Зомби, ушки и рок-н-ролл...

Отталкиваюсь от земли, пропуская под ногами вторую лапу. Первая летит в голову, а маневрировать в воздухе я не умею. Испугаться не успеваю - кулак пролетает мимо, сбитый ударом гитары. Ещё один смачный удар раздаётся левее. Монстр на мгновение теряет равновесие и наклоняется в сторону, открывая боковую сторону головы. Там расположены защищённые пластинами виски, которые и не стоит пытаться пробить. Но там же находятся вытянутые, словно у летучей мыши, уши.

Практически засунув дуло в ушной канал монстра, жму на спусковой крючок. Отдача вновь бьёт в руку. С другой стороны вылетает фонтан кровавых ошмётков. За шиворот хватает крепкая рука и выдёргивает из-под падающего тела.

Оглядываюсь в поисках угрозы. Мутанты не обращают на нас внимания и стараются отойти подальше. Присматриваюсь к воздуху в поисках скрытых монстров. Никого не видно.

— Рядом никого, - сипло успокоила меня Ли, со стоном осаживаясь на асфальт.

— Чем тебе помочь?
– тут же присел я рядом, убрав пистолеты и внимательно осматривая девушку на предмет повреждений.

Левая рука сломана, три ребра сломаны, куча синяков, правый бок окрашен кровью, но там рана несерьёзна.

— В голове монстра кристалл. Вытащи его. Потом перенеси меня куда-нибудь. А я пока посплю…

Хвостатая отключилась, оставив меня в смешанных чувствах. В смысле кристалл?! Она тут загибается от травм и болевого шока, а я должен камешками заниматься?! Но с другой стороны даже невооружённым взглядом я заметил изменение цвета ушибов. Они медленно залечивались. Да и кровь из раны не текла, что явно хороший признак.

В общем, подавив в себе раздражение, замешанное на беспокойстве, я вернулся к монстру и заглянул в развороченную голову твари. В глаза сразу бросилась шипастая инородная структура чёрно-зелёного цвета. Кристалл крепился в основании продолговатого мозга и едва не пострадал от выстрела. Хотя не факт, что пистолет мог его повредить.

Покрепче вцепившись в скользкие грани кристалла, я выдернул его из головы монстра. Вслед за ним потянулась сопля не самого приятного вида, но, потеряв прямую связь черепом, кристалл начал нагреваться и поплыл. Вся грязь и ошмётки органики осыпались пеплом, хотя руки не пострадали. И вот уже вместо шипастого кристалла, облепленного содержимым черепной коробки, у меня в руках покоился всё тот же Аркенстон с поправкой на цветовую гамму: чёрное ядро и изумрудная оболочка.

Положив его в рюкзак, я вернулся к хвостатой и оглянулся. Уйти к многоэтажкам не получится. Один я ещё рискнул бы, но с бессознательной богиней на руках мне это точно не удастся. Слишком много в той стороне противников. Зато в стороне торгового центра никого. Вокруг нас, вернее, вокруг кормушки, образовалась зона отчуждения метров сто радиусом. А до ТЦ всего тридцать.

Закинув Лису на спину, я направился ко входу в здание, держа в одной руке пистолет. Очень уж хочется с одним уродом по душам поговорить.

Глава 8

— Как вам удалось прорваться?!
– с порога кинулась к нам полная женщина в мятом цветастом платье.

— Где можно положить девушку?
– проигнорировал я вопрос.

— Ох!.. Конечно-конечно! Идём за мной, Михаил Петрович её вылечит, - запричитала она.

Поднявшись вслед за тёткой на второй этаж, я добрался до небольшого блокпоста, где хмурый дядька остановил нас, недвусмысленно поглаживая ружьё.

— Они ранены, - констатировал он.
– Их нельзя было пускать, Марта.

— Но ведь Дима до сих пор не превратился, хотя его покусали!
– возразила женщина.
– А этих только поцарапало об асфальт! Девочке совсем плохо! Уйди с дороги, козёл рогатый!

Мне надоело слушать ругань, так что я просто оттолкнул и тётку, и мужика с дороги и пошёл дальше. В спину мне тут же понеслись угрозы и удивлённые охи-ахи, но мне было насрать. Накатил отходняк.

Добравшись до ближайшей скамейки, я положил на неё Лису и развернулся к людям, которые начали подтягиваться на шум. Всего их было пятнадцать человек: три женщины и двенадцать мужчин. Возраст от двадцати пяти до сорока. Состояние сносное, но раны есть почти у всех. Оружие, если кухонные ножи тоже считать за таковое, есть тоже у всех. Из огнестрела были два ружья и один макаров. Лица у всех разные. Кто-то сияет надеждой, кто-то равнодушен, кто-то смотрит с жадностью, а кто-то с подозрением.

Желания что-то доказывать и рассказывать нет. Эти люди ещё не видят изменений, но я уже вижу многоцветную дымку, которая пронизывает их всех. Некоторые почти тонут в ней, и лица их равнодушны. Они на грани. Другие едва тронуты ей, и эмоции их ещё живы.

Но я вижу густеющий туман. Пистолеты действуют сами. Стальные цилиндрики звенят по полу. Запах сгоревшего пороха щекочет ноздри. Эмоции и мысли пусты. Нет ни сожаления, ни отвращения к себе. Но почему? Даже если им суждено стать монстрами, сейчас они люди. Тела падают на кафельный пол с глухим стуком. Последней умирает молодая женщина. Я промахнулся, потому что она бежала. Пуля пробила ей ногу, после чего я прицелился точнее и…

Убрав пистолеты, я подхватил хвостатую и поднялся с ней ещё на этаж. Там был фуд-корт, где я оставил Ли отлёживаться на паре придвинутых друг к другу столиков, занявшись сбором провизии. Всё же она будет крайне голодна, когда проснётся. За этим делом я размышлял о своём отношении к произошедшему на втором этаже.

Я убил всех. Убил с таким равнодушием, словно это лишь пиксели на экране. Даже сейчас в эмоциях было не сожаление о смертях, а досада на лишнюю потраченную пулю. Это не совсем то, что я хотел бы испытывать в такой ситуации. Но в чём причина этого? Думаю, стоит об этом поговорить с Ли, когда она очнётся.

Тихий шорох отвлёк меня от мерного пережёвывания безвкусной пищи. Прежде чем мозг успел осознать причину этого, рука выхватила пистолет и выстрелила в фигуру в проходе. Вскрик, стук тела, упавшего на пол, звон гильзы. Кладу пистолет на столик перед собой и продолжаю жевать бутерброд, смотря на маленькое тело, под которым растекается кровь. Глаза умирающего ребёнка встречаются с моими. Вновь никаких эмоций. Похоже, я умер ещё в самый первый день.

***

— Что-то случилось?
– поинтересовалась Ли, не отрываясь, впрочем, от еды.
– Ты хмурый как туча сидишь.

— Нет, - качнул я головой, но под взглядом девушки сдался.
– Да, случилось. Я, кажется, схожу с ума. Пусть нет ничего плохого в убийстве мутантов, но я убил уже два десятка людей! И что я чувствую по этому поводу? Ничего! Словно тараканов перебил. Мне страшно, Ли. Только мёртвые не чувствуют сожаления о загубленных жизнях. Я…

— Успокойся, - твёрдым голосом оборвала меня богиня.
– Ты не сходишь с ума. Ты лишь меняешься под действием сил Хранителя. Ему не нужны апостолы, не способные на грязные дела.

— Но я не хочу ТАК меняться! Я теряю большyю часть себя. Я ХОЧУ чувствовать сожаление от убийства невинного человека. Ли, я застрелил ребёнка и продолжил есть как ни в чём не бывало! Это неправильно!

— Ты застрелил не ребёнка, а пустую оболочку, которая ждала перерождения, - возразила хвостатая, но на самую малость в её голосе убавилось уверенности.

— Оболочка не испытывает боли. Оболочка не молит о спасении. Оболочка не может плакать от несправедливости. Оболочка не может бояться смерти. Всё это я видел в глазах ребёнка. Но не чувствовал сожаления или горечи. Ли, если Хранитель хочет сделать из меня бездумную машину для убийств, то пошёл он в пизду! Я не хочу этого. А ты?