Да ничего ты не понял! Катьке это все до фени! У нее бабок за глаза! Что ей какая-то моя внебрачная дочка?! Ей и деткам моим и без того выше крыши! Не стали бы они такое дело затевать!

– Юра, извини, но Винсент Шарбонье четко произнес имя твоей жены. Это она навела их на Лизу. Сказала, что девушка – подходящий кандидат на то, чтобы уговорить ее отдать ребенка на усыновление. Веришь ты или нет, – но это факт. Выдумать имя твоей жены он не мог, как ты понимаешь.

– Катька?! Похитила Лизу?! Зачем ей?!

– Я как раз хотел спросить у тебя, не догадываешься ли…

– Нет.

Чеботарев умолк, и молчание его длилось весьма долго.

– Я вылетаю в Ниццу, – сообщил он наконец. – Буду сам разбираться на месте.

– Только ни в коем случае не предупреждай ее. Если Лиза жива, то после твоего звонка…

– Не учи. Сам знаю.

Конечно, знает. Большую школу прошел, пока состояние сколачивал.

– Скажи, с кем мне там связаться. Друг твой тамошний, как его…

– Реми. Ты по-французски говоришь?

– Не шибко.

– Тогда лучше запиши телефон его жены, она русская, ее зовут Ксения…

Кис не стал говорить Чеботареву, что «разбираться на месте» уже поздно. Пусть вылетает, мало ли, вдруг все же сослужит службу.