Золушка на час
Шрифт:
– Галстук.
Я что, произнесла это вслух?
Так. Что происходит? Почему мой работодатель держит меня на руках?
Все. Мозги наконец встали на место, я все осознала и вспомнила: меня только что вырубило электрошокером, а Марк… куда он меня принес?! Ага… К дивану. Хочет уложить на мягкие подушки.
– Поставьте меня, – попросила. – Все в порядке.
Думала, он сразу же ослабит хватку и даст мне принять вертикальное положение. Вместо этого он еще крепче прижал к себе.
Как
Опустившись на колено, я осторожно положил ее на диван и далеко не сразу убрал свои руки с ее тонкой талии и изящной шеи. Тянул, сколько можно. Целых десять секунд!
Зато Лиза сразу отпрянула: отодвинулась, вжалась в диван. Боится… Это плохо.
– Как себя чувствуешь? – спросил я.
– Прекрасно, – ответила и попыталась встать.
Удержал ее, положив ладонь на хрупкую ключицу. Как мне хотелось скользнуть пальцами ниже, к упругому холмику, выступающему под футболкой! Слегка прикоснуться, осторожно сжать, а потом…
Так, спокойно. Вдох-выдох. Держим свои похотливые желания в узде! До поры до времени…
– Полежи немного, – произнес я. – Все же тебя здорово шарахнуло.
– Да все нормально!
Отбросив мою руку, она уселась на диване.
Да все со мной хорошо, не хочу я лежать! Чувствую себя странно, развалившись на диване, в то время как работодатель склонился надо мной. Его прикосновения, вроде бы естественные и соответствующие ситуации, почему-то вызывают у меня ощущение острой неловкости. Вот и сейчас он, стремясь удержать меня в горизонтальном положении, опустил тяжелую руку мне на плечо. Тепло от его ладони будто растеклось по моей коже обжигающей, плавящей волной. В груди возникло неясное томление, мне почему-то захотелось выгнуться ему навстречу…
Что со мной происходит? Похоже, это последствия удара током.
Я села, освободившись от руки Марка. Однако лучше не стало.
Получилось так, что я сидела на диване, а он стоял передо мной на коленях, расположив руки по бокам так, словно заключил меня в кольцо, не желая отпускать. Его глаза располагались чуть-чуть выше моих. Я посмотрела на него. Лучше бы не делала этого!
Что это за взгляд? Затуманенный, жадный, в чем-то хищный. Наверное, так голодный тигр смотрит на бегущую по саванне добычу. Знает, что легко может ее настичь, но ждет подходящего момента.
Я опустила глаза, почувствовав, как щеки запылали румянцем.
– Хочу пить, – произнесла я.
Это было чистой правдой. В горле пересохло так, что язык еле ворочался. Видимо, тоже последствия удара током…
– Воды? – спросил Марк. – Или, может, лучше горячего чая?
Голос звучал нормально, в нем не было хищной страсти. Я снова взглянула ему в глаза: смотрит сочувствующе, слегка улыбается. Само дружелюбие и отзывчивость!
Может, тот его взгляд померещился? Скорее всего. Сейчас я, наверное,
плохо соображаю, хотя убеждена в обратном.Как трепетали ее ресницы, когда она скромно потупила глаза, наткнувшись на мой взгляд, наверное, слишком откровенный! Я заметил легкий румянец на ее щеках. Это смущение или возбуждение?
Она снова закусила губу. Я сейчас не выдержу и наброшусь на нее!
Нет, нельзя. Она и так смущена, я окончательно напугаю ее и навсегда закрою для себя возможность узнать поближе. Намного ближе…
Лиза положила руки на колени и выпрямилась, будто собиралась встать. Она не смотрела на меня, и я мог беззастенчиво разглядывать ее тонкую хрупкую шейку, острые ключицы, пухлые губы, созданные для поцелуев. И небольшую дерзкую грудь, выпирающую под натянувшейся тканью футболки.
Нет, туда мне лучше не смотреть. Это слишком туманит мой разум.
Она сказала, что хочет пить. И сглотнула.
Знала бы она, какая сильная жажда мучает меня! Я словно путник, который неделю брел по пустыне и наконец нашел оазис с чистым ручьем: вроде бы можно напиться, хочется броситься в воду с головой… Но нельзя. Иначе все исчезнет, как мираж.
Пора брать себя в руки. Больше нельзя оставаться в этой провоцирующей на безумства позе.
Я встал и подал ей руку. Она проигнорировала и поднялась сама.
– Поставлю чайник, – произнес я.
– Наверное, все же лучше воды, – сказала Лиза. – Прохладной.
Принес бутылку из холодильника. Протянул ей.
Она открыла, жадно приникла к горлышку губами. О-о-о! Я еле воздержался и не застонал от острого, чуть не разорвавшего мои джинсы, желания.
Марк вручил мне бутылку воды и завозился с чайником: налил питьевую воду из специального крана, нажал клавишу, открыл шкаф, где выстроились нераспечатанные пачки разного чая.
– Ты какой любишь? Черный, зеленый? Есть белый и улун. Правда, я не помню, как его правильно заваривать.
– Я уже напилась, – сообщила я.
Обернувшись, он как-то странно посмотрел на меня и бутылку в моей руке.
– Вода – это не то. При стрессе полезен горячий сладкий чай.
– Так то при стрессе…
– Хочешь сказать, что для тебя удар током – дело привычное?
– Ага, – отозвалась я. – Регулярно практикую дважды в день.
Он хохотнул.
– Вижу, ты и, правда, приходишь в себя.
– Да. Пришла и собираюсь остаться.
– Тогда можно задать личный вопрос?
– Личный?
Я напряглась. Терпеть не могу личные вопросы. В моей жизни есть странное и трудно объяснимое с точки зрения логики обстоятельство, которым я совершенно не хочу делиться с окружающими.
– Зачем тебе электрошокер?
А, такой вопрос. Уф.
– На всякий случай. – Пожала плечами. – Папа подарил.
– А папа не научил тебя им пользоваться?
– Научил. И все было нормально. До сегодняшнего дня.