Зов бездны

Наблюдая за птицами, растениями и, конечно, за горными породами (ибо я обосновался на дне желобка известнякового карра, где таится колодец Тиса), я смог отвлечься и убить время. Но вот издалека еле слышный крик, напоминавший голос гнома, оповестил меня, что Раймонда, возвращаясь наверх, только что подошла к основанию первого колодца. Спустя несколько минут я уже тянул веревку, помогая ей взбираться по лестнице. Вскоре за ней последовали Бюга и Дельтей. Наше трио спелеологов отсутствовало три часа.

Главное я уже знал, так как со дна колодца Раймонда кратко, но ясно прокричала мне победную весть. Это были всего два слова: — Стык пройден!

Мои надежды оправдались.

Как это произошло? Поскольку в тот день я был не у дел, передам слово участнице спуска. Первое слово принадлежит ей тем более по праву, что именно она, Раймонда, вместе со своими спутниками, спустилась в колодец Тиса, стремясь проникнуть в «свою» бездну.

Быстро, насколько позволял наш обременительный груз, мы пробирались в узком улиткообразном горле, многочисленные ступеньки которого привели нас ко второму колодцу. Не теряя времени, группа развернула лестницу и опустила конец ее в пустоту. От основания колодца мы продолжали спуск в глубину. Теперь один за другим попадаем на нечто вроде горки для катания на санках. Спускаемся по выступам, пользуясь простой гибкой веревкой, оставляя в резерве две последние лестницы, так как впереди нас ждут два весьма внушительных колодца.

Вот наконец мы все трое оказываемся у конечной точки, достигнутой 28 августа, где меня остановил отвесный обрыв. Ни единого каменного мыска, никакой выпуклости, за которую можно было бы прикрепить лестницу. Но, побывав здесь, я смогла предвидеть эту трудность. Поэтому в лесу мы отломили ветвь бука. Друзья мои прочно закрепили ее поперек обрыва и прицепили к ней гибкую лестницу. Таким образом, спуск проходит без происшествий. У основания этого колодца метров двенадцати глубиной я замечаю перемену направления. Именно этот локтеобразный сустав помешал мне в свое время рассмотреть, что находилось дальше. Что же теперь откроется нам впереди? Несмотря на нетерпение, у меня хватает сил, оставаясь на месте, ждать своих спутников. Они в это время предаются весьма занимательному упражнению, которое я созерцаю с увлечением и легкой иронией. Бюга и Дельтен борются с длинной, вконец запутавшейся нейлоновой веревкой. Напрягая усилия, они пытаются размотать ее. Наконец они добираются до конца веревки и, как всегда, с рюкзаками за спиной мы погружаемся в узкое, извилистое, обращенное вниз отверстие, где эта самая веревка служит нам поручнем и придает уверенность. Благодаря узким плечам и тонкой талии я без труда прохожу между тесно сходящимися стенками, тогда как мои спутники, весьма широкоплечие мужчины, вынуждены искать иного прохода. Все так же враспорку они взбираются выше, так как кверху трещина расширяется. Стенки становятся круче, и вдруг мы снова оказываемся на верху вертикального выступа. Пользуясь веревкой и преодолевая множество уступов, один за другим мы встаем на балкон, возвышающийся над хаотически заваленным и весьма внушительным залом.

Достигнув первого обрыва и согнувшись над пустотой, я вновь чувствую, как мне слегка сжимает сердце. Поистине, сильные впечатления не проходят бесследно. Доберемся ли мы до верхней галереи пропасти Раймонды? Разве это не те же камни, которые загромождают зал Белки? Бюга и Дельтею не знакома эта часть пропасти, и они не подозревают, какие мысли волнуют меня. Оставляя их в неведении, я не осмеливаюсь высказать им свои соображения. Мои спутники осматривают пропасть, взгляд их скользит к ее дну, и они восторгаются обширным залом, который вырисовывается внизу. Торопясь завершить поиски, я намереваюсь закрепить за глыбу последнюю лестницу, но здесь вмешивается Дельтей:

— Этот камень сидит непрочно, сейчас я его свалю. Бюга и я обмениваемся удивленными и недоверчивыми взглядами. Даже совместными усилиями нам никогда не суметь докатить эту глыбу до края бездны! Но с Дельтеем трудно спорить. У него вполне сложившийся замысел, и в течение получаса мы являемся свидетелями того, насколько непосильную задачу взял он на себя. Вооружившись тяжелым молотком, он силился отбить или, точнее, отколоть эту неподдающуюся глыбу.

В пропасти дул ветер, и, оставаясь в бездействии, окоченев и дрожа от холода, я умоляю: «Дайте мне спуститься, я почти уверена, что мы в пропасти Раймонды».

Мое предложение Бюга подкрепляет своими доводами; он спорит с Дельтеем и добивается своего: молоток водворяется обратно в чехол, и к ненадежному камню мы прикрепляем лестницу…

Спуск прошел быстро, я встала на груду камней, и мои сомнения тотчас же рассеялись. Я, безусловно, попала в зал Белки, а стало быть, стык пройден. Чтобы доказать это моим спутникам, оставшимся наверху, я ищу здесь какой-нибудь след нашего августовского посещения. Прыгая с глыбы на глыбу, я пытаюсь хоть что-нибудь найти, и наконец луч моего фонаря ловит какой-то отблеск: это обрывок фольги — обертки шоколада или сигарет. Счастливая сознанием того, что стык обнаружен вторично в той же пропасти и в том же зале, я стала размахивать этим обрывком фольги. В самом деле, в нескольких метрах над нашим балконом виднеется еще одно отверстие: это нижний зев колодца Елей. Спустя еще полчаса мы с Бюга добрались до этого балкона, с трудом протиснувшись через узкий проход, (ведь за спиной у нас были рюкзаки со снаряжением), и здесь нас пригвоздил к месту знакомый шум. Услышав его, мы стали дико хохотать. Дельтей не отказался от своего замысла, не капитулировал; снова взявшись за молоток, он принялся с удвоенной энергией долбить по «ненадежному камню»!

Так в 1959 году окончилась седьмая экспедиция, проведенная спелеологами из Прованса в Пиренеях (три экспедиции были проведены в урочище Сигалер и 1953–1955 гг. и четыре в Кум-Уарнэде в 1956–1959 гг.).

В верхнегароннском массиве Арба, ничего не давшем спелеологам со времени исследования Хенн-Морт в 1947 году, подземные поиски открыли нам пропасти первой величины и позволили проследить от начала до конца два гидрогеологических бассейна: систему Хенн-Морт и систему Тромба. Вначале была обнаружена пропасть Марселя Лубана, расположенная перед Сарратш дет Мене, глубиной двести тридцать метров, сообщающаяся с пропастью Хенн-Морт. Шаг за шагом были открыты и исследованы колодец Ветра (глубина 200 м) и пропасть Плесси (той же глубины); затем пропасть Пьера, самая глубокая из всех (564 м). Наконец, последовало открытие и изучение пропасти Раймонды и ее придатков — колодца Елей и колодца Тиса. Все это входит в систему, названную нами системой Тромба, которая теперь полностью изучена.

Массив Арба все еще считается наиболее богатым пещерами и, в частности, таит в себе три глубочайшие бездны нашей страны. В этом легко убедиться, посмотрев список крупнейших пропастей Франции.

1. Пропасть Берже: (департамент Изер) глубина 1128 м

2. Пропасть Пьер-Сен-Мартен (департамент Нижние Пиренеи) 680 м

3. Отверстие Гласа (департамент Изер) 603 м

4. Пропасть Пьера (департамент Верхняя Гаронна) 564 м

5. Пропасть Раймонды (департамент Верхняя Гаронна) 492 м [12]

12

Выше говорилось о глубине пропасти Раймонды — 448 м. Здесь глубина дана от устья верхнего колодца — колодца Тиса. — Прим. ред

6. Пропасть Каладер (департамент Нижние Альпы) 487 м

7. Пропасть Хенн-Морт (департамент Верхняя Гаронна) 446 м

8. Пещера-пропасть Люир (департамент Дром) 413 м

Таким образом, наши итоги свелись, как видите, лишь к цифрам, записям и замечаниям. Однако описание научных результатов наших исследований выходит за рамки настоящей работы.

Невозможно отрицать, впрочем, что спортивная сторона подземных исследований играет важную роль для спелеологов. Они заражены, естественно, профессиональной страстью к особой обстановке, сопутствующей опасным проникновениям на большую глубину. Эти походы и экспедиции отвечают их вкусу к приключениям и риску.

Но ведь сердца спелеологов охвачены и страстью к научным проблемам и загадкам, с которыми они всегда сталкиваются, оказываясь в необычном и таинственном мире пещер.

Что же касается человеческой стороны вопроса, можно сказать: поскольку подземный мир крайне своеобразен, исследование пещер — великолепная школа хладнокровия, выдержки, мужества, и нигде лучше, чем под землей, не проявляются такие качества, как преданность, взаимопомощь и сплоченность. Именно эти качества создают и укрепляют глубокую, настоящую дружбу.

Глава II Радио- и телепередача из-под земли

Все, что один способен вообразить, другие могут осуществить.

Жюль Верн. Письмо отцу

Так как нам довелось участвовать в первой радиопередаче, а позже и в первом телевизионном репортаже из пещеры, мы можем вписать маленькую страничку в историю применения двух великих изобретений. Немало забавного и экзотического связано с этими двумя «премьерами».

27 мая 1942 года диктор радиовещания Пьер Бовуд и его ассистент Паже отправились на автомобиле в грот Гаргас (департамент Верхние Пиренеи). С собой они прихватили и меня, желая получить подземное интервью для радиопередачи.