Зов предков

Было почти десять утра, когда она получила вторую эсэмэску, на этот раз от Эми. «Ты где? — писала подруга. — Небось еще в постели, празднуешь? Кстати, когда вы намерены объявить о вашей помолвке?»

Бриджит не знала, что на это ответить. Но отвечать было нужно — скрывать от подруги случившееся она не могла. Минут пять она думала, потом, поминутно вытирая слезы, набрала ответ:

«Помолвки не будет. Тед меня бросил. Через три недели он уезжает на раскопки в Египет. Между нами все кончено. На работу сегодня не пойду».

Просто удивительно, подумала Бриджит, как легко важнейшие события — и даже настоящие трагедии — укладываются в несколько строк сообщения. Сама она начала пользоваться смс-почтой только недавно — Бриджит научилась этому у студентов, которые даже ухаживать за девушками умудрялись посредством эсэмэсок.

А Эми, прочтя послание подруги у себя в кабинете, негромко присвистнула. Подобного она никак не ожидала, да и Бриджит, конечно, тоже. Ведь еще вчера между ней и Тедом все было прекрасно, и вот на тебе!.. Это было ужасно. Эми Тед нравился, он был неплохим парнем. Но ему-то всего тридцать пять лет; мужчина в таком возрасте мог позволить себе потратить шесть лет жизни на отношения, которые никуда не ведут. А вот для Бриджит это был едва ли не последний шанс создать семью. Похоже, ей скоро тоже придется прибегнуть к услугам банка спермы, если она не хочет остаться одинокой до конца жизни. Есть, конечно, еще вариант с усыновлением, но Эми он представлялся чересчур сложным.

Эми тут же схватилась за телефон и попыталась дозвониться подруге, но когда та не ответила, чего и следовало ожидать, отправила Бриджит еще одну эсэмэску.

«Хочешь, я к тебе приеду?»

Ответ пришел быстро:

«Нет. Чувствую себя паршиво».

«Мне очень жаль, Бриг».

После этого Эми на несколько часов оставила Бриджит в покое, но ближе к вечеру снова набрала ее номер. На этот раз Бриджит ответила, но голос у нее был совершенно убитый.

— Тед не виноват. — Она все еще защищала бывшего любовника — то ли по привычке, то ли и в самом деле так думала. — Это я совершила глупость — никогда не спрашивала его, что он думает насчет нас. Ну, что мы будем делать дальше, поженимся или нет… Вчера он сказал, что не чувствует себя готовым к семейной жизни. Наверное, так и есть, но… Как я могла этого не заметить?!

— Я знаю, почему ты не задавала ему никаких вопросов, — сказала Эми, подумав, что для этого разговора ей, вероятно, понадобится все ее умение консультанта-психолога. — Вы оба были довольны тем, как у вас все складывается в настоящем, вот и не задавали лишних вопросов. А может, вы просто боялись заглядывать в будущее… — Она знала, что родители Теда развелись, развод сопровождался шумным скандалом, поэтому можно было с большой долей вероятности предположить, что именно это событие и заставило его относиться к идее брака с большой осторожностью. Эми надеялась, что со временем Тед преодолеет свою «бракобоязнь», но теперь это не имело никакого значения. Благодаря вмешательству судьбы Тед получил место руководителя египетской археологической экспедиции, о чем он давно мечтал. А чтобы устоять перед таким соблазном, нужно было быть человеком покруче, чем он. Или… или любить по-настоящему.

— И что ты теперь будешь делать? — спросила Эми.

— Не знаю. Пока я только плачу. Мне… мне будет очень его не хватать, — ответила Бриджит. Она, впрочем, уже заметила, что тоскует по Теду вовсе не так сильно, как ожидала. Теперь ее занимало другое. Она даром потратила шесть лет жизни, потому что боялась рискнуть и создать семью. Теперь, если она не поторопится, она может навсегда остаться одинокой. Обращаться в банк спермы, как Эми, Бриджит не хотела, поскольку это тоже было связано с риском. Нет, ее дети должны быть по-настоящему ее детьми — детьми от мужа, от любимого человека, а не черт знает от кого. И семья — ей нужна нормальная, полноценная семья. На меньшее она была не согласна. Воспитывать ребенка одна, как ее мать, Бриджит не хотела. В этом определенно было что-то неправильное, к тому же она не была уверена, что сумеет в одиночку справиться со всеми проблемами и с ответственностью. В конце концов, у каждого человека обязательно должен быть кто-то близкий, с кем можно поделиться и горем, и радостью, кто подставит свое плечо в трудный момент, кто поможет или даже просто шепнет несколько слов ободрения.

Нет, решила она, уж лучше вовсе не иметь детей, чем уподобляться матери-одиночке, которая из кожи вон лезет, пытаясь обеспечить своему чаду сносное существование, и все равно терпит поражение за поражением, потому что у нее элементарно не хватает ни физических, ни моральных сил.

Впрочем, подумала Бриджит, ее нынешнее положение таково, что этим, пожалуй, все и закончится. Она останется одна и будет доживать свой век старой девой. За прошедшие сутки ее мировоззрение существенным образом изменилось, и отнюдь не к лучшему. Ее мать, несмотря на все постигшие ее беды, никогда не ожесточалась. Бриджит этого тоже не хотелось; она понимала, что, злясь на весь мир, только ухудшит свое и без того незавидное положение, но ничего не могла с собой поделать.

— Слушай, может быть, все-таки мне приехать? — снова предложила Эми. — После работы, а? Я могу оставить парней в яслях до семи, а работа у меня сегодня заканчивается в пять.

— Я в порядке, — уныло ответила Бриджит. — Нет, правда, не переживай. Завтра я уже буду на работе, тогда и поговорим. — Она вздохнула и добавила: — Не могу же я лежать в постели и плакать до конца своих дней!

Бриджит все пыталась понять, хочет она увидеть Теда до его отъезда или нет. Скорее всего, нет. Ей было бы очень тяжело встречаться с ним, зная, что все кончено и что она никогда больше его не увидит. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов, решила Бриджит. Она уже отправила Теду эсэмэску, в которой сообщала, что с ней все в порядке, желала ему всего хорошего и благодарила за шесть отличных лет, проведенных вместе. Послание отправилось адресату, а Бриджит вдруг почувствовала себя странно. У нее даже голова закружилась. Эта эсэмэска была очень похожа на ту, что она отправила Эми: шесть долгих лет уложились всего-то в пару слов, а ведь еще вчера Бриджит назвала бы эти годы счастливыми или, во всяком случае, беспечальными. Вот только кончились они слишком быстро и слишком внезапно, оставив после себя всего несколько строк на экранчике мобильного телефона.

Неутешительный итог…

Ночью снегопад прекратился, а утром Бриджит отправилась на работу. Главные улицы были уже расчищены, и только в переулках еще была видна желтая снегоуборочная техника. Подмораживало, и Бриджит повыше подняла воротник пальто, а руки засунула глубоко в карманы, и все равно, когда она добралась до университета, пальцы у нее были ледяными, поскольку перчатки она забыла дома.

Когда Бриджит вошла в свой кабинет, ее охватило странное чувство. Ей казалось, она отсутствовала целую вечность, а не один день, который она провела дома, оплакивая крах своих отношений с Тедом. На Бриджит был ее любимый старый свитер, который она надевала, когда была грустна или чем-то расстроена. Уютная, теплая одежда, вкусная еда, купленная в бутике милая безделушка всегда помогали ей справиться с огорчениями, но не сегодня. Боль, которую испытывала Бриджит, была слишком сильна — она словно погрузилась в глубокий траур, и впереди не видно было никакого просвета.

Бриджит проработала с заявлениями абитуриентов почти час, когда ей позвонил председатель приемной комиссии Грег Мэтсон и попросил зайти к нему в кабинет. Он возглавлял комиссию всего год, но работать с ним было легко и приятно. В университет он перевелся из Бостонского колледжа и часто консультировался с Бриджит по вопросам университетской политики.

Когда Бриджит зашла в кабинет Грега, ей в голову пришла мысль, что он намного моложе ее. И его первая заместительница тоже была моложе. Раньше Бриджит об этом как-то не задумывалась. В приемной комиссии она проработала дольше, чем оба ее прямых начальника, но ей никогда не хотелось взваливать на себя ответственность, связанную с руководством таким серьезным участком работы. Бриджит считала, что, оставшись на вторых ролях, она имеет больше возможностей спокойно писать свою книгу, да и честолюбивого желания «стать боссом» она никогда не испытывала.

Грег, как всегда дружески улыбаясь, пригласил ее сесть и участливо поинтересовался, не больна ли она — такой уставшей и бледной показалась ему Бриджит. Откровенничать Бриджит не стала, она просто сказала, что вчера действительно чувствовала себя нехорошо, но сегодня она в порядке. Грег похвалил ее за старательность и трудолюбие, добавив, что Бриджит отлично справилась с потоком заявлений абитуриентов, а потом стал расписывать преимущества новой компьютерной системы, которую должны были установить в департаменте в ближайшие несколько недель. Он был уверен, что внедрение новых современных технологий позволит не только упростить работу приемной комиссии, но и сделать ее менее затратной, что было особенно важно сейчас, когда экономить приходилось буквально на всем. Потом Грег заявил, что на данном этапе главная задача департамента — не выходить из бюджета, и в этом смысле приобретение новой компьютерной системы является весьма и весьма выгодным вложением средств.

— Что это значит? — вежливо поинтересовалась Бриджит.

Ответ не заставил себя ждать. Виновато улыбнувшись, Грег объяснил, что введение современных компьютерных технологий означает сокращение штатов приемной комиссии. Ему, добавил он, очень неприятно говорить ей об этом после того, как она проработала в комиссии десять лет, однако тут уж ничего не поделаешь: ее и еще шестерых сотрудников решено уволить. Поскольку Бриджит показала себя отличным работником, Грег пообедал, что университет будет еще полгода выплачивать ей компенсацию в размере ее теперешней зарплаты. Он выразил надежду, что этих денег и этого времени ей хватит, чтобы закончить книгу.