Золушка нового тысячелетия

Громова, гордая обладательница "Тойоты Ярис", подаренной месяц назад на день рождения, от возмущения до крови прикусила себе язык.

– Ну, что же так неаккуратно! Быстро рот прополощи, а то так и отравиться недолго!
– сладко посочувствовала ей Линка под хохот одногруппников и вышла в коридор.

Не то чтобы она поверила словам этой гадины, но определенные сомнения появились. Чтобы их развеять, она позвонила сестре, но та оказалась недоступна. А интересоваться этим вопросом у самого Стаса она сочла неприемлемым.

– Умничка! Тебе благодарность от всей группы за опускание Громовой!

– близняшки догнали Линку только через несколько минут.

– Но эта гюрза тебе ещё отомстит, - предупредила Маришка.
– Ты же знаешь, какая она, зачем нарываться?

– Достала меня Лизка!
– огрызнулась девушка.
– Какого хрена она вообще ко мне прицепилась?!

– Нравишься ты ей, сил нет!
– хмыкнула Ира.
– А все-таки, что за парень?

– Я вам все расскажу через неделю.

– Мы к тому времени от неудовлетворенного любопытства помрем!
– слезно пожаловалась Маринка.
– Может сейчас?

– Не могу. Сама ещё толком ничего не знаю...

– А что там Лизавета про его девушку блеяла?
– поинтересовалась Марина.
– Неужто действительно на два фронта работает?

– Вот как узнаю, так все вам и расскажу!

– А если это правда?
– неуверенно спросила Ира.
– Чего вы на меня так смотрите, я просто предположила. Так что?

– Тогда трындец, тебе, Сергеевич...

– Кстати, ты случайнее не с ним на Бал пойдешь?

– Угу...

– Понятно, - задумчиво протянула Ира.
– Ты там смотри, Золушка, принца-то не покалечь.

– Это как он себя вести будет, - мрачно пообещала Лина и скривилась, вспомнив, что забыла отдать в ателье платье, чтобы подол подшили.

– Что ты морщишься?
– не поняла Маринка.
– Не нравится парень, так пошли дорогой дальней да ночкой лунной!

– Я не от того... Про платье подумала.

Несколько лет назад свежеизбранный мэр города решил возродить дореволюционные традиции и издал постановление о проведении ежегодного Весеннего Бала. Участниками должны были стать лучшие представители молодежи. С этой целью от каждого курса каждого ВУЗа города выбиралась по парню и девушке. Изначально предполагалось, что это будут отличники учебы и общественной жизни. Так и было. Первый год. Потом отличники смекнули, что такая привилегия хуже каторги, и каждую весну на голову мера обрушивались замысловатые проклятия - от "Чтоб тебя в избирательный список забыли внести!" до "Чтоб у него в соседней квартире открылся гей-клуб!".

Где-то за неделю до объявления представителей, во всех ВУЗах начиналась странная эпидемия - отличники получали самые замысловатые болезни и травмы. К слову сказать, сразу после оглашения имен жертв, хвори мистическим образом исцелялись буквально за несколько дней, а "поломанные" руки и ноги вообще срастались за ночь. Ректораты вели жестокую борьбу с потенциальными кандидатами дворянского сборища, но пока перевес был на стороне студентов.

Линка никогда не была отличницей или - Боже, упаси - общественницей. Поэтому преподавательское коварство вовремя не распознала. Когда куратор ненавязчиво поинтересовался, правда ли, что она несколько лет занималась балетом, девушка ответила: "Да", подписав себе приговор:

– Вот ты от своего курса и пойдешь!

– Причем тут балет?! На балу танцуют вальс, мазурку и... и...и ещё что-то!

– Остальные вообще только танец пьяного эпилептика изобразят! Там только первый вальс обязательный, потом можешь хоть за штору спрятаться. Главное - академию не опозорь, а то в прошлом году отправили какую-то кобылу, после которой все мужики косяком к хирургам пошли.

– Зачем?

– Да она всем партнерам ноги оттоптала. Даже мэра не пожалела!

В голове у девушки тут же начал зреть коварный план. Но куратор и здесь обломал.

– Ты сессию нормально сдать хочешь?

Лина прищурилась и уточнила:

– То есть, если я пойду на бал, у меня будут поблажки?

– То есть, если ты НЕ пойдешь, у тебя будут проблемы!

Вот так Лина и стала дебютанткой.

Когда она поделилась горем с сестрой, та только хмыкнула:

– Меня на пятом курсе пытались туда загнать, но я отговорилась разводом. Скажи, что у тебя какая-нибудь страшная болезнь. Типа вшей...

– Ты ещё скажи - бешенство!

– А что, это идея! Завтра идешь в деканат, падаешь на четвереньки и начинаешь кусать всех проходящих мимо за ноги. Спорим, после этого тебя на бал не отправят?

– После этого меня отправят из академии, причем пинком под зад! А теперь серьезно - куратор обещал проблемы, если откосить попытаюсь...

– Хреново...

– Угу.

– Значит, поехали платье выбирать.

Как ни странно, платье нашлось в первом же магазине - светло-зеленое с V-образным вырезом, приталенное под грудью. Правда, немного длинновато, но с учетом каблуков все терпимо. Минус был только один.

– Я в корсет не полезу!

– А тебя никто и не спрашивает. Давай зашнурую, - Ева поднатужилась и на совесть затянула тесемочки.
– Ой, ты глянь, даже грудь появилась!

– Это не грудь, - сипло ответила Лина.
– Это ты всю кожу с ребер вверх согнала!

– Ничего страшного, потерпишь. Зато, вон какая ты у нас теперь светская красавица!

Из зеркала на сестру уставилась тонкая, как тростинка, болезненного вида девица. Судя по зеленоватому цвету лица и хриплому дыханию, бедолага страдала легочными хворями, а выпученные глаза, делавшие её похожей на коммунистку Крупскую, отчетливо намекали на проблемы со щитовидной железой.

– Если ты сейчас же не расстегнешь платье, я тебе жестоко отомщу, - практически на последнем издыхании прокряхтела Линка.

– А как именно?
– рука Евы замерла возле шнуровки.

– Ещё не знаю, но обязательно придумаю!

Недовольная старшая выполнила её просьбу, не преставая ворчать:

– Мужика тебе нужно.

– А как это связано с платьем?

– Тебя бы зашнуровывал он! И свою фантазию ты бы на нем развивала...