ЗОВ.Три истории

Первый же вертолет, словно со злости и в отместку за эту наглую самоуверенность зенитчиков противника, резко рванул вперед и разрядил оба пакета НУРСов по рощице..

А, через некоторое мгновение, с громким рыком двигателей откуда-то слева выскочили два российских штурмовика СУ-25, которые, буквально цепляя днищами кроны деревьев, отбомбились на этой злополучной роще, превратившейся из места сосредоточения противника в место его погибели..

И вот, в момент небольшой тактической паузы, когда, казалось, что обе стороны уже устали от бессмысленной артиллерийской дуэли, в одном из секторов опорника судьба свела трех разных людей.

Мужчина был доброволец, из ополченцев, звали его Виталий, было ему лет под шестьдесят, наверное, ну или может чуть меньше. Там, на фронте, все как-то сразу стареют. Никто и никогда не скажет вам, что люди там молодеют. Лица их сразу грубеют, становятся как-то резче, жестче взглядом, так что через несколько дней боев мало кто уже походит на себя.. довоенного.

Виталий был голубоглаз, волосы его, коротко, практически под ноль подстриженные, были просто «соль и перец». Небольшая контузия и легкое ранение в голову не испугали его, и, казалось бы, ничем не удивили. Он самостоятельно перебинтовал себе голову, подтянул из соседнего окопа ПК, притащил несколько полных коробок с лентами патронов для него, после чего, услышав голос девушки- медика, кинулся ей на помощь.

Девушка-медик, звали ее Злата, была маленькой и хрупкой блондинкой с огромными серо-зелеными глазами и тонко очерченными немного пухлыми, словно у недовольного ребенка, губами.

– Почему блондинка, – поймал себя машинально на этой мысли Виталий. – Ах, да, вот и прядь светлая вылезает из-под шлема..

Девушка, пыхтя, из последних сил волокла по дну окопа тяжелораненого солдата.

Олег, так звали этого мальчишку.

День перепрыгнул вершину и начинал неуклонно скользить к закатному вечеру. Противник, видимо, или перегруппировывался для новой контратаки, или просто выжидал чего-то, скорее всего темноты..

Девушка занималась раненым Олегом.

Тишина летнего прекрасного дня иногда все-таки умудрялась врываться в чудовищную симфонию грохота боя, удаляя на эти мгновения зловещую музыку смерти и заполняя все… стрекотанием кузнечиков, жужжанием мух или пчел, сейчас уж и не разберешь, да и не особо это важно. Важно лишь одно – жизнь всегда будет забирать свое у смерти, как бы та ни старалась.

Они сидели на дне окопа, уставшие, измотанные, но живые.

– Почему вы здесь? – внезапно и неожиданно, даже как-то неуместно, спросила Виталия девушка.

Тот как-то, то ли, виновато, то ли, неуклюже, то ли с грустью и тоской, улыбнулся, после чего произнес:

– Я расскажу вам свою историю. Расскажу все честно, без вранья. Нет смысла врать или приукрашивать, ведь никто не знает своего следующего утра. А врать на ночь глядя, – он попытался пошутить, – как-то не совсем, мягко говоря, прилично. Тем более при такой вот красивой девушке..

– Хорошо, – кивнула ему в ответ она, – меня, кстати, Злата зовут.

– Олег.. – хрипло произнес раненый.

– Дядя Виталий, – представился он им.

Виталий.

– История моя и проста, и сложна, и для многих может показаться глупой, наверное. – Виталий закурил, прищурился, выдержал небольшую паузу, но вовсе не для придания значимости следующим словам, а скорее, немного выиграть время, подбирая нужное.

– Как я оказался здесь? Да очень просто, плюс каждый, кто служил в армии, наверняка меня поймет. Одной фразой это называется «отвечать за слова».

Итак, я, как и многие ребята моей юности, выросшие при Союзе, у вас это сейчас как-то по-идиотски называется «совок». А тогда это было поистине золотое время, время, когда каждый мог стать кем угодно, когда можно было реально распланировать свою жизнь, не задумываясь о деньгах на образование или платную медицину.

Злата посмотрела на Виталия, но ничего не сказала в ответ и не возразила. Она и сама это частенько слышала от мамы и бабушки, но как-то не задумывалась, пропуская все мимо ушей.

Виталий сделал длинную затяжку, выкурив практически половину сигареты, потом медленно прикрыл глаза, выпуская дым.

– Ну, в общем, все просто, как чайник. Я хотел стать военным и я стал им. После школы, вернее во время учебы в 10 классе, я подошел к нашему учителю военной подготовки, – в этом момент Злата уже с нескрываемым удивлением посмотрела на него, – Да, именно так. У нас тогда был такой предмет НВП – начальная военная подготовка. Короче, как только учитель услышал это, он пошел со мной к завучу и директору, которые что-то записали в свои большие школьные журналы, похвалили меня, выдали дежурное «молодец»…

В это время раздался пронзительный нарастающий свист, все трое пригнулись, словно стараясь вжаться в стенку окопа. Перелет.

Виталий еще раз затянулся, докурив сигарету практически до фильтра, придавил окурок берцем.

– Ой, а дальше… – он усмехнулся, – дальше я познакомился с товарищем военкомом и военной врачебной комиссией, осмотревшей и ощупавшей меня везде и всюду, при этом каждый из врачей по завершению моего осмотра, кивал головой и радостно констатировал факт полнейшей готовности меня к будущей защите Родины.

Так я и оказался в одном из военных училищ. Рассказывать про экзамены не стану – сами понимаете, какой был мандраж и нервы как струны у гитары Пако де Люсиа… – Виталий снова улыбнулся, видимо, воспоминания о юности были о счастливых временах. – Самым страшным для меня была алгебра. Ну не влезали в мою голову все эти логарифмы и интегралы! Хоть тресни! Смотрел на учебник как баран на новые ворота…

Беру билет, значит, переворачиваю его и вслух называю его номер, как сейчас помню 22! А там! Там одни эти самые сволочи, сидят друг на друге и друг дружкой погоняют!! Одни интегралы и логарифмы значит. Ну и так. Для проформы один вопросик из геометрии.

Развернулся я от столика с этими проклятущими билетами и побрел к свободной парте возле окна. Забыл сказать, что все это безобразие проходило в полевом учебном центре.

Он поймал удивленные взгляды Олега и Златы.

– Да, полевой учебный центр – это такая, даже сложно подобрать слова, ну в общем такая кошмарная штука, похожая на всеми богами забытый длинный деревянный барак, в котором в больших кабинетах сотни ребят со всей страны сдавали экзамены, хотя жили в паре километров, на опушке леса, в палатках на 7 человек. – Виталий с какой-то гордостью посмотрел на Олега и Злату, для которых весь его рассказ был из разряда фантастических небылиц, выдержал небольшую паузу, и продолжил: