Зов Орианы. Книга первая. В паутине Экора. [СИ]

– Двадцать пять, - ответил Илья.

– Салага, - хмыкнул Андрей.

– Ну, знаешь!..

– Конечно, салага. Сразу видать, пороху не нюхал.

– А ты нюхал?

– Пришлось... У меня, Илюха, два боевых ранения. Но, в общем-то, из армии не из-за них ушел. Мог бы ещё служить, ранения по большому счёту пустяковые были - в плечо да в бедро. Не в жопу, заметь, в бедро... Обстоятельства заставили, - он махнул рукой и, меняя тему, спросил: - Ну а ты чем по жизни занимаешься? Рисуешь?

– Кончай прикалываться!
– возмутился Илья.

– Шучу, не обижайся - на обиженных воду возят. Нет, кроме шуток, по профессии-то ты кто?

– Да так, менеджер, - неопределённо ответил Илья.

– Понятно, - кивнул Андрей. Теперь все - менеджеры или промоутеры. Все чем-то торгуют. Картошкой африканской, курятиной штатовской, японскими да немецкими машинами. Своего-то, считай, нет ни хрена. Дома и те нам таджики с вьетнамцами строят.

Он подошёл к окну, выкинул окурок, проследил за его полётом, а потом поднял глаза и долго с интересом разглядывал пейзаж. Глаза козырьком, как это делал Илья, не прикрывал. Вволю налюбовавшись, изрёк с пафосом:

– Картина Репина "Приплыли!", - но, глянув на исполненное негодованием лицо Ильи, тут же поправился: - Или Шишкина?

– Картины Репина "Приплыли" не существует, - проворчал Илья.
– Её написал художник Соловьев, и называется она "Не туда заехали". Висела в музее рядом с картинами Репина, вот народ и придумал эту дурацкую шутку...

– Народ не обманешь, - резюмировал Андрей, - и название моменту соответствующее... Пивка бы сейчас, а? Пить хочу.

– Ты где-то заметил киоск с прохладительными напитками?
– ёрнически спросил Илья.

– Я заметил реку. Точнее, ручей.

Илья фыркнул:

– Будешь пить воду из ручья?.. А если в ней какая-нибудь дрянь - химия или ещё что?..

– Рискну, где наша не пропадала. А ты что, даже не попробуешь? Неужто дашь себе засохнуть?

– Размечтался - молочные реки, кисельные берега, - хмыкнул Илья.

– А вдруг в ручье спрайт вместо воды течёё, - хохотнул Андрей, - или пиво. Зеленка тут какая-то странная, будто бы не лес вовсе, а декорации. Только чересчур масштабно. Сдаётся мне, Илюша, тут что угодно может быть. Хотя... насчёт пива ты прав, малость загнул.

– Я вообще о пиве не говорил.

– Да?.. Ну ладно, так ты идёшь или здесь остаёшься?

– Пошли, - пожал плечами Илья.

На первом этаже все оконные проёмы были заделаны пенобетоном, но света хватало - он проникал через распахнутую дверь, - что позволило исследователям убедиться, что живых в помещении нет. Впрочем, как и мёртвых. Однако следы недавнего пребывания человека здесь имелись - посреди зала наблюдалась лежанка, оборудованная по типу тех, на которых почивали они сами.

Андрей поднял с пола окурок папиросы.

– Беломорина, - сказал он, прочитав название на гильзе. Потёр окурок, выкрошил на ладонь остатки табака и сдул.
– Свежак. Недавно кто-то курил. По крайней мере, сегодня.

– Ну и где он? Может...
– Илья кивнул на дверной проем.

– Вышел погулять? Пошли, глянем.
– Андрей решительно направился к выходу.
– Ты - налево, я - направо.

Обойдя таинственное строение с двух сторон, они встретились посередине западной стены. От самой отмостки росла трава, так что следы исчезнувшего незнакомца можно было не искать.

– Куда интересно он пошёл?
– озадаченно произнёс Илья.

– И почему нас искать не стал, не разбудил?..

Он вдруг вспомнил о том, что его кто-то будил, причём, довольно настойчиво. Может, этот, исчезнувший, и будил?..

"Да нет, вряд ли, - тут же решил Илья.
– Сначала бы он наткнулся на Андрея. Скорей всего, мне это приснилось. Недаром голос знакомым показался. Мой собственный голос мне и приснился..."

– Почему не разбудил?
– хмыкнув, переспросил Андрей.
– Тактичный человек. К сожалению, сейчас таких мало осталось. Интеллигенция ликвидирована, как чуждый современному человеку пережиток прошлого. Наш товарищ по несчастью - один из уцелевших в жестоких репрессиях. Заглянул - отдыхают люди - зачем их тревожить, по пальцам топтаться, - пускай спят. А куда пошёл, ясен пень - к реке. Каждый страдалец, жертва кораблекрушения, попав на необитаемый остров, первым делом идет к источнику пресной воды. Вода - это жизнь, слышал когда-нибудь про это?

Пропустив мимо ушей колкость Иванова насчёт топтания по пальцам, Илья глупо спросил:

– Ты считаешь, что мы находимся на необитаемом острове?

– Образно выражаясь, - кивнул Андрей.
– А ты что думал, мы с тобой сейчас в центре мегаполиса?

2.

Отставной офицер российской армии Андрей Иванов уверенно шёл впереди, разбрасывая быстрые цепкие взгляды по сторонам; креативный менеджер Илья Репин, выполняя указание стихийно определившегося командира, следовал в пяти шагах позади, изредка оглядываясь. В его задачу входил "контроль тыла".

Получив это странное, как ему вначале показалось, задание, Илья непонимающе фыркнул:

– А это ещё зачем? Кому мы нужны, нападать на нас сзади.

– Кому-то же понадобились, - совершенно спокойно ответил Андрей, - кто-то же нас с тобой сюда притащил.

– Я уже пытался понять, что произошло, но... глухо как в танке. У меня только одна идея: если мы оба сюда попали, значит, и причина одна. Может, мы с тобой где-то пересекались по жизни?

– Вряд ли, я бы запомнил, - качнул головой Андрей.

– Нет, ты меня не понял. Я имел в виду, что мы где-то через кого-то пересекались. Сами того не подозревая, так сказать.

– Да хрен его знает! Всё может быть, Земля-то, она круглая...
– Андрей помолчал и вдруг ляпнул в сердцах и не совсем по теме: - День вчера у меня не задался! Ну, прям с самого утра...

День действительно не задался.

Утром у жены подгорела яичница.

Кто-нибудь когда-нибудь ел подгоревшую яичницу? Лучше бы Верка, как всегда, картошку жарила: горелки выбрать можно, а яичница, что там выбирать?

Вот же послал бог жену! Хотя... причём здесь бог, сам такую выбрал. Знал, что хозяйка никакая. Думал, ничего, научится. Мало кто из девиц в таком юном возрасте (замуж-то брал, когда Вере только-только восемнадцать годочков исполнилось) нормальную еду готовить умеет. Все, считай, не умеют, даже яичницу, потом поживут - быстро кулинарному ремеслу обучаются. Да и не только ему; друг у дружке офицерские жёны много чему научиться могут. От нечего делать-то.

Верка так и не обучилась. В смысле - готовить. Зато в другой науке преуспела...