Зона эрогенных действий

Набравшись терпения я разогрела её интерес до предела, особенно когда речь зашла о моей охоте.

Сколько распиналась сказать трудно, но в какой — то момент, когда язык уже устал, Гераклида вдруг заявила:

— Я не отдам тебя Повелителю!

— Мы же друзья, конечно, не отдашь, — усмехнулась я, опасливо приобнимая за мощные плечи.

— Расскажи мне про своих мужчин, — выпалила неожиданно Гераклида.

— Так откуда ж, — усмехнулась я. — Если в попку не считается, я вообще — то девственница.

Бабища ахнула и подорвалась. Посмотрела на меня с подозрением, а следом выпалила:

— Не верю! Докажи.

— Но только потому что мы друзья! — Предостерегла я и раздвинула ноги, а следом и половые губы. — Смотри.

К счастью Гераклида убедилась, рассмотрев деловито девственное плево. И ещё больше воодушевилась. И, похоже, возбудилась, член увеличился в разы.

— Ты особенная! Дано убедить остальных! Пойдём же! — Прогремела бабища, и я выдохнула с облегчением.

— Ну пойдём, — пожала плечами, незаметно прихватив каменный осколок.

Бабища вперед спешит широкими шагами, покачивая потвердевшим агрегатом, я за ней едва поспеваю. Перелезли через пролом в стене и оказались во внутреннем дворике, напоминающем скорее оранжерею. Но дикую, нежели задуманную некогда хозяевами замка. Несколько диковинных деревьев, много сгнивших стволов, оплетённых лианами с круглыми листиками, и куча кустарников роз и шиповника где ни попадя. С удовольствием бы погрызла бардовые плоды, кушать жуть, как хотелось, будто я тут неделю уже.

— Лаванда, выходи! — Гаркнула Гераклида так, что эхо разнеслось на весь купол.

Кусты роз впереди зашелестели, и вскоре из них выползла на четвереньках тоненькая фигура с русыми кудрями до земли. Худощавая девушка без выдающихся форм выпрямилась и встала важно, рассматривая гостей. У самой кожа бледная, что венки фиолетовые просвечивают, глаза зелёные блестят, причинные места зелёными лианами обвешаны, а на голове корона из красных роз.

На Гераклиду она не долго смотрела, всё внимание мне.

— О, новое мясо для Повелителя, — прочирикала Лаванда, растягивая улыбку тоненькими губами.

— Не смей так говорить о моём друге! — Прогремела Гераклида и пошла на вторую охотницу, играя мышцами.

— Ты всегда была глупой, — хихикнула Лаванда и махнула рукой в сторону моей новой подруги.

Та пошатнулась вдруг и остановилась в пяти шагах от Лаванды.

— Ох, что это? — Насторожилась Гераклида и начала чесаться.

Сначала руки, затем и грудь. До красна, совершенно не жалея кожу. Не прошло и минуты, гигантша чесалась вся, как полоумная, позабыв о противнике, которого бил почти неконтролируемый хохот.

— Как же чешется, — провыла Первая, обернувшись ко мне с жалобным видом, будто я могу тут чем — то помощь против этой магички.

Через красные борозды на теле стала пробиваться и быстро вырастать трава. Гераклида отчаянно рвала её, но явно не справлялась. Когда трава вдруг показалась из глаз, женщина замерла и упала навзничь. На земле трава охватила её со страшной скоростью, сливая с землёй, будто многолетний процесс слияния трупа с почвой свершён за секунды. Буквально через минуту после падения даже пригорка зелёного не осталось.

Мда… только я обзавелась мощной подружкой, и на тебе.

— Глупое мясо забыло, как я закатала его в почву в прошлый раз, — усмехнулась Лаванда и кивнула на меня. — Новая охотница, какое милое мяско.

Споры свои кидать в меня не стала, иначе бы без шансов. Но я сделалась такой милой, что вторая охотница расслабилась и решила, что с меня хватит и лиан.

Зелёная лоза змеями потянулась ко мне. Сопротивляться не стала, только пропищала жалобно:

— Ты хочешь возбудить меня и забрать все души, что я принесла Повелителю?

— Догадливая, — хмыкнула Лаванда, опутывая меня лианами по бёдрам.

— Только не спеши, — ахнула я, ощущая касание между ног, и выпалила провокацию. — Хочу твои губы.

— Хм, что за охотницы пошли, одно сплошное разочарование, — бросила Лаванда и потащила к себе.

Надо отдать должное, растения были настолько сильные, что легко оторвали меня от земли. Лаванда оказалась не такой тупой, обвила по рукам и ногами прежде, чем приблизить меня к себе.

Её холодные пальцы коснулись моей груди. Бледные щёки заалели, взгляд затуманился. Я ахнула, изображая неконтролируемое удовольствие, и потянулась целовать. Лаванда подалась в ответ, наши губы сомкнулись и… я вырвалась и вонзила в её дохлое тело когти.

Только когда оторвала башку, успокоилась окончательно. Только тогда и лианы перестали вонзать в меня свои колючки.

Стряхнув с себя ошмётки, я двинулась дальше. И вскоре уже стала подниматься по единственной уцелевшей лестнице вверх. Через огромную трещину в стене увидела, что заледенелая река идёт чётко по кругу замка. И уже не осталось сомнений, что она замкнута в круг.

Поднявшись метров на тридцать, я свернула на крышу и стала спускаться обратно к обломкам, ибо дальше ступеньки были обвалены. Здесь был и камень, и кустарники, и даже высохшая листва. Я чуяла, что где — то за разрушенной цитаделью замка находится Разлом, но путь к нему оказался сущей пыткой.

Третья охотница не заставила себя долго ждать. Вылезла, когда я попыталась протиснуться через трещину, услышав за препятствием шум ручейка. Пить хотелось до умопомрачения.

Стук мягких лап был настолько тихий, что если бы не мой тонкий слух, я бы пропустила нападение сзади.

Белый саблезубый тигр прижался для очередного прыжка метрах в семи от меня.

— Подожди! — Выставила вперед руку. — Давай поговорим?

Тигр не отреагировал, только жёлтые глаза блеснули.

— Слушай, ты мне кого — то напомнила, — выпалила, не оставляя надежд на диалог. — Ах, да! Кисулю! На горной гряде у Зелёных холмов с ним познакомилась, такой милый, по своей спутнице всё тосковал.

Я уже догадалась, что Повелитель всех награждает тем, что они пожелают, после их покорной сдачи. Одна член захотела, другая растениями управлять, а у этой в сердце тигр саблезубый. Весь мир я обошла, и только Кисулю видела. И это не могло быть просто совпадением.

Тигр выпрямился, а следом и встал на задние лапы. Не успела и глазом моргнуть, шкура втянулась, а тело истончилось до женской фигуры.

— Как он? — Спросила блондинка с жёлтыми глазами полными слёз.

— Жив, здоров, охотится, по тебе скучает, говорит, вы бегали вместе. А потом ты куда — то пропала.