Золушка с блокнотом
Шрифт:
Зачем торопить события, если можно наслаждаться предвкушением счастья?
Блокнот я оставила дома, не рискнув взять с собой: слишком многое придётся объяснять родителям, а это уже давно не выглядит смешно. Мне двадцать четыре, а отец до сих пор не понял, что его дочь повзрослела. Но это извечная проблема отцов и детей.
Нанесла лёгкий макияж, выпрямила свои светлые кудри, приоделась и вызвала такси, в который раз отказавшись от личного водителя отца. И так знала, что обратно меня довезут, так зачем гонять Гошу дважды?
Родители не понимали, что их прислуга не их рабы. Они
Мне итак предстояла не самая лёгкая встреча с вопросами из разряда «Когда замуж?!», а также восклицаний «хотим внука поняньчить!». Знавала я таких людей, которые хотели внуков для галочки. Несколько одноклассниц уже родили и жаловались на родных, которые обещали помогать, а в результате утверждали, мол, нам некогда, свои дела, найми няню.
Настроение было скверным.
Особняк родителей встретил меня мрачностью и снегопадом, а также грустной музыкой, которая заиграла в плейлисте. Чтобы не ухудшать ситуацию я вырубила песню, а затем отогнала неуместные мысли. Расплатилась с таксистом, и он пожелал счастливого Рождества.
Дворецкий уже встретил меня, открыв дверь:
– Вы вновь отказались от услуг водителя отца? – учтиво поинтересовался он.
– А зачем напрягать его? – пожала плечами. Я не считала, что я принцесса, за которой нужен уход, как с писаной торбой.
В коридоре меня встретила мама. Она улыбнулась, обняв меня:
– Солнышко, как ты? Отец будет через полчаса, идём, поможешь мне на кухне, – матушка крайне не любила, когда в такой знаменательный день на её кухне хлопотал кто-то кроме неё.
Обычно обед готовили кухарки, но в Рождество мама не подпускала их к плите, а отец с утра уезжал по «срочным делам» бизнеса и возвращался к обеду, чтобы не попасться под руку неугомонной женщины.
На самом деле отец не хотел помогать и крошить салаты, на что мама каждый раз обижалась.
Я скинула пуховик, последовав на кухню, где меня встретил незнакомый тёмноволосый парень значительно старше меня. Он был пухловат и, похоже, являлся сыном маминой подруги. Благодаря круглым очкам он и вовсе походил на ботаника.
– Ой, Мила, забыла тебя предупредить… Сегодня с нами обедает Андрей. Будь вежлива.
Мгновенно вспыхнула: родители вновь решили меня сосватать против моей же воли. Что ж, им не поздоровится.
Испорченное Рождество
Моя мать знала, что предупреди меня о нежданном госте, я бы просто не приехала на праздники. Была уже середина праздника, когда обстановка накалилась до предела. Я злилась, сидя за столом и рассматривая неуклюжего Андрея. Он в целом был очень милым, но это единственное, что я видела в нём положительного. Парень не нравился мне совсем.
Я показательно молчала, сверля родительницу взглядом. Наконец, отец не выдержал и поинтересовался:
– Дорогая, как твои дела? Ещё не надумала вернуться к отцу под крыло?
И его
вопрос не снял напряжённую обстановку, а, напротив, только усугубил её.– Нет, мне нравится работать в моей компании, – фыркнула я, переведя угрюмый взгляд на родителя.
– Ты сможешь так говорить, когда она действительно станет твоей, – снисходительно улыбнулся отец, словно я опять сделала что-то не так. Впрочем, для него это так и было. – Хочешь, я тебе её куплю?
– Нет, папа. Мне нравится быть офисным планктоном и не зависеть от кого-либо, – вздохнула я.
И зачем я только приехала? Чего нового я ждала от этих «посиделок»? Всё будет по-старому. Я вновь буду плохой дочерью, которая не соответствует чужим ожиданиям.
– А вот Лекс уже с пятнадцати лет в деле отца. Вот он – молодец. Почему ты не хочешь так же? – закатила глаза при упоминании двоюродного брата.
Я не виновата, что и дядя, и отец – два брата – акробата – решили заняться бизнесом, и у обоих всё получилось, при взаимной поддержке. И моему брату Лексу нравился отцовский бизнес. Но вот незадача: он не работал на отца. Он работал вместе с отцом.
– Потому что у Лекса не было выбора. Напомню, его мать умерла, когда ему было пятнадцать лет, – я встала из-за стола. – И ему пришлось войти во всё это с малых лет, а сейчас он полноправный совладелец бизнеса, – затем я повернулась к матери: – Спасибо, всё было очень вкусно. Пожалуй, я пойду.
Я вышла из-за стола, намереваясь вернуться в город. Я провела здесь несколько часов, а уже чувствовала, насколько сильно меня трясло.
– Мила! – мама взмолилась, догоняя меня. – Ну куда ты так торопишься? Ты даже не обменялась номерками с Андрюшей!
Тридцатипятилетний парень, залипающий в телефон, у нас, оказывается, Андрюша! Простите, но Андрюшей он перестал быть двадцать лет назад! Если, конечно, не стал великовозрастным дебилом!
– Прости, мама, но он мне не интересен, – тяжело выдохнула и добавила, – и, похоже, я ему тоже.
– А что если это твой последний шанс выйти замуж? Я очень хочу внуков! Мы ведь тоже не вечные…
Ох уж эти родители. Они вечно хотят что-то от своих детей: женитьбы, внуков, чтобы они работали там, где «взрослые» хотят. Но почему так мало родителей понимают, что родить ребёнка был их выбор, и после этого дети ничем им не обязаны. Дети не должны проживать такую жизнь, какую хотят родители. Дети не должны стать заменой их жизни.
Дети должны жить своей жизнью.
– Мама, я не хочу замуж. Не хочу детей. Это мой выбор, моя жизнь, и я хочу прожить её так, как хочу я. Прости, что не оправдала твоих надежд, – я выскочила на улицу, где меня ждал Григорий – папин водитель.
– Тяжёлая встреча? – учтиво поинтересовался он.
– Тяжёлые семейные взаимоотношения, – тяжело вздохнула я, позволив Гоше увезти меня домой.
Страница 4
Я думала, буду плакать, но слёзы высохли. Поднять настроение помогло какао, которое я заварила у себя дома. Ещё я включила гирлянды на искусственной ёлке, позволив огонькам светиться разными цветами. После пары глотков я наконец-то решилась написать таинственному незнакомцу из блокнота.