Зов топи

— Рука совсем плоха? — поинтересовался Рихард, изучая гостя.

— Отсохла, но не сгнила. Повезло.

— На вид ты вполне здоров.

— Да, господин.

— А где твоя семья?

— Их нет, — просто ответил барон, пожимая плечами, мол, что тут говорить о такой безделице.

— Жаль такое слышать. — Рихард нахмурился. — Что ты делал после моего отъезда?

— Лежал в бреду. Пока лихорадка трепала, всякие шальные мысли мучили. Казалось, что не помогла клятва, но болезнь вдруг исчезла, как и не было. Селяне нашли для меня где-то старенькую клячу, я на ней уехал домой. Она едва дотянула до постоялого двора.

— Редко, когда мои владения хотят покинуть после принесения клятвы.

— И я не хотел, — признался Себерн. — Тянуло обратно, но я решил, что повидаюсь с женой, отвезу ее в Город. Только когда жена узнала о моих намерениях, наотрез отказалась, пригрозив, что кинется с сыном с моста в реку. Есть у нас проклятое место, где топятся в омуте — случайно или намеренно.

— Ты поверил ее угрозам? Уступил?

— Уступил. Она родить скоро снова должна была, я решил подождать. Дурак! Надо было насильно везти и не слушать… — барон горько вздохнул. — Потом была спокойная мирная жизнь в поместье: Фридо далеко, ты тоже далече, я тосковал по болоту, но было терпимо. Пока не стали приходить тревожные вести о войске островного короля. О его высадке на побережье, грабеже прибрежных селений, о походе на столицу. Это было настолько невероятно, что я сначала не поверил.

— Прежде никому не удавалось проплыть через восточные рифы и уцелеть.

— Мы слишком понадеялись на рифы. Я узнал, что войска возглавляет сын короля — Беррис… Ты, в самом деле, хочешь послушать, что было дальше? Мне кусок в горло не лезет.

— Если говорить об этом тяжко, то не обязательно, — смилостивился Рихард. — Объясни только, как ты вновь сошелся с Фридо.

— Я узнал, что он прибрал к рукам людей Гибо. Порадовался, что еще не все потеряно и уж теперь-то Фридо как велит долг пойдет войной против островного короля. Соберет под свои знамена баронов, мы отбросим захватчиков в море. Тотчас послал ему весточку и получил указания, куда приехать. Меня уже ничто дома не держало: жену и братьев обратили, сына задавила повозка. Мной же островитяне побрезговали, наверное, потому что я калека… — он двинул изуродованной рукой.

— Нет, твое увечье не сыграло роли. Ты служишь мне, а островной король не имеет власти над моими людьми.

— Не имеет власти?! Он не может подчинить людей болот?

— Не может.

— Перевези я семью в Город, они бы остались живы? — голос Себерна зазвенел как натянутая струна.

— Ты не знаешь, что бы было. Их могли сожрать чудовища по пути или убить болотная хворь, — возразил герцог.

— Хорошо, я понимаю. Такая судьба, — принятие правды далось барону нелегко. — А отчего Ульвар дал слабину? Остальных он обращает с легкостью.

— Обратить можно того, кто никому не принадлежит. А между нами, между тобой и мной, теперь крепкая связь, разорвать ее никому не под силу. — Рихард откусил большой кусок от кролика. — Суховатое мясо — передержали.

— Клятва немало во мне изменила, — согласился Себерн. — Я стал иначе смотреть на жизнь. Многое теперь кажется маловажным. Даже, — он перешел на шепот, — мой сын, дом, прошлая жизнь. Уехав из топи, я точно погрузился в сон наяву. — Себерн удивленно покачал головой.

— Это плата. Ты стал частью топи, поэтому сможешь быть счастлив, только вернувшись к ней, а здесь ничто не будет тебя радовать.

— Но мне радостно видеть тебя! — возразил барон.

— От того, что я тоже являюсь ее частью. В обществе друг друга нам становится лучше. — Герцог обглодал косточку и небрежно бросил на стол. — Что тебе сказал король?

— Этот жалкий выкормыш безродной суки, — глаза Себерна загорелись ненавистью, — расписывает преимущества союза с рыбожорами!

— А я думал вы друзья…

— Были когда-то. Я полагал, что у него имеется если не смелость, то хитрость и достоинство. А его игры в политику привели к тому, что мы не собрали войско сразу и пустили сюда островитян. Он сошел с ума, если по доброй воле ведет дела с тем, кто уничтожил его страну, разорил столицу и обрек людей на участь хуже смерти!

— Ты желаешь ему погибели за сговор с врагом?

— Да! Всем своим нутром! — с жаром ответил барон. — Я здесь не для дружеской беседы да покарает его Солнечный бог!

— Тебя не смущает, что меня принимают здесь как гостя? Вот этот плащ, — герцог прикрыл полой плаща колено, — принадлежал прежде Беррису.

— Для этого, — Себерн тотчас снизил тон, — без сомнения есть веская причина. Это какая-то хитрость. Я знаю, что ты воевал с армией его брата на севере.

— А теперь сижу здесь и поедаю его запасы. — Рихард иронично поднял бровь. — И на мою голову ты кары не призываешь…

— Это другое дело, — барон нахмурился, — я бы никогда не пожелал тебе зла.

— Даже если бы я зарезал твою семью? Выпотрошил жену, выдавил глаза сыну так, что они лопнули у меня в руках? — спокойно спросил герцог.

— Я… Не мучь меня. Молю, — Себерн насупился, борясь с душащими его слезами.

Клятва глубоко пустила в нем корни, но еще не завладела целиком. Должно быть от того, что он рано покинул болота и не впитал их дух до остатка. Рихард осторожно обнял Себерна за плечи и прошептал:

— Соберись. Мне нужна твоя помощь.

— Господин? — страдания барона мгновенно прекратились. — Чем я могу послужить тебе?

— Ты должен оставаться подле Фридо как можно дольше. Стань его лучшим другом как прежде, пока мы не окажемся на побережье.

— Там ждет островной король?

— А кто же еще? Он хочет встретиться со мной для содержательной беседы, хотя я уверен, что его желанию не суждено сбыться. — Рихард развел руками. — Мое тело умирает.

— Ты болен?! — ужаснулся Себерн.

— Смертельно. Осталось мало времени.

— Господин, ты не можешь умереть! — Барон был шокирован. — Как же? Ты ведь великий колдун!

— Умирает мое тело и только, — устало пояснил Рихард. — Но я вернусь.

— Когда?

— Вернусь, так или иначе, хоть и не скоро. А теперь слушай внимательно и не перебивай, — он сделал паузу и перешел на шепот, наклонившись к уху гостя. — После моей смерти островной король, он же Ульвар, он же морской змей — не существенно, как он будет себя называть и выглядеть, обязательно должен обратить служанку Фридо — Рону. В наряде нищенки она шпионит для него за мной. Здесь в лагере. Если не знаешь, как Рона выглядит, я покажу ее тебе. Когда будешь уверен, что ее обратили, беги от Ульвара как можно дальше, если жизнь дорога. Понятно?

— Да, господин, — Себерн с готовностью закивал.

— Это важно. И твоя глупая подобострастность здесь неуместна.

— Я рад, что стал частью твоего замысла. Клянусь, если придется, я эту женщину самолично утоплю в той бочке с водой, в которую они макают перед обращением.

— Это не так-то просто. Рона опасна. Не глупа и у нее есть друзья. Не хочу, чтобы ты думал, что твоя цель — убогая нищенка. — Мучимый жаждой Рихард сделал большой глоток из кубка. — С нравоучениями покончено. Куда отправишься после сделанного?