Зомби в СССР. Контрольный выстрел в голову (сборник)

– Стреляй, только аккуратно.

Я вскинул «калаш», прижался щекой к прикладу. Выстрелил. Из дула вырвались черные клубочки дыма. На торпеду, прямо за рулем, упали три гильзы.

Упырь – тело в светлом костюме, перепачканном кровью и грязью, – содрогнулся, споткнулся, крутнулся вокруг своей оси и свалился на асфальт.

Его место в строю тут же заняли двое – бывший дед с клюкой и бывшая тетка обширных объемов. Со стороны небольшого сквера подтягивался еще десяток.

Я начал бить короткими очередями, стараясь не подпустить чеканутых ближе.

Не получалось. Задние упыри давили на передних, те резво прыгали, стараясь уйти от огня.

Неожиданно прямо перед носом появилась голова в бигуди, с запавшими глазами. Заревев, упырь схватил мой автомат за ствол и дернул на себя.

Опешив, я разжал руки, и тварь свалилась на асфальт. Тут же вскочила и бросилась на меня. Я лихорадочно закручивал окно, но она успела просунуть руку и дергалась, пытаясь зацепить меня.

– Игорь!

Он, не поворачиваясь, крикнул через плечо:

– Не могу, парень, слишком насели. Сам давай!

Я повернулся к окну и увидел улыбающееся лицо отца.

Наверху заработал еще один автомат. Потом еще один.

Отец подмигнул мне, развернулся на подножке и вскинул автомат. Двумя длинными очередями он сбил на землю всех ближайших упырей и, приоткрыв дверцу, протиснулся в кабину.

– Подвинься, сынок! Сейчас мы им зададим!

Он завел мотор и заложил крутой вираж, опять размазывая чеканутых по асфальту. Потом еще и еще. Мотор ревел, под колесами хрустело и чавкало.

Автоматы наверху не унимались.

Спустя несколько минут отец остановил машину и достал из пачки сигарету:

– Перекур.

На дороге и тротуаре тянулись длинные красные следы от протекторов. Валялись тела упырей. Кое-где на солнце тускло поблескивали гильзы.

– Кто там был? – спросил я у отца.

– Человек.

– А конкретнее? – Игорь протянул руку и взял сигарету.

– Да слесарь. Чинил там, когда все началось. Четвертый день без еды. Только воду пил. Там ему Соболев дал чего-то пожевать.

– Пап, там это… автомат мой, – запинаясь, сказал я.

Отец вздохнул с укором, но вылез на подножку, пропуская меня. Я выпрыгнул, подбежал к автомату, забросил его на плечо и метнулся обратно.

Мельком увидел в кузове жилистого дядьку в кепке, жадно грызшего буханку хлеба. Майор что-то рассказывал ему.

Грузовик заурчал и тронулся с места.

По дороге мы трижды видели группки людей на крышах хрущевок и девятиэтажек, но даже не пробовали прорваться к ним – возле таких домов плескалось целое мое упырей.

Майор, правда, пытался переубедить Игоря, но тот оставался непреклонен и твердил одно: надо добраться до завода, объединиться с теми, кто там, а потом уж можно думать о спасательных операциях.

Переубедить его никто не мог, а чеканутых и в самом деле было много. В общем, мы кричали людям, что еще вернемся за ними, и скрепя сердце ехали дальше.

Двоих мы все же спасли – студента Артема и Иннокентия, учителя истории. Они пытались выйти из города, но упыри загнали их в трамвай и держали в осаде.

Перестреляв чеканутых, мы забрали живых в кузов и двинулись дальше.

За кольцевой дорогой упыри почти не попадались, словно и не было никакой беды.

– Красота, – протянул Игорь, разглядывая пейзаж.

Отец не ответил. Я тоже.

Грузовик мчался вперед.

Скоро впереди замаячили высокие здания цехов. Игорь ткнул в них кончиком сигареты:

– Вон, нам туда.

– А что за завод?

Игорь глянул на меня искоса, пожевал губами, но все же ответил:

– Бумагу делаем.

У него был такой тон, что уточнять и вообще спрашивать больше не хотелось. Я замолчал.

На проходной нас ждал сюрприз – широкие металлические ворота были распахнуты настежь. Отец замедлил ход грузовика и обернулся к Игорю:

– Что за ерунда?

Игорь беззаботно махнул рукой:

– Так и должно быть. Наши все в дальних цехах собрались. Поехали дальше.

Вскоре стало понятно, что проехать не получится – все дороги на заводской территории перекрывали высокие баррикады из бочек, рулонов бумаги, выше меня, автомобилей, погрузчиков и разного хлама. Кое-где составные части баррикады стягивали цепи.

Не завалы, а линия Мажино.

«МАЗ» остановился. Отец высунулся в окно и крикнул сидящим в кузове:

– Товарищи, дальше ходу нет.

– Тогда пешкодралом потопаем, – слесарь первым спрыгнул на землю.

Отец вылез не сразу – сначала развернул «МАЗ» кормой к баррикадам.

– На всякий случай, – пояснил он, когда закончил. – А то вдруг придется отступать.

Майор кивнул одобрительно. Игорь хмыкнул и предложил оставить ключи в кабине за козырьком – мало ли кто именно отступать будет. Отец покрутил ключ в пальцах, поколебался, но все же согласился и оставил ключи в кабине.

Было тихо.

Мы распределили патроны и оставшиеся автоматы.

– Большая дистанция? – поинтересовался майор.

Игорь пожал плечами:

– Это смотря как идти. Тут километр всего остался.

Но палец его уже лежал на спусковом крючке, и это показалось мне странным.

– Тогда – рысцой? – предложил Артем.

Мы перебрались через баррикаду и оказались метрах в двадцати перед т-образным перекрестком. Развернувшись веером, мы быстрым шагом, почти бегом, двинулись за Игорем. Свернули направо, за угол и тут же стали как вкопанные.

Перед нами, метрах в ста, ворчали, топтались, переваливались, сталкивались и покачивались упыри в спецовках, комбинезонах, касках и рукавицах. Они запрудили весь проход между цехами.

Наверное, здесь были все рабочие этой смены. Не меньше сотни.

– Осторожно отходим, – шепотом приказал Игорь. – Не шумим.

Мы попятились, стараясь двигаться как можно тише. Втянулись обратно в аппендикс перед баррикадой.

Чеканутые нас не заметили.

– Ты ж говорил, тут чисто, нет упырей, – зашипел милиционер. – Эти откуда?