Зовите меня Клах (Академики)

– Ты как?
– спросил меня Стас, ловким ударом за ухо отправив глухо воющего в поролон разбойника в рауш.

– Нормально, - слегка заторможено ответил я.

– Ты как это этого?
– невнятно пояснил Стас, кивая на татарина, - Ты мастер внутреннего круга?

– Кто? Не, со страху, наверное.

– Угу. Предупреди, никогда тебя не пугать... Не знаешь, их двое было?

– Не знаю. Сейчас посмотрю.

Глядя на то, как я спокойно открываю дверь и, пригнувшись, скрытно высовываю голову в коридор, Стас застонал.

– Двое, - отчитался я за разведку.

Тяжелый вздох был мне ответом.

– Окно открой пока, - сосед принялся ловко проверять карманы гостей.

– Зачем?

– Не по коридору же их выносить!

– Но, - я растерялся. Не случалось в моей жизни подобных ситуаций.
– Они убиться могут.

– И что? Московитов пожалел?

Оп-па! Что-то новенькое. Получается, и здесь братская любовь цветет и пахнет интернационалом. Я даже не отреагировал на слова о татарине: "Твой и так не жилец," - пытался откорректировать внезапно изменившуюся картину мира.

Самое удивительное, что, выкинув бандитов в окно, мы не стали ничего выяснять и перебирать обнаруженные у главаря бумажки, а просто легли спать. И проснулись от деликатного стука проводника.

– Через час в Минск прибываем...

– Прошу, не надо!
– сонно пробормотал Стас.

– Что?
– я приподнял голову и с опаской посмотрел на соседа. Чего это он заговаривается?

Станислав приоткрыл один глаз.

– Ты недавно хотел пойти проводника пнуть. Прошу, не делай этого. Пусть живет.

– Ну, ты!
– я задохнулся от избытка эмоций.
– Вставай. Подъезжаем.

– Сейчас, сейчас, - Стас заворочался, - Пять минуток. Я больной - у меня нога сломатая...

Холодные клопсики оказались потрясающе вкусными, представляю, какими они были вчера! Стас тоже оценил, хотя, я бы предпочел, чтобы он не был таким гурманом - не пришлось бы воевать за каждый кусочек.

– Стас, а почему на вечернем? Там же программа сокращеная.

– Да. Процентов на тридцать.

– Во-от.

– За счет философии менеджмента, психологии корпоративного общения и прочей подобной беллетристики, как говорит бабушка. Специалитет дают в том же объеме.

Хм! Наверное, еще и дешевле, что тоже немаловажно.

– А специалитет у тебя...

– Упрись и зубри.

М-м, что ж там было? В документах... УПРИСС - управление, проектирование, ремонт и изготовление сложных систем. А, по сути, техномагическая артефакторика. Ха, и у меня то же самое. Ну, да, Стас ведь тоже из старшего рода, а там все универсалы, способные одновременно использовать энергию внутреннего и внешнего круга, без чего нормального артефакта не создать. Вот только у прежнего меня как раз с внутренним кругом и были проблемы, кажется. Не успел все доки просмотреть.

С явственным сожалением перепроверив каждую коробочку и пакет на предмет случайно пропущенной вкусняшки, Стас подтянул костыли.

– Пошли в коридор, - предложил он.

– Зачем? С той стороны поля полистее и елки елкастей?

– Ты не понимаешь: смотреть в окно поезда сидя и смотреть в окно поезда стоя - это две большие разницы!

– О! У вас тоже в Одессе по-своему говорят?

– В смысле, "у вас"? А где еще?

Упс!

– Ты в кого такой въедливый? Прям таможник.

– В папу, - улыбнулся Стас.

– А кто у нас папа?

– Начальник таможенной стражи Одессы... Так где это та Одесса, которая не у нас?

– Не цепляйся к словам, пошли лучше в коридор, проверим, какой бутерброд правильнее... Что? Поговорка такая есть... у меня. Или вы, таки, хочете песен?

И что ви думаете, сказал этот поц?

– Ловлю на слове: споешь.

Выбираясь из купе следом за Стасом, я разбирал этимологию слова "споешь", относительно присутствия в нем признаков следственно-разыскного жаргона... Уф, вроде бы и немного съел, а как-то тяжело. Тренировать надо организм, тренировать!

Вынужден признать: стоя смотреть в окно поезда гораздо лучше. Не интереснее - что там интересного?
– лучше. Замечаешь больше не нужных тебе деталей, дольше и дальше можешь рассматривать нафик тебе не сдавшиеся дали. В общем, ведешь себя, как наедающийся впрок верблюд - набиваешь в память, словно в горб, впечатления, чтобы не умереть от неизбежной дорожной скуки.

К счастью, было в коридоре и то, за чем наблюдать оказалось действительно забавно: за проходящими мимо людьми. Завидев парня с загипсованной ногой, кто-то преисполнялся сочувствия и принимался вжиматься спиной и задом в стену, чтобы случайно не толкнуть. Кто-то морщился, кто-то кривился, кто-то... ну, понятно. Я даже стал загадывать на реакцию очередного мимопроходящего. Поэтому, когда из душевой в конце вагона вышла девушка... я не стал ничего предугадывать. Мозг отключился. Вагон, разумеется, покачивало, и она не шла, а танцевала, и мягкая ткань спортивного костюма та-ак подчеркивала изгибы и извивы ее фигуры. А ярко-синие глаза при иссиня-черных волосах, свободно распущенных по плечам... Хм, вот ее глаза меня и отрезвили, стоило нам встретиться взглядами. Она смотрела на меня... как на тень от мусорного бака... уже бр-р! Но стоило ей перенести внимание (слово не совсем подходящее для холодной пустоты межзвездного пространства, но другого как-то не подберу) на Стаса, увлеченного разглядыванием особо живописной пашни... Ага. Она самая. В удивлении. С легким изломом. Б...

Приблизившись, дева остановилась и спокойно подождала, когда Стас отреагирует на мой толчок по ребрам.

– О!
– безразлично воскликнул Стас, - Лана.

– Петров, - таким же богатым на эмоции голосом отозвалась дева.

– Ты волосы покрасила? Тебе идет, - с интонациями: "Ты юбку сзади испачкала. Почисти," - отметил Стас.

– Все такой же наблюдательный?

– Ну, дык, папа-то у меня кто?

– Да, - вдруг оживилась девица и, добавив в голос яда, поинтересовалась, - Кто у тебя папа, П-петров?

И вошла в соседнее с нами купе.

Стаса я удержал. И отчасти, сам удержался, схватившись за окаменевшего приятеля.

– Что это сейчас было?
– спросил я, когда Стас задышал ровнее.

– Лана Мрузецкая... Хм!

– Чего?

– Интересно получается... Знаешь, какая фамилия у нее была три года назад?

– Тоже мне бином Ньютона! Зимовская... Догадался. Не веришь?

– Почему? Верю, - рассеянно отозвался Стас, - Пошли в купе - скоро прибудем.

– ...не поделила что-то с сестрой и отреклась от рода. Поэтому дочь не в Варшаве учится, а в Минске...

– Ее Ланой зовут, - напомнил я, - А еще я знаю, что она дура... Какой смысл был в том, что она в коридоре устроила?

– Она всегда себя так ведет. Везде.

– О! Ну, тогда радуйся.

– Чему?

– Вот подумай и ответь, кто лучше: умные стервы или стервозные дуры?

Уф-ф! Стас улыбнулся.

– Стервозные дуры лучше.

– Неправильно! Лучше те, кого мы полюбим!

– Мгм... тебе говорили, что шутки у тебя...

– Дурацкие? Ага. Мама. Постоянно.

Опять упс! Я в этом мире четвертый год сирота... Надо как-то уводить разговор. О, как раз и тему подкинули.