Золушки при делах. Часть 2
Шрифт:
Назад дороги нет – только вперед!
Герцогиня сжала губы, распрямила плечи и встретила испытующий взгляд Ксариона с истинно королевским достоинством.
Советник откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы перед собой.
– Я вас слушаю, дочь клана рю Филонель.
– Я согласна на все условия, предложенные Мудрейшим, и буду ему верной спутницей в веках, подругой, советчицей и матерью для его детей, сколько бы их ни было, при условии, что других кандидаток он не рассматривает, - холодно проговорила она.
Не желала такого мороза в голосе, однако ощущение обжигающе холодной воды оказалось сильнее умения владеть собой. Впрочем,
Ксарион Перкатипотль помолчал, разглядывая свои пальцы. Затем вздохнул и констатировал:
– Теперь мне нужно время обдумать ваши слова, Агнуша… Впрочем, долго это не продлится, обещаю!
Эльфийка вежливо склонила голову и произнесла лишь одно слово:
– Благодарю!
Советник прервал связь, не прощаясь, а зеркало снова стало простым зеркалом, в котором Ее Светлость взглянула себе в глаза. Глаза опытной женщины в возрасте.
***
Посадка цветов открыла сезон труверов и менестрелей, длящийся до наступления летней жары. В этот период столичный магистрат не собирал пошлину за выступления на улицах города, поэтому из всех уголков Тикрея стекались в Вишенрог странствующие труппы и артисты-одиночки. Отовсюду раздавалась музыка, кричали, перекрикивая друг друга, ярмарочные зазывалы, поэты, возводя очи к небу и растягивая слова, читали стихи и баллады, уличные циркачи давали представления прямо на городских площадях.
В «Старом друге» пахло свежеструганным деревом и штукатуркой, взбитыми сливками и шоколадом. Трактир, несмотря на мелкие недоделки, собирался принимать первых посетителей.
Принцесса Бруни, прибывшая в сопровождении секретаря до открытия заведения и лично осмотревшая все – от ассортимента кладовок до входного порожка и дверной ручки с изображением головы дракона в золоченом кольце, прохаживалась по галерее второго этажа, заложив руки за спину, и любовалась работами мастера Вистуна. Свет, падающий из мансардных окон новой крыши, здесь действительно был хорош, подчеркивал естественные и живые краски, какое-то легкое и радостное настроение картин. Полотна подбирали сам мастер вместе с матроной Клози и Бруни. «Хочу, чтобы люди уходили отсюда с хорошим настроением, а выйдя – думали, как бы сделать что-нибудь доброе!» - так озвучила принцессу концепцию выставки. Подумав, Висту согласился. Были отобраны его акварели – нежные, воздушные, как кружевная глазурь на торте, и несколько картин маслом такого насыщенного колора, что их хотелось тут же съесть, запив знатной кружкой морса. Однако один из простенков в дальнем углу помещения пустовал до сих пор. В него не попадал прямой свет, отчего фон стены казался затемненным, контрастируя с остальным помещением.
Мастер Висту, пришедший вместе с Клози, нервно поглядывал в ту сторону, но помалкивал. После неожиданного превращения трактирщицы в принцессу он немного робел в ее присутствии, хотя Бруни не единожды убеждала его в том, что с получением громкого титула никак не изменилась.
Клозильда Мипидо вела себя на удивление тихо. На самом деле она просто млела, разглядывая картины любимого, собранные в одном, специально для них подготовленном, месте, и ее восторга по этому поводу была так много, что все слова куда-то подевались.
– Мое восхищение, мастер Вистун, - подал голос Григо Хризопраз, который, разглядывая картины, тоже молчал до этой минуты, - от вашего искусства светло на душе! Вы – удивительный художник!
Маленький мастер зарделся, как девица, и уставился в пол.
– Я никак не решу, что повесить на эту стену! – воскликнула Бруни. – Мне кажется, здесь должно быть что-то такое… такое… - она покрутила пальцами в воздухе.
– Шедевра? – скрывая улыбку, подсказал секретарь.
– Именно! – согласилась принцесса. – Здесь должна быть картина, которая заставит задуматься о жизни! Скажите мне, Висту, есть ли у вас такая?
Мастер нерешительно кивнул. Видимо сомневался как в положительном ответе, так и в своих возможностях обманывать коронованную особу.
– Вы покажете? – взмолилась Бруни, схватив его за руки.
– Она… Вы… Ее уже видели! – выпалил Висту. – Это «Похищение Пресвятых тапочек»…
Принцесса действительно присутствовала при создании картины, наблюдала матрону Мипидо, завернутую в красное покрывало с кровати Лихая Торхаша, возлежащую на трактирном столе в неверном свете каминного пламени, и полуобнаженного Марха Тумсона, который изображал коварного искусителя. Следила как Висту, полностью уйдя в себя, набрасывает штришок за штришком на полотно, размечая контуры будущей шедевры… Но законченной работы она так и не увидела!
– Мастер, вы ошибаетесь, - расстроенно сказала Бруни. – Я даже не знала, что она закончена!
– Но она не закончена! – воскликнул Висту.
Клозильда старательно молчала и делала вид, что любуется собственными пальцами, больше похожими на сардельки.
– Если бы она была не закончена, вы не ответили бы утвердительно на мой вопрос, есть ли у вас картина, которая заставит задуматься о жизни!
– улыбнулась Бруни. – Висту, если выставление «Похищения» - вопрос денег, мы решим этот вопрос к нашему общему удовольствию!
– Обязательно решим! – поддакнул Григо, лукаво блестя глазами.
– Я… - Вистун сжал руки на груди. – Я не уверен, что она достойна быть выставленной!
– Возможно, стоит дать решить это посетителям галереи? – мягко уточнил Хризопраз. – Нельзя открывать выставку без гвоздя!
– Без какого гвоздя? – с подозрением поинтересовалась Клози, наконец, подавая голос.
– Без гвоздя выставки! – провозгласил секретарь.
– Висту, миленький, согласись! – матрона Мипидо умоляюще посмотрела на него. – Я отказываюсь от своего желания иметь собственную карету, и прошу тебя подарить мне на свадьбу твое согласие выставить «Похищение»!
– Пресвятые тапочки, ты просила подарить тебе карету? – засмеялась Бруни.
– Ну, должна же быть у девушки мечта? – смущенно улыбнулась Клози, и Вистун взглянул на нее с обожанием.
– Давайте так, - хлопнула в ладоши принцесса, - мы с Его Высочеством Аркеем дарим вашему семейству карету, а вы, Висту, сегодня же привезете «Похищение» сюда с тем, чтобы уже завтра мы могли открыть галерею!
«Умница!» - одними губами прошептал Григо.
Глаза маленького мастера блеснули.
– С лошадьми? – уточнил он.
– Две коняшки вас устроят? – вопросом на вопрос ответила Бруни.
– Три! – воскликнула, не сдержав восторга, Клозильда и, подхватив жениха, закружила по галерее. – Три коняшки, и мы увидим «Похищение» уже завтра, правда, Вистунчик?
– По рукам! – косясь на принцессу через плечо, подтвердил улыбающийся художник.
***
«Однажды тебя тоже убьют…»
Архимагистр Никорин вздрогнула и проснулась.
– Что ты? – раздался тихий голос.