Зона-51

Надо сказать, что Кеннеди не просто предотвратил войну между Индонезией и Нидерландами, Западом и Востоком, – он снизил скорость эскалации гонки вооружений. Там, где шакалам из его окружения и окружения Хрущева можно было вольготно погреть руки на раздувании очага международной напряженности (а читай – получить из бюджета дополнительные ассигновании на вооружения и рассовать их добрую половину по своим карманам), наступило замирение и тишина. Причем, Хрущев, как видим, был не против такого поворота событий.

При этом два лидера все это время вели неофициальную переписку. Так, благодаря открытию московских архивов после распада Советского Союза нам становится известна советская сторона истории тайных контактов лидеров холодной войны. Опираясь на ранее засекреченные советские документы, Александр Фурсенко и Тимоти Нафтали обнаружили, что «30 сентября 1963 г. Джон Кеннеди сделал попытку восстановить через своего пресс-секретаря Пьера Сэлинджера конфиденциальный канал связи с советским руководством».42 Еще осенью 1961 г. Пьер Сэлинджер получил для Кеннеди первое тайное письмо от Хрущева, спрятанное в свернутую трубочкой газету советским «издателем журнала», который на самом деле был сотрудником КГБ. Теперь Кеннеди с помощью Сэлинджера восстанавливал этот канал в обратном направлении.

Глава КГБ Владимир Семичастный доложил Никите Хрущеву 2 октября 1963 г., что Кеннеди хочет возобновить функционирование тайного канала связи при содействии Сэлинджера и работающего в Вашингтоне сотрудника КГБ. Люди из ближнего окружения Кеннеди рекомендовали полковника Г. Карповича, известного сотрудника КГБ из посольства СССР в Вашингтоне, на роль тайного посредника между Кеннеди и Хрущевым.43 Как подтвердили Фурсенко и Нафтали на основании изученных советских документов, Хрущев «одобрил использование КГБ в качестве связного для обмена предложениями [с Кеннеди], которые нельзя направлять по обычным дипломатическим каналам».

Проявление Кеннеди тайной инициативы было, конечно, мудрым шагом в свете последующего (обдуманного или спонтанного) решения Госдепартамента прекратить его официальную переписку с советским лидером. Президент очень хорошо знал, что в деле обмена миротворческими посланиями с коммунистическими противниками он может доверять лишь немногим из его администрации. Поскольку ему приходилось иметь дело с чиновничьим аппаратом, выступавшим за холодную войну, он попросту пошел в обход Госдепа, создав альтернативный канал связи. И все же, хотя подобная тактика была не нова для Кеннеди, поражает то, что в своей последней попытке изыскать возможности достижения мира с Хрущевым Кеннеди вынужден был полагаться не на собственный Госдепартамент, а на советскую разведку, обеспечивавшую обмен секретными посланиями мира между ним и Хрущевым. Это была важная деталь, не только ярко иллюстрировавшая взаимоотношения Кеннеди и его политического бомонда, но и, возможно, сыгравшая роковую роль в его биографии…

А пока оба этих лидера были живы и находились при власти, их окружение сбивалось с ног в поисках нового очага международной напряженности. Таким очагом стала Куба. Осадок от разрешившегося Карибского кризиса все еще оставался – Куба одинаково привлекала и советские военные круги, заинтересованные в наличии прямого выхода к границе США; и американский военный истеблишмент, мечтавший покончить с проводимым ею засильем коммунистических идеалов в Латинской Америке. И последние не придумали ничего лучше, кроме как физически устранить Фиделя. Операция по его ликвидации получила название «Мангуст».

Любопытным доказательством существования данной операции и причастности к ней высшего руководства как ЦРУ, так и мафиозных структур (которых Куба привлекала в качестве зоны свободной экономической торговли и почти бесплатной рабочей силы), станут события, случившиеся уже после гибели Кеннеди. Тогда в комиссию Уоррена (председателя Верховного Суда США, руководившего официальным расследованием по делу об убийстве Президента), входил адвокат Дэвид Слосон – его задачей было искать следы иностранного заговора, для чего волей-неволей приходилось взаимодействовать с ЦРУ. Забежим вперед и оговоримся, что на этой ниве ему не удалось добиться сколько-нибудь серьезных результатов; но интересна сама его работа по выявлению «шпионских тайн» Лэнгли.

В работе с ЦРУ, как представлялось Слосону, у комиссии был превосходный ресурс в лице Аллена Даллеса, одного из членов комиссии, который был главой Управления с 1953 по 1961 год, когда его отправили в отставку из-за провала операции в заливе Свиней. Несмотря на вынужденную отставку, его отношения с президентом Кеннеди не испортились. «Отставку он воспринял с большим достоинством и никогда не пытался свалить с себя вину, – говорил Роберт Кеннеди, – президент его очень любил, как и я». По словам президента Джонсона, в комиссию Уоррена Даллеса рекомендовал Роберт Кеннеди.

Слосон предположил, что, если у ЦРУ были данные о связях убийцы Кеннеди, Освальда, с заговорщиками, Даллес знал, как до них добраться. Однако так он думал до того, как встретил Даллеса. Когда же их представили друг другу, Слосон увидел, что бывший директор ЦРУ по-старчески немощен и хрупок. Он по-прежнему напоминал «директора школы-пансиона», по словам Ричарда Хелмса, его бывшего заместителя в ЦРУ: «расчесанные на пробор волосы, изящные усики, твидовый костюм и неизменные круглые очки без оправы». Но к началу 1964 года, как заметил Слосон, Даллес уже выглядел как директор школы с пошатнувшимся здоровьем и давно ушедший на пенсию. Выглядел Даллес старше своих семидесяти. И память примерно соответствовала этому возрасту – ни на один вопрос Слосона он не ответил. Как тогда подумал адвокат, ввиду старческой забывчивости…44

Однако, три года спустя произошло некое событие, которое заставит по-иному взглянуть на это его молчание. В январе 1967 года известный вашингтонский журналист Дрю Пирсон попросил о личной встрече с председателем Верховного суда. Срочно. Уоррен охотно согласился повидаться со старым другом. Пирсон понимал, что у него в руках, возможно, величайшая сенсация в его карьере.

Речь шла об убийстве Кеннеди и о том, что за этим убийством мог стоять Фидель Кастро. Уоррен слушал, Пирсон рассказывал. Из надежного источника он узнал, что в 1961–1962 годах правительство Кеннеди велело ЦРУ убить Кастро, что этот приказ был отдан ЦРУ непосредственно Робертом Кеннеди и – самое поразительное – что ЦРУ наняло для этой цели мафию. Источник Пирсона считал, что Кастро узнал о заговоре против него, собрал потенциальных убийц на Кубе, обезвредил их, и в отместку отправил свою команду убийц уничтожить Кеннеди.

Если хоть что-то из этого было правдой, значит, ЦРУ (то есть Даллес) и Бобби Кеннеди утаивали от комиссии Уоррена, что у Кастро были причины желать смерти президенту Кеннеди: кубинский диктатор знал, что Кеннеди (или их доверенные лица) пытаются его убить. И значит, член комиссии Аллен Даллес, который руководил ЦРУ, когда готовились эти операции, тоже, вероятно, участвовал в укрывательстве. Пирсон открыл Уоррену свой источник: это был влиятельный вашингтонский адвокат Эдвард Морган, в то время представлявший интересы главы профсоюза водителей грузовиков Джимми Хоффы, непосредственно связанного с мафией. Правда это была или нет, не имело значения – допусти Даллес, бывший членом Комиссии, огласку такого рода информации, ЦРУ не только станет в один ряд с гестапо и другими организациями, признанными международными преступниками и беззастенчиво убивающими лидеров других государств (еще и сотрудничающими с мафией!), но и явится в глазах американцев косвенным виновником гибели их Президента, чья смерть, возможно, искупила их глупые и недальновидные действия!45