Золушки при делах. Часть 1

И первой ступила на узкую тропу, едва различимую в камнях. Потянула Зореля за собой.

– Идем же!

Вскоре тропа исчезла из вида. Туман – молочный, густой, вязкий – клубился вокруг, с любопытством касался влажными пальцами лиц, плеч и рук незнакомцев. Пока он был не опасен, но откуда тогда это ощущение, что призрачная сущность воздуха и влаги в любой момент может обратиться в ледяной кокон, в котором ты застрянешь, как муха в янтаре?

– Тебе тоже кажется…? – спросил Зорель, и Ники, не дослушав, резче чем хотела бы, ответила:

– Да!

Они остановились. За туманом не было ничего, казалось, и под ногами ничего не было. Не видно было серого камня, которого касались подошвы. Муха в янтаре? Нет, два мига, застывших в вечности между прошлым и будущим.

– К скату мороки! – заиграл желваками Зорель.

Испуганным не казался. Резко развел руки в стороны, приказывая туману разойтись. Тот дрогнул.

– Мы искали тебя тридцать лет, Белый старец с Безумной горы, - звучным голосом вскричал Ясин, - искали не для того, чтобы повернуть назад!

«Для чего?»

Ветер ли прошелестел, или тонкая струйка камешков, стекшая с бока утеса на тропу, грозя потянуть за собой камнепад?

– Мы слышали – ты один из магов, переживших Вечную ночь. И хотели бы учиться у тебя! – крикнула Ники. Ее звонкий голос будто увяз в тумане.

«Чему?»

– Всему! – не смутился Зорель. – Мы владеем Силой, но не владеем знанием! Знание мы хотели бы получить от тебя!

«Не владея знанием, вы не владеете ничем! Уходите!»

Ясин и Ники переглянулись. Взялись за руки. И упрямо шагнули вперед, сойдя с пустоты… в пустоту.

Архимагистр открыла глаза. Надо же, задремала. Стареет, что ли? Решительно встала и пошла туда, куда упал взгляд сразу после пробуждения. Взбежала по ступеням на первый ярус, приоткрыла тяжелую дверцу шкафа и вытащила на свет здоровенный талмуд. На обложке значилось: «Дворцовые интриги Ласурингов и их место в социополитике Тикрея».

– Вот ведь… - Ники добавила несколько витиеватых морских выражений.

С раздражением засунула книгу обратно, захлопнула шкаф и пошла прочь, чихая от поднятой резким движением пыли.

***

После разговора с Колеем принцесса Бруни вернулась в кабинет, поцеловала мужа, который казалось врос в стул и – руками – в кипы бумаг на столе, и до вечера проработала бок о бок с ним, сидя на своем рабочем месте и иногда перекидываясь репликами с Григо. Секретарь расположившийся напротив, одну за другой подавал ей прошения, заявления, сметы и другие документы.

– Ваши Высочества, ужин подавать? – раздался из-за двери звонкий голосок Старшей горничной – Катарины Солей.

Собственно, вопрос Катарины означал, что ужин сервирован и ждет. Она, как и герцогиня рю Воронн, строго следила за режимом будущей мамы.

Григо тут же встал. Дождался, когда принцесса подпишет очередное прошение, забрал документ и подал ей руку, помогая.

– До завтра, Ваше Высочество! – он изящно поклонился и ушел, к облегчению Бруни унося до утра голубую папку с вензелями.

Они с Каем тут же посмотрели друг на друга, как заговорщики.

– Все стынет! – Катарина из-за двери добавила холода в голос.

Аркей поднялся, потянулся с хрустом, покачал головой.

– Родная, с этим надо что-то делать. Я чувствую себя деревянным…

Бруни подошла к нему, прижалась к груди. Синий мундир, в котором он предпочитал работать, царапал щеку жесткой тканью.

– Тебе нужно движение, - вздохнула она. – Биться на мечах, ездить верхом… А я боюсь верхом. А на мечах – не умею!

Принц засмеялся. Обняв ее за плечи, повел к двери.

– Индари упаси тебя биться на мечах! Я, пожалуй, поучаствую в полевых учениях старшекурсников Военного университета. Они там носятся, как угорелые, особенно оборотни… Боюсь, поначалу буду отставать!

– Это только поначалу! – улыбнулась Бруни.

Гвардейцы, стоящие за дверью кабинета, услышав их голоса распахнули створки, выпуская их из кабинета, как из тюрьмы, в малую столовую, и вышли, печатая шаг. На ужин нынче никто не был приглашен. У стены вытянулся в струнку адъютант принца Лисс Кройсон, у стола присела в реверансе Старшая горничная. Бруни внимательно посмотрела на нее, прежде чем занять свое место за столом – показалось или веки у Катарины припухли?

– Можете быть свободны, - сказал Аркей, когда горничная сняла крышку с блюда с жарким из птицы и овощей.

Катарина вышла, не поднимая глаз и не заметив, что Лисс поспешил открыть перед ней дверь, будто она была не горничной, а знатной дамой. Бруни проводила их задумчивым взглядом. Кажется, в ее окружении наметилась очередная проблема, решать которую придется ей. Подняла глаза и наткнулась на лукавый взгляд мужа.

– Снимай! – улыбнулся он.

Она вначале не поняла. Чуть не вспыхнула по привычке, а потом рассмеялась, с облегчением стаскивая с пальца королевский подарок.

– Это перстень моей бабки, - пояснил принц, беря его в руки и разглядывая на свету, - да, умели в прежние времена делать вещи, не чета нынешним! Его и кузнечным молотом не сплющить!

– А мне дорого вот это! – Бруни протянула ему руку со скромным колечком, украшенным опалом. – Возможно какая-нибудь наша правнучка будет говорить подругам, мол, умели в прежние времена делать вещи, не чета нынешним: простые и изящные!

Аркей поймал ее пальцы, поднес к губам.

– Родная, это так здорово… То, что ты говоришь. Но мы обязательно должны поссориться!

– Почему? – удивилась принцесса.

– Родители всегда ссорятся, выбирая имя для ребенка!

– Разве в нашем случае у нас есть выбор? – пожала плечами она. – Мне казалось, все очевидно – сын получает имя Его Величества, а если будет дочь – Ее Величества.

С мгновение Аркей смотрел на нее, а потом спросил:

– А как же твои родители?

– Ваше Высочество, не надейтесь, что отделаетесь только одним ребенком! – рассердилась Бруни. – У меня должен быть шанс дать детям и такие имена, как Эдгар и Хлоя!