Зубал

Кроме того, ей нравилось общаться с Зубалом. Хотя он, вероятно, с ней только из-за того, что внутри нее кроется Лаура. Но прошло столько времени с тех пор, как Векс разговаривала с кем-то о таком личном, что это... освежало.

– Поэтому и считаю, что отчасти из-за стыда им удобнее было жить в мире людей, а не Шеуле, и поэтому же родители притворялись людьми.

Она закрыла глаза при воспоминании, как ее родители рассказывали, скольким опасностям они подвергались в мире людей, презираемые падшими - считающими, что им место в Шеуле - и ангелами, которые просто придурки.

– А отчасти, чтобы защитить меня.

И всё было замечательно, пока Векс не выросла до полового созревания и не втянула в себя первую душу. Когда родители начали искать ответы, повели за собой очень много врагов.

В итоге, враги их догнали и убили. А Векс не была достаточно близко, чтобы втянуть в себя души родителей до появления Гриминионисов. Что еще хуже? Ей никогда не удастся отмстить.

Убийцы ее родителей - ангелы, сильные и вне ее досягаемости.

– И, - произнесла она, меняя тему, прежде чем сентиментальность выдавит из нее слезы или что-нибудь похуже, - кто такие ипсалимы? Ты сказал они воины?

Зубал кивнул.

– Отлично натренированные и очень сильные. В каком-то смысле сильнее архангелов. Если ангелов считать армией небес, то ипсалимы - отряд специального назначения

– Ха.
– Векс лениво провела по шипам на пятке ботинок, способных пробить мясо и кость врага во время боя. Дизайн ее мамы.
– Тогда для чего же небесам отряд спецназа?

Зубал грациозно поднялся и подошел к окну, расположенному рядом с кроватью, и уставился на внутренний дворик; легкий ветерок трепал его волосы.

– Небесам нужны специальные солдаты, способные сражаться с сильнейшими демонами, шпионить в Шеуле, куда даже архангелы не могут проникнуть, спасать людей или ангелов из демонского... дерьма типа этого.
– Он сжал руки в кулаки, и Векс задумалась, сожалел ли он о своем выборе покинуть ангельскую жизнь.

– Потрясающе.
– Почему она не родилась ангелом? Нет же, ее угораздило появиться на свет эмимом с бесполезными силами втягивания душ, словно липучка для мух, или со способностью ходить на шпильках по любой поверхности, не спотыкаясь.

Конечно, у нее были рефлексы убийц, она сильнее обычного человека или демона, но в мире, где летали ангелы, а демоны могли превращаться, во что угодно или становиться невидимыми, или управлять погодой, ей приходилось активно работать, чтобы хотя бы считаться средничком.

– Если бы я была ангелом, хотела бы быть ипсалимом.

Он фыркнул.

– Я почему-то не удивлен.

– И почему же?

Нахмурившись, он посмотрел на ее руку с оставшимися двумя глифами.

– Потому что ты прямая противоположность Лауре.

– Какое отношение она имеет к этому?

– Лаура тоже была Ипсалимом.

– Нет, - ошарашенно ляпнула она. То как Зубал говорил о Лауре, заставляло Векс стесняться.
– Правда?

– Правда.
– В дверь постучали, Зубал открыл и принял тарелку с сэндвичами и фруктами от кого-то. Подойдя к кровати, он опустил тарелку перед Векс.
– Поешь. У меня ощущение, что нам придется прогуляться.

– Прогуляться?
– Векс оживилась. Она любила гулять, хотя никогда никуда не ездила.
– Куда?

– На встречу к одному колдуну в Лос-Анджелес.

– Люблю Лос-Анджелес. Но не колдунов.
– Векс взяла один сэндвич и осмотрела его. Выглядел как пшеничный хлеб с мясом и сыром, но она видела, что именно в Шеуле считают мясом.

– Когда я была подростком, мечтала стать актрисой. Мама говорила, чтобы я перестала о таком думать, потому что я не человек, а папа говорил, что в Голливуде и без того половина актёров демоны, поэтому я не сдавалась.
– Она взяла виноградинку, которая выглядела безобидно.

– И почему ты сдалась?

– А кто сказал, что я сдалась?
– Подкинув виноградинку, Векс поймала ее зубами.

– Ну, - протянул Зубал.
– Я не встречал Чанинга Татума, подписывающего контракт «душа за деньги», в кабинете Азагота.

Умник. Она прожевывала фрукт, растягивая время, пока решала, стоит или нет, его разыграть.

Да, стоит.

– Ну, у меня еще не было больших ролей.
– Она оторвала еще одну виноградинку и усмехнулась.
– Но я выяснила, что лучше начать с порноиндустрии. Может ты даже видел парочку фильмов со мной?

Векс не могла сказать, какое именно выражение было на лице Зубала. Осуждение? Отвращение? Или любопытство?

– Ах, нет

– Ты многое теряешь, - пропела она.
– У меня идея. Давай ты наклонишься, а я начну вытаскивать из твоей задницы этот лом.
– Она подмигнула.
– Будет весело, намажем твой зад лубрика....

– Мы не станем порно-звездами!

Он казался более чем расстроенным, и это рассмешило Векс.

– В чем дело? Тебе не хватает духа авантюризма?
– Когда он не ответил, и казался каким-то нервным, Векс поднялась и подошла к нему.
– Ты предпочитаешь только по-миссионерски?
– Она посмотрела прямо ему в лицо, замечая расширенные зрачки, неровное дыхание, которое ускорилось, когда она подошла, и как, раздувались его ноздри.
– Или у тебя еще какие-то странные причуды?

Он напрягся всем телом, разведя ноги, словно готовился к нападению.

– Ты не по моей части.

– Почему?

– Потому что я... не свободен.

Векс игриво провела пальчиком по груди Зубала.

– Ой, да ладно. Не говори, что хранил целибат более века.
– Единственной реакцией было то, как на его щеке заходили желваки, но этого было достаточно.
– Серьезно? Ты ни с кем не был с момента смерти Лауры?

– Я ей поклялся.

Твою мать.

– Но она умерла. Дважды.

– Наши клятвы не рушимы смертью, - твердо произнес он.

Какого черта?

– То есть, ты пытаешься меня убедить в том, что она даже после реинкарнации помнит клятвы, данные в прошлой жизни? Ты всерьез считаешь, что в своей второй жизни она хранила целибат?

– Да.

Векс рассмеялась, нет, расхохоталась. Или Зубал невероятно наивен, или бредил. Может и то и другое. Бедный, бедный мужчина.

– Какой-то частью сознания должна была знать, - настаивал он жестким тоном.
– Она может и не помнила меня или наши клятвы, но уверен, чувствовала, что стоит дождаться правильного человека. И если бы она не умерла, и я ее нашел, то этим правильным человеком стал бы именно я.
– Он посмотрел на два, оставшихся на руке Векс глифа.
– Но вышло так, что она нашла меня.