Зовите меня Клах (Академики)

– И потомки сохранили его корону?

– Это необязательно. Управляющий артефакт может быть сформирован во время ритуала. Просто на это требуется больше энергии и... и еще кое-какие нюансы, - закруглил Владек.

Я окинул взглядом ритуальный зал. Пока ничего не изменилось. Разве что жирный проректор то и дело посматривал в сторону винтовой лестницы. Наверное, кого-то ждал. Что ж продолжим пытать сына императора. Все равно ему делать нечего.

– И кто у нас король?

– Потомок Генриха Валуа. Законного польского короля, - скривился Владек.

– А-а, это того, из доимперского периода, который носил серьги, любил одеваться в женское и писал стишата любовнице собственной кровью?

– Владек удивленно вздернул бровь. Хм! А вот не надо так со мной! И я продолжил, - А когда его, двадцатилетнего, захотели оженить на старухе, напоил вусмерть сейм и сбежал с пира во Францию? Он, кажется, еще от настигшей его погони откупился перстнем с брюликом?

– Откуда такие познания, Кирил?
– с нешуточным уважением спросил Владек.

– Люблю историю, - на голубом глазу соврал я. Не признаваться же, что неделю назад случайно не туда залез, копаясь в Вики.
– Кстати, получается, этот потомок Валуа может забрать себе и функционал артефакта президента Франции? Генрих же потом королем Франции был.

– Может, конечно, - согласился Владек, - Только кто же ему даст? Ритуал возможен только в специальном зале, куда просто так не проникнуть.

– И добровольное согласие прежнего носителя?
– предположил я.

– А вот это не требуется, - огорошил меня Владек, - Проверяется только ядро носителя, а не его разум и эмоции. Но, конечно, при добровольном согласии все проходит гораздо легче. И для "дублеров" в том числе. Тем более, когда крайне важен состав этих самых "дублеров"... Прости, Кирил, но твоим друзьям...

Черт! Черт! Черт! А Лана со Стасом еще и в отключке. И даже тот крохотный шанс на резонанс ядер... Стоп! Ядер...

– Владек!

– Что?

– У меня вопрос: а кто те двое?
– я кивнул на нервничающего Стефана и безмятежного обдолбыша.

– Они из побочных ветвей Латовских и нашей. Весневских.

– Это Стефан из Весневских?

– Знаешь его?

– Пересекались. М-м, то, что они из побочных ветвей, а Лана со Стасом из основных - это плохо?

– Да. Пирамида сил получится неустойчивая. Между прочим, тебя тоже прочили на место "дублера", но потом почему-то отказались.

Владек еще что-то негромко говорил, а я продолжал вертеть в голове возникшую мысль. Плохо. Плохо оказаться не в то время и не в том месте. Но что будет, если не в то время и не в том месте окажется НЕ ТОТ ЧЕЛОВЕК?.. Ядро, говорите...

Владек согласился сразу. Интересно, это я такой харизматично-убедительный или он - безбашенный? Единственно, попенял, что я больше обеспокоен судьбой своих друзей, а не страны.

– Знаешь, Владек, - ответил я, оправившись от шока, - Вообще-то, ни я, ни Стас, ни Лана себя от Империи не отделяем и не противопоставляем ей. И вовсе не горим желанием "жить в глухой провинции у моря", где всех плюсов только, что можно легко утопиться, осознав бессмысленность своего существования. С другой стороны, слова "Жила бы страна родная и нету других забот," - хороши только для песни, да и та получится насквозь лживой и псевдопафосной.

Владек помолчал и... извинился. Заодно, еще раз подтвердив свое согласие с моим идиотским планом. Вот и славно. Осталось всего ничего: заставить представителей "определенных кругов" поместить нас в капсулы "дублеров". Кстати, отчасти успокаивало то, что ритуал начнется с меня, поскольку на дворе лето. Будь дело в октябре, первым под раздачу попал бы Стас Петров-Осеневский. Ну, хоть так... И вообще! Нет таких ритуалов, которые бы не смогли испортить попаданцы! И рояли всех миров тому порукой! Угу. Рояли всех миров, объединяйтесь! В моей душе зазвучали торжественные аккорды "Собачьего вальса".

– Хорошо быть кисою,

кисою-собакаю!

Где хочу - пописаю,

Где хочу - покакаю!

Блин-блинский, опять не Высоцкий! Когда же у меня тут будут нормальные приключения, которые ложатся на песни Владимира Семеныча? Хм, я, конечно, мог спеть надысь "Скалолазочку", но Марик бы меня пришиб.

Часть дальнейших событий прошла мимо моего сознания. В ушах бухала кровь напополам с адреналином, перед глазами плавали адреналиновые пузыри. Отметил только появление еще одного представителя "определенных кругов" в компании с мужественной девушкой (или женственным мальчиком); едкий голос Владека, о чем-то спрашивающий проректора; рык новоприбывшего "представителя": "Это я гарант вашей безопасности, а не он!"; визгливый идиотский смех потомка Валуа... Все.

Молочно-белая крышка капсулы закрылась, отсекая свет и звуки. Перетянутые стяжками руки и ноги потихоньку теряли чувствительность. Странный гул, идущий отовсюду, наполнил пространство. И вдруг меня словно что-то выдернуло из тела Яцека Латовского и я замер на границе густого тумана над пентаграммой из гранитно-мраморной крошки, просто висящей в воздухе. Шесть хай-тековских капсул на остриях лучей пентаграммы и в центре слабо светились теплым оранжевым светом. "Вон та - моя," - подумал я. Неожиданно оттуда, нечувствительно пройдя крышку, взлетела птица и принялась накручивать растерянные круги над пентаграммой. "Меня ищет, что ли?" - подумал я и попытался позвать птицу. Не получилось.

Тут я заметил, что свечение центральной капсулы меркнет, и ее окутывает, непонятно откуда взявшаяся, чернильно-чорная клякса, которая, как мне показалась, начала пристально следить за птицей.

"ЭЙ! БЕРЕГИСЬ!" - крикнул я птице. Бесполезно. Клякса сжалась, как перед прыжком, и я решился. Рванулся к птице, вонзился в нее... И стал ею. На мгновение растерялся и едва не был сбит кляксой.

Свободное от густого тумана пространство над пентаграммой оказалось не так уж велико: я еле-еле уворачивался от обезумевшей кляксы. И в какой-то момент решил искать спасения в вышине, где, словно на срезе туманной трубы, сиял перламутровый шар жемчужины солнца. Клякса, как приклеенная устремилась за мной. "Увел, заразу! Увел! Главное, чтобы потом получилось вернуться," - подумал я.

Эпилог

– К вам посетители, - сказала медсестра, и была сметена толпой.

Первым к моей тушке, возлежащей на супернавороченной больничной койке, прорвался Марик.

– Кир, ну ты устроил! Красавчег!

Меня передернуло:

– Меня зовут Кирил. Кирил Клах. Никаких Киров. Никаких! Договорились?

Марик удивленно и чуть настороженно посмотрел на меня:

– Ладно, как скажешь.

– Скажу, - кивнул я

Ну, не мог я ему объяснить, почему меня так перекорежило от сокращения имени. Ведь это для собравшихся у подножия горы Гедимина зрителей "грандиозное световое шоу" продолжалось от силы полчаса. Для меня же...

POV IAGFFA (with IDDQD and IDKFA)*

Молочно-белая крышка какой-то капсулы, в которой я непонятным образом очутился, медленно поднялась. Яркий свет горячим песком сыпанул по заслезившимся глазам, поэтому я смог различить только смутные контуры фигуры склонившегося надо мной человека.

– Вылезай, одевайся, - коротко и без лишних эмоций скомандовал он.

А когда я неловко завозился на мягком ложе, поторопил:

– Быстрее давай. Вас много, я один.