Званый ужин

— М-да.

Раз! Первое из трех намеченных «м-да». Еще два — и Клэрри на свободе. К счастью, она не видела лица Алекса и обиды, стоявшей за этим «м-да».

Сетка понизила голос, подбавив в него интимности:

— Но я все равно тебя люблю, Алекс, я по тебе скучаю. Ты позволишь тебе помочь?

— Помочь? — переспросил он недоуменно.

— Ну да — помочь.

Клэрри предложение не понравилось. Настолько не понравилось, что ее замутило. А один из пиджаков, висевших у нее за спиной, странным образом усиливал тошноту. Аллергия, решила Клэрри. У меня аллергия на ткань, из которой сшит пиджак.

Сетке пришлось разжевывать свою мысль.

— Я хочу тебе помочь. Ну, ты понимаешь. С этой твоей… проблемой.

— Боже!

— Наверняка ничего серьезного, Алекс. Со мной все получится.

Алекс потер шею. В жар бросает, подумала Клэрри. Надо же, какое подходящее выражение. В жар бросает. Ее и саму, кстати говоря, бросает в жар — и не только от духоты.

— Не надо мне твоих одолжений. Я не калека.

Обиделся, подумала Клэрри.

— Какие одолжения? Я хочу тебя.

— М-да.

Есть! Осталось третье и последнее. Клэрри приготовилась к побегу из темницы.

— Давай прямо сейчас… — Сетка практически легла на Алекса.

— Сейчас? Ты спятила? Внизу моя жена, твой муж и Джуди Маршалл. Не забыла? — Алекс был потрясен и сконфужен.

— Ты меня больше не хочешь? — Очень кокетливо.

— При чем тут… Это непристойно!

Непристойно.В ушах Клэрри зазвучал ханжеский голос свекрови. С тем же успехом мамаша Алекса могла сидеть у него на плече и грозить пальцем.

С явственным хрустом коленей Сетка выпрямилась, демонстративно подавила зевок и пригладила платье.

— Какой же ты бываешь зануда, Алекс. Ночной колпак со шлепанцами тебе, пожалуй, пойдут. А жаль… я ведь завелась.

Она отвернулась и шагнула к двери, но замешкалась, взявшись за ручку. Ей не пришлось долго ждать.

— Да! — Алекс уже стоял рядом, пришлепнув ладонь Сетки своей, чтобы не дать ей повернуть ручку. — Да! Я тебе покажу колпак со шлепанцами, — выдохнул он ей в ухо, расстегивая ремень.

Ну что за свинство. Эти люди абсолютно не умеют вести себя на приемах. Клэрри поерзала, пытаясь дать отдых онемевшему плечу, и закрыла глаза. Снаружи неслись шелест и скрип расстегиваемой молнии, хихиканье Сетки и еще одно «Я тебе покажу» от Алекса. Напоследок приникнув к щелке, Клэрри увидела рыжую копну волос и распластанные по двери ладони Сетки. Все понятно: Алекс собрался «показать ей» прямо у двери. Стоя. Отрезав путь к бегству. Перед глазами Клэрри маячил белый зад Алекса (как у Морриса… почти), болтались хвосты рубашки. Штаны упали до щиколоток и елозили по полу, пока Алекс возился с веревками Сетки. Мелькнули белые женские трусики, резинка хлопнула по телу. Последнее, что заметила невольная зрительница, прежде чем снова закрыть глаза, — зубочистку рядом с металлической ножкой кресла.

Десерт

— Говоришь, мышка-норушка? Но держу пари — губных дел мастер.

Он выдохнул фразу вместе с морозным облачком, как только Полин вернулась в дом, — и расхохотался, сверкнув в темноте зубами. А потом заговорщически ткнул Роджера локтем в ребра, самую малость переборщив, так что тот задохнулся.

Клайв не можетбыть гомиком… Просто не может. Сколько раз Роджер слышал от него подобного рода шуточки. Большего любителя баб еще поискать. Как-то Клайв признался, что при взгляде на любую женщину, даже случайную прохожую, моментально представляет, как она трахается. Было время, и Роджер ему не уступал, а теперь женщины его не волнуют. Любовь к Джуди с годами лишь усилилась… а он-то считал, что будет все наоборот: как только восторг новизны пройдет, жена ему надоест, ее тело перестанет возбуждать и опротивеет. Ничего похожего. После многих лет брака Джуди превратилась для него в богиню, напрочь затмив всех остальных. С другой женщиной он себя просто не мыслил.

Оставшись в одиночестве, Роджер побрел по дорожке мимо сарая, из которого пахнуло какой-то дрянью, дальше — мимо розовых кустов. Он вдыхал свежий ночной воздух, но тяжесть из груди не уходила.

Роджер понимал, что его чувства к жене далеки от обычных. Едва ли не все друзья уже завели интрижку на стороне или подумывали о том, как бы завести интрижку на стороне. Кое-кто из них даже признавался в отнюдь не платоническом влечении к егоДжуди — безнадежном влечении, разумеется! Никто не собирался посягать на жену Роджера, они просто льстили ему, хвалили его выбор — как хвалили выбор машины или нового дивана.

Клайв тоже не скрывал от него своих походов налево. Если верить Клайву, жене он изменил как минимум пять раз, причем дважды — пока она ждала их сына. Роджер измен не одобрил. Не из обостренной нравственности и не из особой симпатии к Хайди. Роджеру претило то, какКлайв описывал свои победы. Что-то было отвратительно-скользкое в конспираторском шепотке Клайва в самое ухо, словно Роджер был соучастником его паскудств, и в гнусных фразах.

— …она урчала, Роджер… клянусь, натурально урчала, как кошка…

— …абсолютно ненасытна, ей-богу, ей все было мало… на коленях передо мной ползала… умоляла еще и еще…

— …ты не поверишь, кудаона хотела. Ну? Допер? Высший пилотаж, старик.

И как теперь ко всему этому относиться? В каком свете теперь предстают байки Роджера? Неужто все его урчащие кошечки были… мужиками?

Гомофобом Роджер никогда не был. Спроси его, как он относится к геям, — ответил бы, что это их личное дело, выбор каждого и так далее. Желание мужика забраться в постель с мужиком было выше его понимания, однако если кому-то хочется — на здоровье. Но чтобы Клайв Стилбурн…

Хайди Стилбурн нисколько не привлекала Роджера. Пышная грудь, пухлые губы, круглощекое лицо… на его вкус — слишком ее много,этой Хайди. Впрочем, это только на его вкус. Роджер знал, что большинство мужиков готовы отдать правую руку за шанс переспать с Хайди. Какого черта Клайву не хватает?

Скорее всего, Джуди ошиблась. И вообще — откуда она узнала?

— Для этой женщины тайн не существует, — буркнул он, сам ответив на свой вопрос. И чуть не упал, споткнувшись о невесть откуда взявшегося кота.

Грудь по-прежнему давило. Весь вечер промучившись одышкой, он надеялся, что свежий воздух поможет. Но на деле стало только хуже. Ночь, казалось, решила его прикончить.

Дом встретил Роджера странной тишиной. На кухне Полин подняла глаза от газеты, улыбнулась, и он ответил нервозной улыбкой.

— Тэкстоны спустились? — спросил он.

— Не-а. — Полин выразительно покачала головой. — А когда появятся, онадесерта точно не попросит.