Зона Действия

А если убивал, то делал это без внутреннего надлома, без духовных переживаний и шока?

Вы думаете убить человека легко?

Конечно, фантазирует об этом почти каждый, но на деле абсолютному большинству хватает набить морду обидчику, ну или попинать слегка. Попадаются, конечно, разные отморозки, но это единицы на тысячи.

Вы спросите: - Зачем я задаю такие каверзные вопросы?

Ответ очевиден! Всем нам придется убивать! Убивать много! Убивать безжалостно! Убивать, возможно, до последнего патрона!

Как можно быть уверенным в том, что участок оставленный на ополченцев не форсируют почти без боя, в упор расстреливая пацифистов?

Именно поэтому я напрямую спросил у ополченцев:

– Убивали ли вы когда-нибудь живого человека? И я не имею ввиду несчастные случаи, ни автомобильные аварии в которых по вашей вине погибли люди!

Под убийством я имею в виду убийство! Когда вы исполняя приказ, или защищая свою жизнь или жизнь своих близких, убивали?

Первым руку поднял кавказец.

Я знать не хочу откуда у него такой опыт - может быть он еще в Первую Чеченскую русских солдат убивал? Возраст как раз подходящий. Кто его знает! А мне это знание его прошлого сейчас ни к чему. Мне еще с ним плечом к плечу в одном строю стоять. Вот поэтому я даже уточнять ничего не стал, просто принял как факт то, что в нужный момент рука у джигита не дрогнет.

Затем были двое из трёх сталкеров.

А затем был "сюрприз" - одна из трёх наших девушек подняла руку. Ого! Эта то где и когда уже успела? Судя по возрасту совсем молодая - года двадцать три плюс минус год.

Ну, да и я не следователь, чтобы вызнавать всю правду. Было, значит было. У меня у самого, скорее всего, скелеты, причем действительно человеческие, только в десяток шкафов поместиться могут.

Из остального контингента ополчения количеством в четыре десятка руку подняли ещё четверо.

Один сорокалетний мужик, тело которого процентов на сорок, покрывали наколки, совершенно не стесняясь назвал статью по которой он совсем недавно вышел по УДО.

Вот, пожалуй и все.

Приплыли.

Реального боевого опыта с жертвами у ополченцев набралось меньше десятка.

Конечно, я не сомневаюсь, что из тех, кто не поднимал руки найдутся такие, кто в зверином приливе адреналина будут уничтожать врага, но таких будет единицы на основную массу. Большая же часть должна будет переломить себя для того чтобы заставить себя нажать на курок и отнять чью-то уникальную, неповторимую жизнь. А того времени, которое им понадобится на настрой, умелому противнику с легкостью хватит чтобы начисто вырезать боевой расчет.

Вот такая математика.

Все что нам оставалось - это разделить ополченцев на пятерки так, чтобы в каждой из них было по одному человеку, способному убивать.

***

Дурная весть не заставила себя долго ждать. Дозорные доложили о том, что в сторону Базы движется военизированная колонна, численностью в районе сотни человек.

Штурм совсем недавно отвоёванной у фашистов базы был уже не за горами.

Нужно было еще раз поговорить с ополченцами, настроить на необходимый лад, иначе нас всех ждало неминуемое поражение, ибо на стороне врага было численное преимущество и боевой опыт.

У нас тоже были некоторые козыри в рукаве, вроде выгодной стратегической позиции, хорошего вооружения, и прочих мелочей, но все это не значило вообще ничего, если всем этим пользоваться неумело и бездарно.

Я и капитан решили вновь собрать ополченцев на старом месте, которое теперь именовали не иначе как "Площадь", хотя на этом крохотном пятачке едва размещались пять десятков человек.

Капитан предложил кое-какую дельную идею и теперь нам оставалось лишь ее реализовать.

– Друзья, - обратился я к собравшимся. Я долго искал подходящее слово для обращения, но ничего лучше этого найти не смог, - через несколько часов начнется штурм Базы. Я надеюсь, что вы понимаете то, что сдача в плен - это вовсе не выход. Если вы сегодня подымете белый флаг, то завтра закончите свою жизнь в смертельной аномалии. Поэтому выход к спасению есть лишь один: Принять бой и победить! Совсем недавно я спрашивал вас о том, кому из вас доводилось убить человека. Делал я это для того, чтобы понять, кто из вас сможет выстрелить в живого человека. Но сейчас убивать придется каждому! Иначе убьют вас, а затем того кто стоит рядом с вами. Я не говорю, что это легко. Что призраки убитых вами людей не будут являться к вам в ваших снах. Но через это нужно пройти, иначе ваша жизнь на этом оборвется.

Для тех, кто понимает, что сделать этот шаг ему будет крайне тяжело я предлагаю опробовать старый проверенный дедовский способ: фронтовые сто грамм перед боем.

Это не так много, чтобы захмелеть, но для того, чтобы разгрузить сознание этого вполне хватит, и поможет вам преодолеть себя и то моральное табу на убийство другого человека, закладываемое в сознание каждого из нас с самого детства.

Поэтому предлагаю тем, кто чувствует в этом необходимость принять по стакану виски, которое мы нашли в запасах фашистов.

Я сделал приглашающий жест к столу, но тут же предупредил:

– Сразу предупреждаю вас о том, что если вы не станете пить, то ни в коем случае не переживайте свою порцию кому-то другому - в строю нам нужны бойцы, а не пьяные раздолбаи. Поэтому вы либо пьете, либо справляетесь в нервами своими силами!

– А вот вам лично убитые вами во сне приходят, - поинтересовался паренек, всем своим видом показывая, что он крут, а ещё, по совместительству, и душа компании.

Я остановился, замер глядя своим холодным взором в его тут же забегавшие глазки.

– Лично мне повезло - я абсолютно не вижу снов. А вот ты, если, конечно выживешь, наверняка будешь видеть этот бой в своих снах не раз и не два.

Паренек смутился, сделался ниже и скрылся за спинами других.

Подняв свою порцию виски я был первым кто осушил свой стакан. Вслед за мной потянулись остальные. Несколько человек явно сомневались, но в итоге все же морщась опрокинули виски в горло.

Еще несколько человек твердо стояли на одном месте, четко решив для себя, что смогут обойтись без спиртного.

Вот так мы и настраивались на предстоящую битву.

***

Многие люди так и останутся для меня безымянными тенями растворившимися, кто через день или неделю, а кто-то уже через минуту. Но кое-кого из нашего ополчения я запомнил поименно.

Одной из таких фигур, которая не затерялась, выветрилась из памяти был чеченец (а это и в правду оказался чеченец) Бакарбек. Но это этническое имя было слишком сложным для моего славянского восприятия и запоминания, и поэтому лично для себя я заменил его на историко-географическое название, которое вряд ли забуду, а именно Баальбек. Девушка, та самая из троих, которая когда-то кого-то убила - Лия. Рецидивист носил кличку Матрос. Ни своего настоящего имени, ни фамилии он, конечно же, не назвал, но не думаю, что фамилия его Матросов, или он служил на флоте. Обычно на зоне матросами называют тех, кто носит полосатую робу заключенного, и чаще всего это бывают осужденные, приговорённые к высшей мере наказания.