Золотые пески Шейсары. Трилогия

Она поджала губы и посмотрела вдаль.

– Знаешь, – сказала она задумчиво после небольшой паузы. – Я бы хотела родить этого ребенка.

– Только он убивает тебя, – все еще ошарашенно проговорила Иллиана, даже не пытаясь сказать что-то осмысленное. Все равно не получалось. Все мысли сковало ужасом.

Миллита вдруг посмотрела на нее, и в глазах ее светилась непривычная серьезность, когда она продолжила:

– Это всего лишь малыш. Он никого не может убивать. Ему, кстати, уже чуть больше месяца. Казис Саримарх сказал, что у него уже даже есть пальчики и бьется сердце. – Миллита вдруг улыбнулась. – Всего месяц… А уже так много…

И впервые от начала разговора ее глаза предательски заблестели.

Сердце Иллианы дрогнуло в груди, раскалываясь на части.

Но чем она могла помочь девушке? Ребенок, которого Миллита уже сейчас явно любила, через три месяца должен был привести к смерти их обоих. Ребенок, который тоже не заслужил такой участи.

– Знаешь, – отрывистым, нервным голосом произнесла Иллиана, бледнея от ужасных слов, которые собиралась произнести. – Есть смесь трав, которую я легко смогу достать даже в дворцовом саду. – Если ее заварить, она вызывает спазм сосудов…

Хасси Дарьеша бросила на нее болезненный взгляд, и девушка умолкла. Она вообще не представляла, что ей когда-нибудь придет в голову предлагать кому-то травы для прерывания беременности. Это было против ее принципов, против всего, во что она верила. Ведь жизнь бесценна, а нерожденный человек ничем не отличается от взрослого. Прервать его существование – такое же убийство, как и любое другое! Только еще хуже, потому что невинный малыш ничем не заслужил такой жестокости, никому в жизни не причинил зла. И даже солнышка еще не видел.

Однако Иллиана никогда не представляла, что окажется в подобной ситуации.

– Это просто маленький ребенок, – ответила Миллита, блестящими глазами всматриваясь в подругу. – И у него уже есть пальчики… Как я могу убить его, если есть хоть малейшая вероятность, что мы оба сможем выжить?

Иллиана нервно кивнула. Она бы тоже не смогла. Просто не хотела представлять себя в подобной ситуации.

– Значит, шанс все же есть? – спросила она негромко.

Миллита пожала плечами.

– Может, царевич Торриен наконец изобретет антидот от яда мираев? – ответила она. – У него еще есть немного времени.

И на ее лице вдруг появилась болезненная улыбка, кольнувшая сердце Иллианы острым кинжалом.

Надежда в этой девушке была столько чистой и сильной, что Иллиана испытала к ней прилив уважения, хорошенько замешанного на горечи.

– Я буду подгонять Торриена, – ответила она твердо. – Он обязательно что-нибудь придумает.

И встала с нагретой солнцем скамейки.

– Кажется, он прямо сейчас должен быть в лаборатории. Увидимся позже, хорошо? Не грусти, я знаю, все получится!

Миллита кивнула, и на этот раз на ее лице уже не было той тоски, что прежде. Казалось, разговор по душам ей немного помог. А дальше оставалось лишь верить.

Иллиана быстро пронеслась по ступеням дворцовых переходов, минуя несколько этажей и залов, чтобы уже через десять минут влететь в святая святых своего царевича.

Торриен стоял около громадного вытяжного шкафа, держа в руках подозрительно шипящую колбу. Возле него суетился какой-то низкорослый мирай в точно таком же черном халате, как и у царевича. На обоих мужчинах были круглые очки, защищающие глаза.

В помещении, несмотря на работу вытяжного шкафа, распространялся едкий, неприятный запах.

– Образец номер сорок девять из тридцать первой партии, – проговорил Торриен, и мужчина рядом стремительно склонился к тетрадке, что-то записывая.

Золотой змей капнул содержимое пробирки в стеклянную чашу, стоящую на столе, и тут же приставил к полученной жидкости микроскоп.

– Активируй огонь, – приказал он, и мужчина рядом тут же поднес кисть под пробирку. Из самого центра ладони вверх взметнулись мягкие голубоватые язычки пламени, которые явно предназначались не для нагрева.

– Илитротоксин нейтрализован на две трети, – радостно продолжил Торриен, но в следующий миг его голос понизился до разочарованного: – Белок крови свернулся.

И вдруг повернул голову, увидев в дверях застывшую девушку.

– Иллиана? Что ты тут делаешь?

– Пришла помочь, – честно отозвалась она и смело шагнула вперед.

– Помочь? – Торриен отложил пробирку, снял очки и пошел ей навстречу, слегка сдвинув брови.

Второй мирай, что остался стоять позади него, глубоко вздохнул, тоже откладывая писчее перо, сложил руки на груди и нахмурился.

Царевич подошел к Иллиане, беспокойно взглянув в глаза.

– Что-то случилось? – спросил он, безошибочно угадывая эмоции девушки.

Она поджала губы и кивнула.

– Узнала… про Миллиту.

Золотой змей стиснул зубы и вздохнул. Иллиане показалось, будто он принял решение не выпроваживать ее из лаборатории, как хотел прежде.

– Проходи, – махнул рукой, приглашая пройти дальше.

– Что? Но, Торриен, мы слишком заняты! – возопил, всплеснув руками, пухлый мирай, переминаясь с ноги на ногу.

Иллиана проследила за его движениями, удивляясь, почему один из Великих змеев за работой использует человеческий облик. Вроде бы в этой ипостаси они были слабее и медленнее. И большинство граждан Верхней Шейсары все-таки не признавали иных нижних конечностей, кроме хвоста.

Торриен снова проследил за ее взглядом и тут же проговорил, скрывая улыбку:

– Милая, это дженмирай Ниргуз.

А затем добавил тише, так, чтобы слышала только она:

– В лаборатории слишком мало места для истинного облика.

Иллиана представила, как огромные хвосты ползают по полу, сбивая столы, роняя стулья на пол и повреждая оборудование, и ее губы дрогнули в улыбке.

Все же не во всем мираи превосходили людей.

– Ниргуз, – продолжил царевич, – это Иллиана, моя хасси. Я думаю, она не будет нам мешать, если постоит и посмотрит на работу. Ты же понимаешь, что для нее это не менее важно, чем для нас?

На последней фразе Торриен сделал упор, добавив в голос металла. Ниргуз глубоко вздохнул и кивнул.