Зона Посещения. Протокол «Чума»

Профессор скривил губы в улыбке, подозревая, что она сейчас напоминает судорожный оскал умирающего пса. Не успел. Совсем чуть-чуть. Наверное. Вот бы задержать их хоть немного… Где же тут это было? Ну-ка…

Искать пришлось почти на ощупь. Дрожащие пальцы нащупали большую квадратную кнопку всеобщего оповещения по громкой связи. Справившись с приступом удушливого кашля, Федор Дмитриевич нажал ее и произнес:

– Ну, здравствуйте, гости незваные!

Глава 1. Художник

Москва. Десятый год метеоритного дождя

Уши закладывает от автоматных очередей, в носу свербит от пороховых газов, и руки уже дрожат от вибрации оружия. Мы в ловушке. Я и Сиг. В чертовой. Мать ее. Ловушке. Дом окружен истребителями. Огромной толпой. И рыжеглазых вожаков среди них навалом. Не массой задавят, так заплюют. Влипли капитально! Ведь нутром чуял, что не стоит браться за это дело, так нет же! Сиг, несмотря на свое рыбье прозвище, кого хочешь уболтает. «Ты только прикинь, какие бабки, Художник!» Бабки, бабки… На черта они сдались покойникам? Пока еще удается держать тварей на расстоянии, но надолго ли? Да и патроны кончаются…

Я срезаю длинной очередью троицу особо резвых и наглых мутантов, кинувшихся к моему окну, и вздрагиваю от дикого крика Сига. Оборачиваюсь и едва сдерживаю рвотный позыв – он поймал лицом плевок одного из вожаков, и теперь плоть слезает с него под разъедающим действием ядовитой дряни из желез мутантов.

– Твою… – только и успеваю произнести я, а на окнах уже появляются фигуры сразу двух истребителей.

Обреченно вскидываю автомат…

* * *

Сумка со стуком падает с коленей на пол, и я сам едва не следую за ней. Интересно, эти кошмары когда-нибудь прекратятся? У солдат это называется ПВС, а у сталкеров? ПЗС, что ли? Постзонный синдром? Или я первый из наших, «завязавший» не посмертно?

Наклоняюсь за сумкой и морщусь – тело затекло и болит. Кресло в аэропорту – не самое удобное место, чтобы спать, но что делать? Зверский недосып последних недель и трехчасовая задержка рейса на Иркутск не оставили мне выбора.

Домой… Хорошее слово, но что за ним кроется? Кто меня там ждет, в Иркутске? Друзья? За восемь лет поразъехались, наверное, кто куда. Родители? Мама разве что. С отцом я вдрызг разругался, когда подался на свои «зонные заработки». Для него я тогда и умер, пожалуй. Особый вид живых покойников, которые не воняют разложением, не бродят, пошатываясь, и не питаются человеческими мозгами. Это как раз про меня. Художник, ага. От слова «худо». Дурацкое прозвище, если честно, но в сталкерской среде они прилипают – не оторвешь. Так-то меня Артемом зовут. Артем – Арт (искусство по-английски) – художник. Не самая очевидная ассоциативная цепочка, но первым моим делом был вывоз картин из брошенного дома одного богача в Печоре. Так вот и стал Художником. Рассказать тем, кто знал меня в детстве – долго будут животы надрывать от смеха, – с рисования в школе я регулярно двойки приносил. Не мое это.

А что мое, интересно? Уж точно не бегать по Зоне и стрелять в мутантов. Я свое отбегал, хватит! И так кошмары мне надолго обеспечены. Живой, и ладно. Не всем так повезло. Тому же Сигу, не к ночи будь помянут… Денег я, правда, поднял, хотя и не так много, как мог бы. Все потому, что не решился с кровью Измененных связаться. Вот где сверхприбыли! Хотя и риску больше, конечно. И на душе как-то… не так, в общем.

Все, стоп! Этап под названием «Зона» для меня закончен навсегда. С каким бы итогом я ни пришел к этому промежуточному финишу, повторного забега не будет. Чем займусь в Иркутске? А хотя бы таксистом устроюсь. Или в автосервис – благо руки откуда надо растут. Что бы ни делать, лишь бы мирное. И подальше от всей этой паранормальной дряни. Накушался за восемь лет до изжоги. Теперь на каши переходить надо, чтобы здоровье поправить. Психическое в основном.

Так, что это там бубнят? «Заканчивается посадка на рейс S7-154 Москва – Иркутск. Выход 43. Отставших пассажиров просим срочно подойти на посадку». Черт возьми! Чуть свой рейс не проспал! Подхватываю сумку и большими скачками несусь к выходу.

* * *

В самолет захожу одним из последних. Салон «Боинга-737» уже практически заполнен, а мой путь лежит к самому дальнему ряду сидений. Сверяюсь с посадочным талоном и вздыхаю: место 30B – не фонтан. Один из худших вариантов. Зажат между соседями – ни у окна, ни у прохода. Пять с лишним часов полета. Впрочем, ладно, мне ли жаловаться – за последние годы с комфортом у меня дела обстояли неважно. Невелика цаца – потерплю. Может, хоть отосплюсь в дороге.

Когда я добираюсь до последнего ряда сидений, места и у окна, и у прохода уже заняты. У иллюминатора дремлет мужчина лет шестидесяти, а у прохода копается в своей сумочке изящная блондинка. Довольно привлекательная, насколько это можно разглядеть с такого ракурса. Я, конечно, устал, но не настолько, чтобы не заметить.

«Хоть в чем-то повезло», – мелькает в голове. Мелькает и пропадает. Сейчас мне не до флирта – не тот настрой. Однако надо попросить ее встать, чтобы добраться до своего места.

– Разрешите?

Она поднимает на меня глаза и улыбается. Улыбка у нее лукавая и такая заразительная, что не улыбнуться в ответ я просто не могу. Блондинка смешно морщит нос, изобразив задумчивость.

– М-м… А вы мне что за это?

Сообразив, что расплываюсь в глупой улыбке, мысленно одергиваю себя. Даже если особо не собираешься ухлестывать за девушкой, выглядеть перед ней идиотом – совершенно лишнее: полет впереди долгий, и мало ли…

– Ну… мы что-нибудь придумаем, – не слишком изящно выкручиваюсь я.

Но ход встречает одобрение.

– Договорились. – Она поднимается и протягивает руку для пожатия. – Рита.

– Очень приятно. Художник, – брякаю я, прежде чем включается мозг.

– О?! – Ее глаза вспыхивают. – Вот просто так, «художник»? Безымянный? Или имя ваше слишком известно, чтобы вы его называли?

Последнее, похоже, цитата, но я не понимаю откуда. К тому же я в растерянности от своей глупой ошибки и, чтобы скрыть это, достаточно неуклюже падаю в кресло. Но она ждет ответа, и надо как-то выкручиваться.

– Ага. Широко известно… в узких кругах.

Браво, Артем, браво! Бородатая шутка сейчас – именно то, что нужно! Ты просто гений, блин! А дальше-то что? Не правду же говорить, в самом деле! И тут меня осеняет.

– Глупая оговорка. – Я пытаюсь выдать обезоруживающую улыбку, возможно, даже удачно. – Это мой ник на форуме уфологического сообщества. А так меня Артем зовут. Калитвинцев.

– Очень приятно, Артем! И очень интересно! Вы, стало быть, уфолог?

– В общем, да, – продолжаю вдохновенно врать я. – Правда, не совсем в традиционном смысле. Инопланетяне нас волнуют мало. А вот аномалии в Зонах – дело другое.

– С ума сойти! – Она кажется искренне восхищенной. – Вы ведь мне расскажете, да?

– Ну… то, что можно, расскажу, конечно.

– Отлично! Чувствую, полет скучным не будет.

М-да. Похоже, про сон можно забыть. Хотя альтернатива как минимум не хуже.

– А для начала хочу вас спросить как художник художника: вы рисовать умеете?

«Опять цитата!» – соображаю я, глядя в ее искрящиеся озорством глаза. Книга? Фильм? Вертится в голове вроде, но… Вернусь домой – точно буду больше читать! Но тут на всякий случай выдаю легкий смешок и признаюсь: