Зоопарк диковин нашей планеты
Шрифт:
Иногда некоторые отважные исследователи, забыв о страхе, осмеливались приблизиться к этим мифическим созданиям. Миссионер Протезиус Фрикель во время поездки по берегам в верхней течении реки Тромбетас встретил одно чудовище, которое, отдыхая, высунуло голову на берег.
Выказав несомненное мужество, святой отец поплыл к чудовищу, остававшемуся на месте, и приблизился к нему на расстояние «в каких-нибудь шесть шагов». Из воды торчала лишь малая часть его туловища и головы, на которой можно было заметить глаза, «большие, словно блюдца».
Заинтересованный как своими собственными встречами, так и рассказами, услышанными от других, отец Хайнц послал в Гамбург директору зоопарка отчет о своих наблюдениях вместе с двумя фотографиями. Одна из них была сделана еще в 1933 году членами Комиссии по бразильским границам, уверявшими, что они убили животное несколькими очередями из автомата.
Другое фото относилось к 1948 году, и на нем были видны останки змея, объявившегося в окрестностях Фуэрте-Абуны в эквадорской области Гвапоре. Чтобы уничтожить чудовище, солдаты использовали пулемет, из которого произвели, по крайней мере, 500 выстрелов, и расход боеприпасов явно стоил того, если учитывать, что встреченное животное достигало 35 метров в длину.
Располагая всеми этими сведениями, директор Гамбургского зоопарка составил нечто вроде фоторобота сукуриху, или гигантского боа, который, по его расчетам, мог достигать в длину 40 метров и толщины 80 сантиметров. Он должен был весить 5 тонн, иметь фосфоресцирующие глаза, тело темно-каштанового цвета с белым в крапинку брюхом. Конечно же этот колосс не мог представлять единственный тип гигантских змей, населяющих амазонскую сельву.
Один из самых опытных исследователей этих краев в начале века майор Перси Фосетт рассказывал, как весной 1907 года, во время плавания по Риу-Негру, он едва не столкнулся с одним таким экземпляром, высунувшим из воды треугольную голову и значительную часть тела. Животное спешно направилось к берегу, но исследователь, бывший к тому же и умелым охотником, успел прицелиться и поразить змея из ружья.
Агонизируя, существо выбросилось на берег, где Фосетт уже смог рассмотреть его повнимательней. «Животное уже почти издохло, а его тело все еще били неистовые судороги», — писал он и утверждал, что та часть змея, которая оказалась наружи, достигала 14 метров, причем оставшаяся была не меньше пяти, таким образом, полная длина змея составляла, по крайней мере, 19 метров.
Животное не было слишком толстым, всего 30 сантиметров, вероятно, оттого, что уже долгое время обходилось без пищи. Фосетт также утверждает, что от змея исходила сильная вонь и что когда он захотел отсечь от его тела кусок в качестве охотничьего трофея, то выяснилось, что животное еще не умерло окончательно, начало вновь биться, и это заставило исследователя отказаться от своего намерения.
Зона обитания гигантского змея, возможно, не ограничивается одной Южной Америкой, хотя именно там попадались самые крупные экземпляры. Однако и из Африки, а в меньшем количестве из некоторых регионов Азии, таких, как Тайланд, Индия и Бангладеш, поступали сообщения о встречах с необычными по размерам гадами. Исторические хроники свидетельствуют, что в III веке до нашей эры одно такое животное доставили в Александрию царю Птолемею II и что длина этого змея насчитывала 30 локтей (15 метров). Это самый крупный экземпляр из пойманных в Африке, после питона, отловленного на Береге Слоновой Кости: тот достигал 9,81 метра и вполне подтверждал, что вера большинства африканских народов в огромных змей имеет под собой основания.
В 1959 году было добыто одно неоспоримое доказательство существования чудовищных гадов: аэрофотоснимок, сделанный экипажем одного военного вертолета. Вертолет нес патрульную службу в небе над областью Катанга, входившей тогда в Бельгийское Конго, и все случилось почти сразу после взлета с базы в Камине. Когда вертолет пролетел километров сто, полковник Гейсеб с удивлением заметил, что внизу движется гигантский змей, которого он поначалу принял за ствол дерева. Он немедленно окликнул пилота, полковника Реми ван Льерде, и они решили спуститься до высоты 40 метров. Тогда-то двое военных, вместе с остальными членами экипажа, парашютистом Дебефом и помощником механика Киндтом, на протяжении нескольких минут могли наблюдать передвижение животного в кустах и даже видеть, как оно, угрожая, поднимало свою ужасную голову к вертолету, который ревом двигателей нарушал покой леса. Военные подсчитали, что змей, кожа которого была зеленого и розоватого цветов на спине и беловатая на брюхе, достигал 14 метров, будучи толщиной с человека. Треугольная и широкая голова (примерно 80 сантиметров) имела сильные и острые зубы, сравнимые по размерам
с лошадиными. Все говорило за то, что гад мог запросто сожрать человека. Помощник механика смог запечатлеть монстра фотокамерой и получить снимок прекрасного качества, который, после подробного изучения, подтвердил, что размеры чудовища были именно такими, какие называли члены летного экипажа. Эта фотография и свидетельства бельгийских военных являются самыми твердыми доказательствами существования змеев гораздо большей величины, чем считалось возможным прежде.Может быть, они всего лишь экземпляры-переростки известных видов, но не исключена возможность, что речь идет о выживших представителях гигантских видов, считавшихся вымершими, таких, как гигантофис, который жил в среднем эоцене 40 миллионов лет назад и чьи окаменевшие останки, встречающиеся в Египте, достигают 16—20 метров в длину. Как бы то ни было, загадка гигантских змей, обитающих в густых тропических лесах, остается нерешенной до сих пор, и одно упоминание о них вызывает панику у местных жителей.
ПЕЧАЛЬНАЯ ПОВЕСТЬ О КВАГГЕ
Современники писали: «То утро выдалось в Амстердаме туманным, и густая белая пелена плотно закрыла все вольеры и дорожки между ними. Старый служитель пришел, как всегда, на полчаса раньше. Нарезал веток, достал из погреба фрукты и мясо, мелко нарубил его и пошел кормить животных. За туманом не было видно даже решеток.
Старик торопился, до открытия зоопарка оставался час, ему не хотелось кормить зверей при посторонних. В вольерах с копытными было тихо. Старик отпер калитку и тут же споткнулся. На кирпичном полу лежала квагга. Последняя из всех, существовавших когда-либо в природе».
Это было 12 августа 1883 года. А за столетие до этого…
За столетие до печального события в Амстердамском зоопарке, потрясшего натуралистов, на необозримых просторах южноафриканских саванн паслись бесчисленные стада копытных. Загадочная Африка еще только-только приоткрывала перед любопытствующей Европой завесу над своими тайнами. Еще существовали в природе голубая антилопа, бурчеллова зебра и странствующий голубь. Но уже не было на Земле стеллеровой коровы, дронта и тура.
Большинство европейцев знакомились с африканской природой по книгам, в которых так и не был дан ответ на вопрос, что такое камелопардус, удивительный метис верблюда и леопарда, или единорог, у которого, правда, иногда встречается два или даже три рога, или водяная лошадь… Эра жирафы, носорога и гиппопотама придет позже, в конце XVIII — начале XIX века, когда в дебри Южной Африки проникнут первые смельчаки путешественники и привезут домой удивительные, невероятные рассказы о миллионных стадах антилоп, громадных слонах, львах и гориллах. И о кваггах.
В 1777 году, заручившись поддержкой Парижского зоологического общества, в Южную Африку отправился Франсуа Левайян, смелый и образованный молодой человек. Три года колесил он по Капской провинции, пересекал реки, терялся в саваннах и джунглях. Левайяна манили сюда рассказы двух сподвижников знаменитого капитана Джеймса Кука — англичанина Уильяма Андерсона и шведа Андреев Спармана, потрясенных природой этих мест.
Левайян написал пять томов захватывающих рассказов о своих приключениях. Кто знает, может быть, именно они вдохновили Майн Рида на южноафриканскую трилогию?
Так или иначе, Левайян был первым, кто привез в Европу реалистичные рисунки львов, гепардов, гиен. Он первым описал схватку птицы-секретарь с ядовитой змеей, поведал о виверрах и земляном волке. Первым доставил европейским ученым шкуру и кости жирафы, таинственного камелопардуса. Их выставили в естественно-научном музее в Париже, их изучал сам Жан Батист Ламарк.
Левайян рассказал и о квагге. Тогда еще громадные стада этих замечательных животных жили в междуречье Оранжевой и Вааля.
«Есть три вида диких ослов в Южной Африке — зебра, квагга и собственно дикий осел без полос. На Капе квагга известна под названием дикая лошадь…» Простим Левайяну неточности в определении родственных связей между южноафриканскими непарнокопытными. В его времена стройной научной системы их классификации еще не было создано. «Несомненно, зебра и квагга — два разных вида, и они никогда не пасутся вместе, а смешиваются в стадах с антилопами». Далее Левайян совершенно справедливо отмечает: «Считали, что квагга — результат смешения зебры с дикой лошадью. Но это говорили люди, которые не были в Африке. Здесь нет собственно диких лошадей». Путешественник был прав, утверждая, что квагга — самостоятельный вид. Да и кто до него в Европе мог свободно рассуждать о квагге, ни разу не наблюдая ее в природе? «Квагга намного мельче зебры. Это красивое грациозное животное», — писал Левайян.