Зов издалека

— Не обязательно добровольно…

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — досадливо пожал плечами Винтер. — Не стыкуется. Кто-то бы обязательно что-то видел или слышал.

— Ты имеешь в виду хальдерсовского собаковода? Или как? — смачно проговорил Бейер. Фредрик красочно передал Винтеру свой диалог с собачником, и тот успел пересказать историю Бейеру.

Винтер улыбнулся, отпил из кружки. Но тут же поставил ее на место — кофе уже остыл.

— Или наших пирующих коллег?

— Там были многие из лучших полицейских.

— Лучших… в любом состоянии?

— Полицейский, как ты знаешь, всегда готов.

— К чему?

— К худшему… — сказал Винтер, и оба посерьезнели. — Место часто выбирают не случайно. Убийца выбирает место… именно выбирает, особенно когда мы имеем дело с… подобным случаем.

— Согласен. Вернее, думаю, что согласен.

— Надо себя спросить, почему она лежала именно там. У озера Дель. Именно в этом месте побережья…

— Близко к дороге, — предположил Бейер.

— Может быть… И почему именно там? Не на пять метров левее или правее…

— Думаешь, и это важно?

— Возможно… хотя бы как повод для размышлений.

— Не много ли этих поводов?

— Размышление — единственный противовес следственной летаргии.

— Красиво сказано, — одобрил Бейер. — И какая мудрость!

Хальдерс предпочитал работать в одиночку. Он шел по тропинке и размышлял, не окунуться ли в озере. С трудом отказавшись от этой мысли, он свернул на Родавеген. Красиво расположенные на вершинах пологих холмов виллы, казалось, оцепенели под палящими лучами солнца.

Этот район напомнил ему, что он всего лишь нищий инспектор полиции без всякой перспективы карьерного роста. Он никогда не будет комиссаром. Это наводило на горькие размышления. Формулировка «я никогда не буду комиссаром» исходила от него самого. Он, сам не желая в том признаться, считал, что комиссар из него не получится. Но с таким приговором был в корне не согласен.

Если оказаться в нужное время в нужном месте… там-то его и подстерегает удача. Вот тогда-то он возьмет эту удачу под руку, и они вместе вернутся на площадь Эрнста Фонтелля. И вот он входит под руку с удачей в управление, где его уже поджидает полицеймейстер. Берет под другую руку, ведет к себе и вызывает Винтера. «Знаешь, Винтер, не пора ли тебе передать дела комиссару Хальдерсу…»

Хальдерс выбрал для начала виллу рядом со школой, названия которой не знал. Дважды позвонил в дверь и услышал, как эхо разносится по большому дому. Позвонил еще раз. Над крыльцом была большая маркиза, и струйки пота по лицу побежали как будто помедленнее. Он сморгнул пот с век и наклонился, в этот момент дверь открылась, и на пороге появилась женщина в купальном халате. Темноволосая… или это только кажется? Стеклянных дверей было как минимум три, и в них колебались отражения буйной зелени. Это напоминало фильм о джунглях Амазонки. Дом, похоже, куда больше, чем кажется снаружи.

— Извините за беспокойство, — произнес он дежурную фразу. — Я из полиции. — Он протянул удостоверение. — Следователь.

— Да?

— Мы занимаемся…

— А, должно быть, это убийство недалеко от нас, по ту сторону дороги? Я читала… Мы как раз говорили об этом с мужем.

За ее спиной появился мужчина в плавках.

Хальдерс не видел, когда он прошел через зеленые заросли.

— Это рутинная процедура, мы должны опросить всех живущих по соседству. Видели вы или слышали что-то необычное за последние двадцать четыре часа?

— Начиная с какого времени? — уточнил мужчина. — Меня, кстати, зовут Петерсен, — протянул он руку для пожатия.

— И я Петерсен, — улыбнулась женщина и тоже протянула руку. — Дениз Петерсен.

— Хальдерс, — представился Хальдерс.

— Проходите, проходите, — сказал мужчина, и Хальдерс шагнул в душистый туннель, ведущий во внутренний сад. Пол выложен чуть ли не равеннской мозаикой.

— Что-нибудь выпьете? — спросил муж.

Хальдерс пожал плечами, что могло быть воспринято как «нет», но и вполне означать «да».

— Джин-тоник?

— К сожалению…

— Тогда пиво.

— Пиво — с удовольствием.

Мужчина исчез в туннеле, а женщина опустилась в немыслимо сложной конструкции шезлонг, нацепила на нос темные очки и бесцеремонно уставилась на Хальдерса. Он заставил себя не отводить взгляд. На ноге ее балансировала сандалия ярко-красного цвета.

— Я охотно отвечу на ваши вопросы, — приветливо сказала она.

«Не давай волю фантазиям, — мысленно одернул себя Хальдерс. — Пусть хоть немного крови задержится в голове».

Возвратился муж. На подносе стояли три бутылки пива.

15

Позвонил Бенни Веннерхаг. Винтер, увлеченный изучением фотографий, совсем про него забыл.

— Слышал, вы их поймали.

Винтер промолчал, не в силах оторвать взгляд от дерева, за которым лежал труп. Трупа не было видно, но Винтер знал, что он там лежит.

— …тех, кто избил вашу сотрудницу, — продолжил Веннерхаг. — Видишь, все решилось.

— А где ты это слышал?

— Комиссар с годами становится наивным.

Винтер посмотрел на свои руки и вспомнил, как ухватил Веннерхага за шею.

— Меня мучают боли, — напомнил ему Бенни.

— Что?

— Полицейский корпус становится все брутальнее. У меня до сих пор болит шея. Я мог…

— Мне, вероятно, опять понадобится твоя помощь, — медовым голосом произнес Винтер.

— Мне не нравится твой тон. И вообще, отныне я говорю с тобой только по телефону. — Он подождал ответа Винтера и, не дождавшись, спросил: — А в чем дело?

— Пока не знаю… Но возможно, скоро буду знать.

— А если я уеду?

— Не уезжай.

— Ты хочешь сказать, что я не имею права покинуть город?

— Когда ты в последний раз уезжал, Бенни?

— С какой стороны это касается комиссара?

— Ты не покидал город, как ты пышно выразился, уже четыре года.