Зона желаний

— Спаси меня, Гишар! — задыхаясь от дыма и обезумев от предчувствия боли, кричала женщина.

Палач бросил взгляд на человека лет тридцати пяти, с оспинкой на скуле, одетого в черное, который сидел в красном бархатном кресле. Человек отрицательно покачал головой. Для палача это означало: женщина должна сгореть заживо. Дарить ей легкую смерть нельзя.

— Я не Гишар, — вполголоса, так, чтобы его никто не слышал, проговорил мужчина в кресле. — Я…

— А-а-а-а! — закричала женщина. — Будь ты проклят! Его зовут маркиз Маже!

От напряжения, страха и отчаяния женщина потеряла сознание.

— Остановитесь, барон! — крикнул один из монахов. — Вы узнали все, что хотели!

— Я не против, святой отец. Хотите — таскайте воду сами. — Гишар небрежно кивнул на ключ, бивший неподалеку из-под земли.

В этот момент небо, затянутое низкими облаками, разрезала молния. Хлынул дождь — сразу, и такой силы, что через минуту костер погас. А еще через минуту дождь внезапно прекратился.

Барон встал и внимательно посмотрел на толпу, все так же сдерживаемую солдатами.

— Не нравится мне это совпадение, — сказал он вслух.

Женщина слабо застонала. Монах — тот, что кричал, — откинул капюшон, из-под которого показалось старое, измученное лицо.

— Спасена Господом, барон Гишар! — сказал он.

Барон пожал плечами:

— Что толку, святой отец! Она была бы уже на небесах. А так ей придется долго и мучительно умирать в подвалах моего замка в компании с огромными крысами, которые уже знают, что такое человечинка.

— Дьявол, — процедил сквозь зубы монах. — Будь ты проклят!

— Чем вы лучше меня, святой отец? Не вы ли чуть было не убили меня несколько лет назад? И за что? За какой-то перстенечек. Даже не за золотой. С камнем вовсе не драгоценным. Тогда вы хотели того же, чего я хочу до сих пор… Вы хотели владеть миром…

Барон посмотрел на разбредавшуюся в разные стороны толпу, на облака, в разрывах которых показалось голубое небо.

— Немедленно отправляйтесь к Ариньи, святой отец, — сказал он, — Пусть собирает всех своих людей. Завтра утром я жду его у стен замка Маже. Я не могу тратить время на дополнительных клонов. Сдается мне, кто-то сильно интересуется нашими планами.

— Я бы не советовал вам связываться с Ариньи, барон. Это настоящий сын греха…

— Вот сейчас ты действительно похож на святого отца… Я не нуждаюсь в твоих советах. Отправляйся! Этих возьмешь с собой. — Барон кивнул на монахов, продолжавших стоять все в тех же позах. — Они обеспечат твою безопасность. Может быть, кому-то из Хранителей надоело носить фальшивку и он тоже ищет настоящий перстень. Конкурентов мне только не хватало… — В башню! — обращаясь к солдатам, крикнул барон и показал на женщину.

Двое дюжих молодцев, звеня железом, направились к столбу, развязали несчастную, закинули ее на холку одной из лошадей покрепче и поскакали в замок, разбрасывая вокруг комья мокрой земли.

Барон Гишар тоже вскочил на коня и пришпорил его. Пять минут бешеной скачки — и подковы отбили дробь по подвесному мосту. Попав во внутренний дворик замка, барон спешился. С крепостной стены ему махнула рукой женщина в белом плаще. Гишар махнул в ответ и стремительно вошел в распахнутую настежь дверь. Он попал в общий зал, где проходили трапезы и военные советы. На открытом огне у одной из стен слуги жарили целую тушу кабана. Рядом издавали булькающие звуки большие кастрюли. Несколько собак сидели поодаль, терпеливо ожидая подачки.

Из зала барон попал в узкий, с темными нишами вместо окон коридор, тускло освещенный факелами. Коридор заканчивался винтовой лестницей, ведущей наверх. Барон поднялся на несколько ступенек, остановился и прислушался. Убедившись, что все тихо, нажал на один из камней — тот утонул в стене, и в следующую секунду беззвучно открылась потайная дверь. Барон шагнул в черный проем — дверь за ним так же беззвучно закрылась.

Из темной ниши, расположенной рядом с винтовой лестницей, вышел человек с увесистым посохом в руке. Это был пилигрим. Он достал из переметной сумы странный предмет со светящимся табло, выбрал один из режимов и заткнул оружие за пояс под широким, неопределенного цвета плащом, потом надавил на тот же камень, что и барон Гишар, и сделал шаг в темноту.

Дверь беззвучно закрылась. Абсолютный мрак окутал пилигрима. Он постоял немного без движения, принюхиваясь, вглядываясь, прислушиваясь… Когда глаза привыкли к темноте, пилигрим различил слабый свет внизу и, вытянув руку, начал медленно спускаться по крутым ступенькам.

Пилигрим оказался в большом сводчатом помещении, напоминавшем алхимическую лабораторию. Оно было освещено ровным светом непонятного происхождения. На стенах, сложенных из каменных блоков неправильной формы, висело холодное оружие всех времен и народов, начиная от копья с каменным наконечником и кончая самурайским мечом. Пол — тоже каменный — был присыпан тонким слоем земли. На многочисленных столах вперемежку стояли примитивные колбы, сепараторы, смесители, банки с какими-то порошками и жидкостями и многочисленные приборы, поблескивавшие в этом странном свете. В углу помещения стояли несколько керамических ванн странной, несимметричной звездообразной формы, наполненные мутным раствором, под которым все же угадывались контуры человеческих тел.

За одним из столов, обхватив голову руками, сидел барон.

— Занимаешься клонированием?

Барон резко поднял голову и долго смотрел на человека, стоявшего перед ним.

— Капитан! — наконец узнал он.

— Какой я капитан без корабля?!

— Столько лет! Я уже стал забывать, что ты есть на свете.

— А вот я всегда помнил о тебе… Черный Охотник.

— Смешное прозвище… Если тебе все равно, называй меня просто — барон Гишар.

Пилигрим присел на краешек стола в двух шагах от барона. Посох положил рядом.

— И давно ты барон?

— Несколько месяцев. Титул этот дался мне труднее всего. То ли на Солнце повышенная активность, то ли теряю квалификацию… То ли что-то произошло с волей землян — сопротивляются. Пока внушал всем этим болванам в округе, этим худосочным потомкам аргунов, что барон Гишар, чудесным образом вернувшийся из крестового похода, — это именно я, сам почти поверил, что говорю чистую правду. А вообще… кем я только не был: философом Зеноном Коринфским, халифом Али Беем, алхимиком Николя Булемом, придворным музыкантом Жерардом Люкотом, аббатом де Веллемоном, доктором Парацельсом, художником Джакомо Тоффано, конаном Марко ван Тилло, воеводой Светояром… и… кем я только не был! Был даже сапожником Александром Полонским…

— А говорил, что забыл обо мне.

— Дождь — твоя работа?

— Выпивайко. Он дал залп из излучателя — это и спровоцировало грозу.

— Семен? Командир мусорщиков? Помню, помню… Теперь он у тебя вторым номером? Так с ним на пару и шатаетесь по эпохам?

— Мы встретились несколько дней назад. По одному важному для Хранителей делу, — особо выделяя слово «Хранителей», сказал Полонский, но на барона это не произвело никакого впечатления.

— Я так и подумал, что кто-то из наших балуется с погодой… Не отобедаешь со мной, капитан? Твоего второго номера я, естественно, тоже приглашаю. Не бойся, травить вас не буду.