Зоосказки
Шрифт:
Одного зовут Водомерка, другого – Вертячка, один клоп, другой жук. Сели они на воду. Увидал их Гладыш, погнался за ними. Да куда там!
Водомерка как кенгуру скачет, а вертячка такие зигзаги выписывает, не поймаешь! Попробовал, было, Гладыш их достать, уморился, замер у поверхности, и стал настоящих мушек да муравьев ждать, когда они с травинок да с веток свалятся ему на завтрак, обед или ужин. Да вот беда – оказывается что новоселы – Водомерка да Вертячка тоже их поджидают – так что расторопней надо быть, а то так и оголодать недолго.
Наступило лето. Живет Лужица своей жизнью, а квартиранты – своей: головастики
На берегу Лужицы – свои гости.
Раз в неделю наведывался маленький Ужик – воды попить, да посмотреть, не превратились ли головастики в маленьких аппетитных лягушат.
Неугомонный трескучий Дрозд-Рябинник на берегу Лужицы деловито мягкую землю собирает. Все ведь знают, что дрозды не только из веточек, стебельков и корешков гнездо строят, но обязательно землю добавляют – для крепости. Построил дрозд гнездо, стал прилетать к Лужице реже, но все равно навещал – искупаться.
И Кулик-Черныш наведывался. Хоть считается он лесным жителем, и даже птенцов выводит на деревьях, но свои куличиные привычки не забывает. Не нашел Черныш в лесу болота, вот и прилетает он на берег Лужицы – и просто так погулять да какую-нибудь живность на берегу промыслить себе на обед.
Наведываются к Лужице и звери – то Еж ночью забредет и наследит на влажном берегу, то Мышь-Полевка пробежит, а по ее следу – юркая Ласка. Или Зайчик серенький прискачет, воды попить, а за ним и Лиса крадется.
Прошло сытое беззаботное лето. Ненастная осень на порог подступает, а за ней и голодная суровая зима грядет.
И начали квартиранты Лужицы разбредаться кто куда.
Уже в августе выбрались из воды и запрыгали по лесу лягушата – бывшие головастики. Разлетелись в разные стороны жуки и клопы. Прилетела Утка-Чирок и унесла на своих перьях ряску, циклопов и дафний на лесное озеро.
Осталась Лужица совсем одна.
– Не нужна я никому, – с грустью думала она.
Но тут вышел из лесу огромный Кабан. Увидел одинокую Лужицу, обрадовался и боком в нее повалился. А все ведь знают, что свиньи ох как любят в луже поваляться!
Валялся кабан, млел, ворочался, глубокую яму вырыл, всю воду расплескал. Встал и пошел в лес – желуди собирать.
И не стало Лужицы.
Но не печальтесь! Придет весна, растает снег, наполнится кабанья яма водой и снова появится Лужица, станет больше прежней и вновь заселится квартирантами.
Между сушей и морем
Над морем взошла огромная луна. Она медленно двигалась в сторону суши, а за ней та же медленно поднималась одинокая волна, и море наступало на землю.
– Вода идет! Мы все погибнем, погибнем! – заскакали на берегу песчаные блохи. На самом деле это были вовсе не блохи, а маленькие горбатые рачки, которые к тому же никогда не кусали ни кошек, ни собак, ни людей, а питались выброшенными на берег водорослями. Но эти рачки были такие маленькими и так ловко прыгали по песку, что люди (которых они, как вы помните,
никогда не кусали) назвали их все-таки блохами.– Спасайся, спасайся! – шумели блохи. – Вода придет, и рыбы нас всех съедят, съедят! Все в песок, в песок, – и блохи начали судорожно зарываться поглубже в песок.
– Вода, вода, идет большая вода, мы это чувствуем! – заволновались, забегали, засуетились, маленькие крабики на илистом берегу. – Беда, большая беда идет! Если мы под водой окажемся, то утонем, утонем! Вместе с водой приплывут из глубины моря большие рыбы и съедят нас! Беда, беда! Вода! Вода! Надо спасаться!
И маленькие крабики перестали собирать мелких червячков в вязком иле, и каждый принялся рыть себе глубокую норку.
И вскоре на берегу уже не было ни одного крабика – все они попрятались в норки, заткнули входы илистыми пробками и затаились в изгибах своих пещерок.
– Крабики исчезли, – подумала рыбка Илистый Прыгун оглядывая отмель. – Все зарылись. Значит прилив идет. Надо и мне о себе позаботиться. Я же особенная рыба! Живу не в воде, а на суше, то есть, конечно, не на суше, а на влажном берегу. А скоро вместе с водой приплывут большие рыбы, которые могут меня съесть. Поэтому где-нибудь надо укрыться. Нору разве вырыть? Да вот беда, я рыть-то не умею. А куда никакая хищная рыба не доберется? Правильно, на дерево!
И решив так, Илистый Прыгун (ведь недаром он так зовется!) отталкиваясь хвостом и плавниками от земли, быстро-быстро поскакал к стволу ближайшего дерева и ловко вскарабкался на него.
– Ну вот, – с облегчением произнес Илистый Прыгун, – здесь можно и прилив переждать.
А тем временем прибывающая вода затопила берега.
– Что за неудобство, это прилив, – с досадой переговаривались между собой птицы: цапли, чайки, вороны и кулики. – Дважды в сутки мы должны улетать с удобных отмелей на крутые берега и ждать там, пока вода снова схлынет! Лучше бы вода никогда не приходила, нам было бы легче по сырому берегу ходить, улиток, ракушек да червяков из песка добывать.
– И то правда, – согласилась Лиса, – уж очень я рыбку люблю. Ее, родимую, только во время отлива в мелких лужах и можно поймать. А вода придет, и ее не добудешь!
– Вода идет! Большая вода! Какое счастье! Мы спасены! – слышалось отовсюду с затопляемых берегов.
– Ох, наконец-то вода, – произнесла улитка Морское Блюдечко – можно и прогуляться, и пообедать.
Улитка приподняла свою плоскую раковину, высунуло мордочку и принялась, медленно-медленно двигаясь по камню, слизывать своим шершавым язычком зеленоватый налет водорослей.
– Наконец-то прилив, кузина, – поздоровалась с ней ползущая по тому же камню другая улитка – Литорина. – Славная вода, славная погода. А каковы водоросли?
– Сегодня, как никогда хороши, присоединяйтесь – ответило Морское Блюдечко и две улитки не торопясь двинулись по камню, слизывая водоросли, беседуя о том о сём, иногда останавливаясь у наиболее аппетитных кустиков.
А с другого камня, тоже покрытого водой, слышался веселый гам:
– Вода, вода – это жизнь! Вода – это вода! Вода это пища! – Раскрывайте створки! Пейте! Ешьте! Радуйтесь! Живите! – так шумели гроздья мидий, на которых накатывали волны, так шумели, вторя им, морские желуди, раскрывая дверцы своих крохотных домиков.