Зона отчуждения

В это время в коридоре послышались голоса, в дверь застучали, и раздался мелодичный голосок проводницы:

– Господин Черных. Вы ещё не спите? Откройте, пожалуйста, к вам на соседнее место.

Антон негромко чертыхнулся. Плакали его надежды. Встал, откинул защёлку. Дверь тут же сдвинулась. В купе зашёл широкоплечий седой мужик лет пятидесяти, при взгляде на которого пронзило острое чувство зависти. Антон сразу для себя решил – явно из бывших военных, или, может, вообще спецназа какого. Точь-в-точь как в кино показывали или в книгах хороших писали. Шкаф ходячий, и сила до сих пор играет. Не то, что он: пусть и не офисный планктон – всё равно и в школе, и в институте физкультуру сдавал еле-еле.

«Ничего, – мелькнула мысль. – Если дело выгорит, найму себе самых зашибенных инструкторов и кого ещё там? Диетологов. Накачаюсь не хуже. А все эти горы мускулов за мной бегать будут».

Седой играючи закинул свою немаленькую сумку в верхнее отделение для багажа, а сам уселся на полку напротив. Посмотрел в окно, где в темноте мелькнули одинокий фонарь и вывеска пригородной платформы. Взгляд попутчика седой понял по-своему, поэтому спросил:

– Ехать нам вместе недолго, но вы правы. Давайте знакомиться. Семён.

И протянул руку.

– Антон.

Рукопожатие в ответ.

– Тоже не можете уснуть? Едете посмотреть на Зону?

Антон чуть нервно не закашлялся, сказалось напряжение последних недель. Потом сообразил: ну да, мужик, наверное, тоже отпускник, отправился за экзотикой. Таких здесь, считай, почти весь поезд. Тем временем седой продолжал:

– Первый раз явно. А я вот четвёртый. Почитай, последнее время каждый год езжу. Я ведь, если хотите знать, отсюда родом. Из Кайсарово, сейчас как раз конечная железнодорожной ветки. А тогда глухая деревня домов на тридцать, до города по разбитому асфальту раз в день автобус. В полосу выселения в четвёртом году не попал, но с работой стало глухо. Вот собрал семью и подался под Хабаровск. Там как раз очередная программа переселенцев заработала, а у меня профессия неплохая – каменщик. Почитай единственный из нашего села уцелел. Там тогда такое творилось…

Антон кивнул. Да, он знает. Инопланетное зверьё хлынуло жрать всё, до чего смогло дотянуться. Окрестные деревни выкосило под корень, уцелел один Жадовский монастырь. Да и тот спасся, как утверждали серьёзные эксперты – не связанные с властями и за это заслуживающие больше доверия – только потому, что за его стены в первый же день отступила какая-то военная часть… Словно в насмешку поезд дёрнулся, из сеточки над постелью выпал рекламный буклет достопримечательностей Зоны. И, конечно же, раскрылся на странице про Жадовский монастырь. Антон машинально пробежал глазами текст о мужестве простых людей и монахов, чудом Божьим и своей храбростью отстоявших обитель – и как человек просвещённых взглядов, скривился. «Ну, вот так всегда в нашей стране, – захотелось сплюнуть в продолжение мысли. – Попы всё, что можно гребут под себя. Небось, тогда первые смотались, а теперь договорились с чинушами, отжали славу себе и гребут деньги на паломниках».

Настроение испортилось. Впрочем, попутчик ничего не заметил, так и продолжал болтать.

– Вот теперь, как разрешили, езжу. Хоть посмотреть, где могилы родителей остались. Кстати, вы же первый раз? С готовым туром?

Антон помотал головой, пытаясь сообразить, как бы отвадить неожиданно словоохотливого соседа. В другом поезде мужик бы и сам давно ушёл – покурить или там у бабок на промежуточной станции картошки купить. А пока ходит, можно было бы прикинуться, что спишь. Но здесь как назло курить нельзя, остановка же всего одна и очень скоро.

– На месте, значит, решили купить? Это правильно. Первый раз, смотрю, едете. Тогда обязательно посмотреть защитный периметр, потом съездить к Туманному куполу. Там для туристов специально оборудовали безопасный коридор. Впечатляющее зрелище, скажу вам. Вроде едешь себе, едешь, и вдруг раз – перед тобой до неба стена из тумана. Ну а на обратном пути загляните в музей боевой славы.

Антон чуть было не хмыкнул. Ну как же наша страна да без музея боевой славы… Хотя в данном случае необходимо согласиться: есть чем гордиться. Европейцы, вон, просто бросили тот несчастный городишко, как его? Витница. Скинули атомную бомбу. А наши хоть и потеряли в боях уйму народу, нашествие остановили. В Татарстане вообще каждый четвёртый погиб, но ни Казань, ни Челны не сдали. Те же Пенза и Самара для сравнения стали историческими призраками, городами мёртвых развалин…

Внутренний голос тут же ехидно добавил: «Может у нас не было выбора? Рядом с Барьером ядерная бомба не работает, а одну из стай огнептиц-бомбёров сбили аж под Нижним». Но на это Антон свой внутренний голос одёрнул. Не так давно всё и произошло, он как раз на первом курсе был. Хорошо запомнился ледяной ужас, когда журналистам позволили ознакомиться с материалами по Приливу, и по телевизору впервые показали, что остаётся от деревни, куда ворвалось инопланетное зверьё. Душу тут же затопила гордость за себя. Потому что хоть и страшно, он всё равно скоро полезет в самое сердце Зоны. И вернётся оттуда со славой, которая обернётся золотым дождём. На этой мысли под бубнящий голос попутчика парень незаметно для себя задремал.

Разбудил Антона громкий стук и басистый голос:

– Служба досмотра.

Попутчик уже открывал дверь. В коридоре стояли трое с автоматами – не знакомый по фильмам «калаш», а что-то компактное для боя в помещении. И девушка-кинолог с овчаркой на поводке. Старший команды опять пробасил:

– Предупреждаю об уголовной ответственности вплоть до пожизненного за попытку ввоза любого контейнера для сбора и хранения биообразцов.

Антон и сосед, не сговариваясь, развели руками: ничего такого нет.

– Откройте сумки. Покажите вещи.

Антон непроизвольно вздрогнул. Он знал, что будет проверка. Но одно дело прикидывать всё абстрактно – и другое столкнуться со службой контроля вживую. Тут же заставил себя успокоиться. Не хватало ещё, чтобы его заподозрили. Антон достал сумку, раскрыл. Часть вещей по требованию выложил на кровать, то же самое сделал сосед. Собака всё внимательно обнюхала, один из патрульных прощупал вещи руками… К огромному облегчению Антона, на фальшивый фотоаппарат никто не обратил внимания, даже не потребовали включить.

– Спасибо. Всё в порядке.

Дверь закрылась, и сразу же раздался стук в соседнее купе.

– Уф, – Антон обессилено сел на кровать.

Сосед усмехнулся:

– Умеют они производить впечатление. Даже при поверхностном досмотре.

Антон ошалело посмотрел на разбросанные вещи:

– Поверхностный? Они же чуть не облизали всё.

– На выезде будут проверять по-настоящему. И сверять с декларацией сувениров. Вот там шерстить будут всерьёз. Вплоть до поискового кота.

– Кота? – Антон захлопал глазами. Картина патруля с котом на поводке вырисовывалась в воображении сюрреалистичная.

– Ага. Не любят почему-то кошки затуманную живность и чуют её хорошо. Потому проверяют на обратном пути не только собаки, но и коты. А что вы хотите? – сосед пожал плечами. – Новой Витницы все боятся как огня. Кстати. Обратно поедем днём, Внутренний рубеж будет выглядеть не так эффектно. Потому советую выглянуть, посмотреть на ограждение Буферной зоны сейчас.

Антон кивнул: и в самом деле, свежий воздух поможет успокоиться. К тому же досмотр вагона как раз закончился. Быстро спрятав половину вещей и фотоаппарат в сумку – чтобы можно было сидеть, Антон накинул куртку и прошёл по затихшему коридору. Спрыгнул на перрон. Далеко отойти бы не получилось, на платформе стояли сетчатые ограждения, разделявшие пространство так, чтобы из каждого вагона можно было спуститься только в свой закуток. Впрочем, смотреть сетка не мешала.