Зомби-рок-н-рольщицы из исправительной школы

Стив скривил лицо и рявкнул:

– ЗАМРИ!

Рука охранника продолжала двигаться, расстегивать ремешок на кобуре, пальцы обхватили рукоятку пистолета. Прогремел выстрел, пронзительный, как взрыв петарды в закрытом помещении. Только более громкий. На левом плече мужчины расцвело кровавое пятно. Он вскрикнул и упал сквозь раскрытую дверь. Уэйн увидел, как другой потянулся за своим пистолетом и, шагнув вперед, ударил рукояткой того по носу. Хрящ хрустнул, и из ноздрей хлынула кровь. Мужчина упал на колени, завывая и пуская пузыри, как маленький ребенок. Уэйн вскинул пистолет и следующим ударом вырубил его. Посмотрел сквозь дверь и увидел, что Стив присел над лежащим в коридоре мужчиной и надевает на него наручники. Уэйн упал на колени и проделал то же самое с охранником, которого отправил в нокаут.

Отчасти он был потрясен своим участием в этих актах насилия. Но другая, более прагматичная его часть понимала, что он просто делает то, что необходимо. То, что было целесообразно. Эта ситуация вызвала спор у цивилизованных элементов его психики. Еще одна его часть, далеко немаленькая, испытывала от всего происходящего некое примитивное возбуждение. Его по-прежнему немного потряхивало, но он чувствовал себя хорошо и был полон энергии. Был готов снова сражаться.

И это к лучшему, потому что, похоже, впереди их ждало еще немало испытаний.

Из дальнего конца коридора донесся неясный, но пронзительный звук.

Чей-то крик?

Уэйн вскочил на ноги и бросился на звук, даже не задумываясь, что делает. Звук повторился, и Уэйн ускорился. Стив тоже вскочил на ноги и поспешил за ним. Тот пронзительный звук раздался снова, на этот раз он был еще громче. Крики. Определенно, крики.

– Черт, чувак, - выпалил Стив, задыхаясь от бега.
– Это же натуральная мясорубка. Знаешь это?

Уэйн не ответил. Да, он знал. Они приближались к месту, где коридор заканчивался тупиком и поворачивал направо. Они завернули за угол, и шум борьбы внезапно стал громче.

Стив указал на открытый арочный проход слева от них.

– Туда. Это там.

Затем знакомый голос прокричал:

– Уэйн!

Мелисса!

Он бросился в проход и увидел на полу мертвые тела. Некоторые были свежими, некоторые - со следами разложения. Кровь была повсюду. Кусочки черепа, мозговое вещество, мотки внутренностей. Зомби столпились вокруг еще одного лежащего на полу тела. Человек был еще жив и отчаянно отбивался. Потом он закричал, и Уэйн сразу понял, что это - Мелисса. Живая. Но если он ничего не предпримет, долго она не протянет. Стиснув зубы, он встал за спиной одного из зомби, направил пистолет ему в затылок и нажал на спусковой крючок. Казненный зомби повалился вперед и упал прямо на сопротивляющуюся девушку, сбив при этом с ног стоящую с другой стороны тварь.

Уэйн и Стив принялись за работу, оперативно покончив с оставшимися каннибалами. Затем Уэйн оттащил первую тварь с Мелиссы, помог ей подняться на ноги и заключил ее в свои объятья. Она прижалась к нему и долго стояла, рыдая ему в шею. Он гладил ее по волосам и что-то успокаивающе ворковал ей на ухо. Затем оглянулся через плечо на Стива, который стоял в проходе и наблюдал за ними с мрачным выражением лица. Он выглянул в коридор, затем снова посмотрел на Уэйна и указал себе на запястье, словно давая понять, что у них нет времени на телячьи нежности. Уэйн беззвучно произнес "я знаю", и стал осторожно высвобождаться из объятий Мелиссы. Какое-то время та отчаянно прижималась к нему, затем отстранилась и подняла на него полные слез глаза.

– О, Уэйн... это было... ужасно...

Уэйн снова окинул взглядом комнату, оценивая масштаб резни, пытаясь осознать творившийся здесь ужас. При мысли, через что пришлось пройти Мелиссе, у него заныло сердце. Какое отчаяние ей, наверняка, довелось познать за время борьбы за жизнь. Уэйн впервые, с абсолютной уверенностью понял, что поступил правильно, приехав сегодня сюда. Если бы он позволил здравому смыслу взять верх над инстинктом, он сидел бы сейчас дома, возможно, ел попкорн и смотрел какой-нибудь ночной "ужастик". Какая горькая ирония судьбы.

И Мелисса была бы мертва. Несомненно. Конец истории.

Но она не умерла. И он снова с ней. Наконец-то.

В нем начало зарождаться чувство, похожее на триумф.

Он положил руку ей на щеку и изобразил улыбку.

– Все хорошо. Ты в порядке. И мы немедленно валим из этого гребаного места.

Он повел Мелиссу к проходу, но она вывернулась.

– Мы не можем уехать. Еще не время.

Уэйн нахмурился.

– Что? Почему?

Она что-то раздраженно буркнула и махнула рукой в сторону коридора. Уэйн предположил, что этим жестом она хотела указать на все здание.

– Я хочу сжечь это место дотла.

В комнату вернулся Стив.

– Ого. Ты серьезно?

Мелисса решительно кивнула. Ее взгляд был прикован к Уэйну. Глаза у нее все еще блестели от слез, но горели неистовой решимостью.

– Я серьезно. Но сначала мы выведем отсюда всех остальных детей. Это - злое место, Уэйн. Сперва я просто хотела сбежать. Один из так называемых педагогов изнасиловал меня у себя в кабинете.

У Уэйна перехватило дыхание. Его переполняли эмоции. Горе из-за того, что ей пришлось пережить, чудовищность всей ситуации и возможные психологические последствия. А еще в нем закипала страшная ярость.

– Кто сделал это? Назови мне его имя.

– Сейчас его имя не имеет значения.
– Мелисса торопливо вытерла с глаз новые слезы.
– Он сделал это, и именно поэтому я позвонила тебе. Я просто хотела убежать. Но теперь... после всего этого...
– Она указала взмахом руки на поле недавней битвы.
– Я не могу оставить здесь своих друзей. Я же сказала тебе, это - злое место. Его нужно сжечь.

– Ладно. Вот, дерьмо.
– Уэйн провел рукой по своим волосам и принялся задумчиво расхаживать по комнате, стараясь не наступать на тела.
– Возможно, у нас будет время на это. Насколько я могу судить, все охранники мертвы. Но как мы выведем всех отсюда? Разве они не заперты?

Уголки рта Мелиссы приподнялись в маленькой, хрупкой улыбке.

– Легко.

Она присела возле одного из мертвых охранников и, отцепив от пояса связку ключей, снова встала.

– Здесь есть ключ вроде того, с помощью которого мой друг Дэвид выпустил меня сегодня из моей комнаты.
– Ее хрупкая улыбка померкла, уступив место скорбному выражению.
– Дэвид умер сегодня.
– Она указала на лежащее на полу тело.
– Он пожертвовал ради меня своей задницей, и теперь он мертв. Это - моя вина.

Уэйн нахмурился.

– Мелисса, нет. Ты не можешь винить...

– Это - моя вина, - повторила она, на это раз громче, тверже и эмоциональнее.
– Это - правда, и все. Но мы прошли через это. Я не позволю кому-то еще пострадать из-за этого места. Если, конечно, у меня все получится.