Зубных дел мастер

«Понял, — после небольшой заминки сообщил системник, — но хочу заметить: способ, который был использован для ликвидации насильника, при повторении встревожит власть. Преступники, а их немало, вдруг станут умирать от остановки сердца. Начнутся поиски причины. Нельзя недооценивать умов аборигенов. У них технические средства примитивные, но это компенсируется способностью к анализу, в чем я имел возможность убедиться».

«А ты придумай новый способ! — хмыкнул Кир. — Возможно, не один. Сам говорил, что ты продвинутый интеллект. Спешить не надо, сделай так, чтобы у властей даже не возникло мысли об убийстве, а случилась смерть без криминального воздействия. Когда ты подбирал мне тело, то, наверное, изучал, какая она может быть. Вот и воспользуйся полученными знаниями».

«Спасибо за подсказку, медик-инженер второго ранга, — отрапортовал системник. — Но напомню, что заниматься поручением смогу, когда находитесь в общежитии. В противном случае программа не позволит».

«Принято, — ответил Кир. — Я буду сообщать тебе о планах. Годится?»

«Да».

* * *

Автомобиль прокуратуры остановился возле небольшого дома, стоявшего в переулке всем известного в столице района Грушевки[4], пристроившись за УАЗом с надписью «Милиция» на дверцах. Кислицин вышел и направился к калитке. Следом поспешали сотрудники оперативной группы. Во дворе их встретил молодой мужчина в милицейской форме.

— Здравия желаю, — он козырнул Кислицыну и поздоровался с ним за руку. — Оперуполномоченный уголовного розыска Московского района, старший лейтенант Батура. Это я вас вызвал.

— Что здесь? — спросил Кислицын, в свою очередь представившись.

— Четыре трупа.

За спиной Кислицина негромко выругался медэксперт.

— Убиты?

— Не похоже, но мы пока поверхностно осмотрели обстановку в доме. Убедились в смерти фигурантов и позвонили вам.

— Кто их обнаружил?

— Соседка, — Батура указал на немолодую женщину, стоявшую в сторонке. — Она тут убиралась у жильцов. Зашла, увидела и побежала к телефону-автомату. Сначала позвонила в «скорую», та прибыла и, убедившись, что фигуранты мертвые, позвонила нам. А мы — дежурному прокуратуры. Троих покойников я знаю — проходят по учетам в уголовном розыске. Двое признаны особо опасными рецидивистами. Четвертый — незнакомый, но у него в кармане нашлась справка об освобождении. Куница Тимофей Сергеевич, сидел по сотой в УЖ пятнадцать дробь тринадцать.[5] Позавчера откинулся, и, похоже, что они здесь это отмечали. Вот и допраздновались…

Кислицын сморщился: в доме побывало с десяток человек. Следы, конечно, затоптали, покойных трогали, тем самым затрудняя следствие. Но, что поделаешь?

— Показывай! — велел Батуре.

Вслед за старшим лейтенантом он вошел в распахнутую дверь. Миновав веранду, вступил в переднюю комнату дома, где и увидел первый труп. Мужчина лет примерно тридцати лежал на лавке на спине, свесив руку к полу.

— Шнырь, — указал на труп Батура. — То есть Шарендо Виктор Николаевич тысяча пятьдесят второго года рождения. У Сивого ходил в шестерках.

— У Сивого?

— Садовский Анатолий Викторович, тысяча тридцать второго года. Рецидивист. У уголовников считался паханом. Прошу сюда!

В зале дома следователь увидел остальные трупы. Они сидели за столом. Двое уронили головы на столешницу, третий откинулся на спинку стула, запрокинув голову. Челюсть отвалилась, открыв щербатый рот. На подбородке — след от рвоты и на рубашке — тоже. Стол заставлен бутылками и блюдами с закуской.

— Тела вы трогали? — спросил Кислицын.

— Мы — нет, — сказал Батура, — но врач — наверное. Мы лишь поверхностно осмотрели этого, — он указал на труп с открытым ртом. — Нашли в кармане справку.

— Соседку допросили?

— Первоначально.

— Возьмите показания, поручение вам будет.

Кивнув, Батура удалился. Кислицын повернулся к группе.

— Работаем, товарищи!

Спустя примерно полчаса, медэксперт появился во дворе и подошел к курившему Кислицыну.

— Отравление угарным газом, — сообщил насторожившемуся следователю.

— Уверены?

— Как будто я таких не видел! — медэксперт хмыкнул. — Нет, окончательный вывод за патологоанатомом, но картина характерная. Следы от рвотных масс на теле и на полу, другие признаки.

— Их не могли умышленно отравить?

— Сомневаюсь. Во-первых, чем? Яд так просто в СССР не купишь. Нет, мы проверим содержимое желудков и состояние внутренних органов, проведем анализ еды и выпивки, но, полагаю, ничего не обнаружим. Я не поленился и проверил топку в печке. Угли в ней крупные. Когда дрова сгорают полностью, они там маленькие плюс пепел. А если вьюшку перекрыть до этого, то выделяется угарный газ. Окись углерода сначала убивает все живое, а потом преобразуется в углекислый газ, который гасит угли в топке. Приходилось видеть.

— Что ж, версия нормальная, — кивнул Кислицын, почувствовав облегчение. Если несчастный случай, то разбирательство на этом завершится отказным материалом, и не придется озадачивать поручениями уголовный розыск. Тем тоже в радость — работы меньше, заодно избавились от рецидивистов. Бед те могли бы натворить немало…

Медэксперт не ошибся: патологоанатом подтвердил его суждение. А через две недели на Северном поселке Минска произошел пожар в кирпичном, двухэтажном доме. Он не сгорел совсем, отнюдь. Внутри расплавилась проводка, от искр затлел ковер и шторы на окне. Пожарные, прибывшие на вызов, их погасили, но без жертв не обошлось. Двое обитавших в доме — по странному совпадению рецидивисты — умерли в больнице от отравления синильной кислотой. Откуда она взялась? От тления синтетики ковра и штор. Красивые, импортные они, как оказалось, несли в себе смертельную опасность. А между этими событиями погиб известный в уголовном мире авторитет по кличке Князь. Поскользнулся на заснеженной тропинке, упал навзничь и очень неудачно — затылком прямо на бетонную ступеньку. Бывает…

В течение двух месяцев в разных городах республики скончались 27 рецидивистов — все от несчастных случаев, что подтвердила экспертиза. В милиции недоумевали, не понимая, что за странный мор напал на уголовников. Единственный человек, который знал, как все случилось, сидел в технической лаборатории ортопедического отделения и делал зубы. Получая доклады от системника, он только хмыкал, поражаясь изобретательности искусственного интеллекта. К примеру, в дом, где обнаружили четыре трупа, дрон залетел в дверь, открытую одним из уголовников — тот выбежал в уборную. Внутри дрон угнездился на печи, дождался нужного момента, и задвинул вьюшку, зависнув перед ней и подтолкнув вперед. Обратно выбрался следом за вышедшим отлить. Все просто и изящно. А уронить кого-то затылком на ступеньку и вовсе не проблема: снизился, подсек лодыжку в нужный миг — и получай готовенького!

Но Кир не знал, что эти необычные события не остались без внимания людей при власти…

[1] Серебрянка, Чижовка — микрорайоны Минске, получившие свое название от располагавшихся на этом месте деревень.

[2] Примерно такие сроки наказания насильникам и выносили в СССР, редко больше.

[3] Работа в колонии в трудовой стаж осужденным засчитывалась не автоматически, а по ходатайству администрации в определенных случаях. Но такая норма в законодательстве имелась.

[4] Грушевка в то время — район бараков и частных домов. Имел дурную криминальную славу.

[5] Статья 100 УК БССР — умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами, учреждение УЖ 15/13 — колония в БССР и в современной Беларуси, где содержатся осужденные за особо тяжкие преступления.

Глава 9

9.

Министр встретил гостя в центре кабинета — в знак уважения к вошедшему. Не каждый день к тебе заходит председатель КГБ республики. Да что там день! На памяти министра первый случай. С руководителем комитета он мельком пару раз встречался — на профильных совещаниях и заседаниях бюро ЦК. Председатель в Белоруссии был человеком новым — прислали из Москвы. А вот министр здесь родился, вырос и получил образование, а после поднимался по служебной лестнице. Возглавлял белорусский комсомол, работал в аппарате ЦК КПБ, а в 1978 году его назначили министром внутренних дел республики.