Зов снов: Лабиринты ума и сердца

Внутри тоже была полутьма, но атмосфера совершенно другая. Свет от ламп под абажурами и свечей в банках наполнял небольшую и немного захламленную комнату теплотой и таинственностью. Слева от входа стояла старомодная вешалка. Она была архаичной, с торчащими вверх рогами, на которые когда-то нанизывали шляпы каждый вечер.

Другие вещи здесь тоже были представителями ушедших эпох. В углу, например, стоял звездный глобус, а на стене висел плакат Боуи; книжные шкафы были завалены сборниками манги Slam Dunk, книгами Брэдбери и Стругацких, романами в мягкой обложке со страстными парочками на обложках, томиками Шекспира и Пушкина, Омар Хайяма и Цветаевой, восточными и китайскими сказками. Проигрыватель медленно ласкал бороздки на пластинке Фрэнка Синатры. И, казалось, в такт мелодии, снизу вверх в странных приспособлениях, расставленных по всей комнате, перекатывались неоновые жидкости. Они напомнили Анне Петровне лампы из фильмов семидесятых годов. Там на вечеринках среди разношерстной пьяной и одурманенной толпы всегда был самый отвязный участник, что сидел и смотрел, как яркие шарики желе перекатываются вверх и вниз в лава лампе.

В центре всего этого, окруженная сиянием семи свечей, сидела дама в широких одеждах и с интересом наблюдала за гостьей. Когда их взгляды встретились, дама жестом предложила сесть перед ней. Затем устремила взгляд на шар из полированного стекла на бархатной подушке.

Анна Петровна не нашла ничего лучшего, как повиноваться. Стараясь не задеть груды пластинок, книг и безделушек, она прошла на расчищенную площадку напротив дамы. Только сейчас поняв что она прошла в уличных туфлях прямо по красному узорчатому ковру, Анна Петровна сняла обувь и села в кресло.

Дама не отрывала глаз от сферы. Найдя чашку на ощупь, она сделала глоток. Наступила тишина. Даже Синатра закончил свою песню и замолчал. Гостья уставилась на даму. Провидица, как Анна Петровна окрестила её, смотрела в кусок стекла, и несколько минут, или мгновений, ничего не происходило. Затем тишина вдруг стала сгущаться, и послышался какой-то далекий рокот. Он доносился откуда-то снизу, из-под земли, наполняя комнату вибрацией, словно каждая частица реальности была больна и билась в ознобе. Раздался голос провидицы. Странным образом резонируя с гулом, он не терялся в нем, а звучал четко и ритмично.

– Твоя подруга рассказала мне о тебе, и сегодня я готова поведать тебе историю. Другие приходят дважды, но ты должна быть готова сейчас. Я начинаю.

После этих слов в комнате стало еще темнее, а по стенам поползли тени причудливых форм. Гудение стало более ритмичным и постепенно превратилось в мелодию флейты и струнных. В воздухе запахло пряностями, и провидица закурила сигарету, выдыхая густой сладковатый дым.

В одной деревне, к западу от Каира, жила добрая женщина. Ее муж умер, не оставив ей детей, и от скуки она проводила все свое свободное время, ухаживая за огромным сливовым деревом в своем саду. Дерево было редким сортом из далекой страны. Его купил и посадил муж женщины, сделав главным сокровищем в доме. Весной сливовое дерево расцветало чудесными светло-розовыми цветами, а в конце лета на нем созревали медовые плоды размером с кулак. Каждый день, закончив работу по дому, женщина садилась у окна и любовалась деревом в любую погоду.

Однажды, когда до сбора урожая оставалось несколько дней, добрая женщина, как обычно, наблюдала за садом из своего окна. Был уже поздний вечер. Она едва могла разглядеть дерево и собиралась лечь спать. Вдруг она услышала, как кто-то забирается по наружной стене в ее сад. Женщина хотела выбежать на улицу и позвать стражу, но увидела, что это всего лишь мальчик лет семи. Неловко спрыгнув с забора внутрь, он тут же подбежал к сливовому дереву и принялся яростно срывать плоды и запихивать их в рот. Вместе с сочными плодами грубо отрывались ветки и листья. Всего за пару минут дерево превратилось из драгоценности сада в полумертвое пугало.

Женщина смотрела на эту сцену, и сердце ее наполнялось слезами. Но она горевала не о своей драгоценной сливе. Ее потрясла жадность, с которой этот ребенок пожирал сливы. Даже некоторые косточки были проглочены. Так она и не сдвинулась с места, пока вор не исчез так же, как и появился.

Утром добрая женщина отправилась к знакомому охраннику и рассказала ему о случившимся вечером. Она попросила его найти мальчика и отдать его ей, а не наказывать. На следующий день преступник уже стоял у изуродованного сливового дерева и хмуро смотрел на женщину. Он был худ и грязен, а его одежда принадлежала кому-то постарше и покрупнее.

Несмотря на его неприветливый вид, мальчик послушно начал работать, выполняя все поручения женщины – копать грядки и сажать растения. Женщина трудилась с ним рядом. Мальчик не поднимал глаз и ни разу не взглянул на нее.

После нескольких часов работы, она принесла еду, и мальчик набросился на нее так же яростно, как ранее набрасывался на сливы. Женщина велела ему остаться, и он не ушел. Каждый день мальчик выполнял работу и брал у женщины еду. Она купила для него одежду, и он, не говоря ни слова, переоделся в нее. Женщина продолжала заботиться о воришке, и он мало-помалу начал преображаться. Его глаза ожили и взгляд смягчился, жесты и движения стали свободнее и естественнее. В тепле и безопасности вина и страх покинули его сердце, уступив место благодарности и доверию. И хотя он по-прежнему почти не разговаривал, засыпая на приготовленной для него постели, он всегда крепко сжимал руку женщины.

Конец ознакомительного фрагмента.