Зверь

Приняв душ, я сразу же провалилась в глубокий сон.

Что-то было не так. Я это чувствовала нутром, но глаза открыть не решалась. Незримо чувствую чье-то присутствие у себя в комнате и опасность, исходящую волнами. Собираюсь с силами, и слегка приоткрыв глаза, сканирую комнату. В кромешной темноте толком ничего не увидишь, но я смогла заметить мельком чью-то тень, уже выходящую из спальни. Как только я осталась одна, полностью открываю глаза и ещё раз обшариваю глазами вокруг. Вздох облегчения слетает с моих губ. Я одна, здесь больше никого нет. " Но кто это был? Точно не Доминик. В доме лишь я, Лизавета Петровна и та девушка, что была с отцом".

Страх до сих пор не отпускает, и я тихонько поднимаюсь с постели, затем крадусь к двери. Приоткрыв, выглядываю наружу, но, конечно же, никого не вижу. Полная тишина. Закрываю обратно дверь и понимаю, что не смогу обратно уснуть, не почувствовав себя в относительной безопасности. Поэтому я стараюсь бесшумно пододвинуть тяжёлое кресло к двери и забираюсь обратно в постель. В конечном итоге я засыпаю, но не та скоро, как хотелось бы.

Наступило утро. Несмотря на ночное вторжение и сон урывками, я проснулась отдохнувшей. Вчерашнее событие отошло на задний фон. Пока мне даже не хотелось думать об этом. Умывшись, я спускаюсь на завтрак. Елизавета Петровна колдует над плитой, за столом сидит Карина. Она выглядела, откровенно говоря, очень плохо. Под глазами залегли тёмные тени, и вся она была бледной.

— Всем доброе утро! — здороваюсь я. — Карина, я вижу, тебе легче не стало.

— Привет. — вяло отзывается она. — Что-то сегодня и правда, неважно себя чувствую.

— Может тебе стоит прилечь, а Лизавета Петровна пока вызовет врача. Пусть ещё раз посмотрит.

— Нет, нет. Я должна вернуться домой.

— А по мне, так лучше остаться здесь ещё хотя бы на день. Всё равно хозяин дома не вернётся в ближайшие дня два. Ты слишком слаба. — говорит Елизавета Петровна.

— Да, возможно вы и правы, мне и правда, лучше набраться сил для встречи с мамой.

— Вот и славно!

Позавтракав, я провожаю Карину до её комнаты.

— Не посидишь со мной немного? А то как-то скучно, спать не хочется. — приглашает девушка.

— Конечно, что за вопросы, делать все равно нечего. — соглашаюсь я.

— Расскажи о себе. — просит она.

Я усаживаюсь поудобнее и говорю:

— Моя жизнь скучна и однообразна. В ней нет совершенно ничего такого, о чем стоило бы рассказывать. — я действительно не любила делиться личной информацией.

— Как же она может быть скучной, если ты живешь с таким мужчиной?

— С каким таким? — с удивлением взираю на нее. "Елизавета Петровна и рта не раскроет о своем хозяине, откуда она тогда знает о Доминике?" Как бы прочитав мои мысли, она продолжает:

— Твой отец в приступе гнева сказал о том, что отдал тебя ему в счет уплаты долга. Какого это, жить с незнакомцем? — мне кажется или нет, но я замечаю в ее взгляде недовольство оттого, что я не горю желанием обсуждать эту тему. — Мне просто интересно. Ну, о чем я могу поговорить с вашей кухаркой, а, сама посуди. А ты вроде как моя ровесница, уж должны же мы найти общие темы и интересы.

Глаза ее возбужденно загорелись и даже щеки покрылись румянцем.

— Прости, но это слишком личное, я не могу рассказать тебе об этом. Не только тебе, а вообще никому.

— Ладно, раз уж ты не хочешь или не можешь, я не в обиде. Но я хочу, чтобы ты знала, если тебе нужна помощь, я готова тебе ее оказать. Ты помогла мне, в ответ я тоже могу кое-что для тебя сделать.

— И чем же ты можешь мне помочь?

— Я могу помочь тебе сбежать от этого зверя. — заявляет Карина, и смотрит на меня блестящими глазами.

Я немного помолчала, приходя в себя от такого заявления, но потом все же холодно ответила:

— А с чего ты взяла, что я хочу убежать от него?

И хоть в ее взгляде промелькнула некая досада, и даже ненависть, она по-прежнему сидела скромно улыбалась. Что-то начало меня отталкивать от нее. Это что-то таилось в ее глазах, и мне захотелось поскорее покинуть ее комнату.

— Ложись отдыхать. — я вскочила с постели, и уже закрывая за собой дверь, увидела, как ее губы растянулись в усмешку.

Планы врагов

Покинув Карину, я направляюсь обратно к Елизавете Петровне.

— Выпьешь со мной кофе? — спрашивает она.

— Не откажусь.

Пока она разливает кофе по кружкам, я усаживаюсь за стол.

— Что тебя беспокоит, девочка? — участливо спрашивает женщина.

— Скажите, Елизавета Петровна, в доме кто-то живёт сейчас?

— Почему ты спрашиваешь? — в её голосе слышна настороженность.

Я решила ничего не скрывать, ведь эта женщина стала мне другом.

— Этой ночью ко мне кто-то приходил.

Женщина долго молчала, прежде чем сказать:

— Думаю, тебе стоит поговорить с господином. В его кабинете на столе лежит телефон, там вбит только один номер. Иди.

Все выглядело крайне странным и загадочным. И все же, я оставляю недопитую кружку и направляюсь в кабинет. Действительно, на столе лежит телефон. Я подхожу и беру его в руки. Единственный номер без имени. Набираю и задерживаю дыхание, пока идут гудки. Я скучала по его голосу. Я скучала по нему. Себе я могу признаться в этом.

— Здравствуй, Лина. — я шумно выдохнула.

— Здравствуй. — мой голос дрожит от возбуждения.

— У меня мало времени. Просто делай, как я скажу. Сейчас ты поднимешься к себе и не выйдешь оттуда, пока за тобой не придёт Лизавета Петровна. Чтобы ни происходило, сиди в спальне. Поняла? — его голос отстранён и прохладен, но мне все равно. С самой первой встречи на меня он действовал неоднозначно.

— Не слышу ответа. — уже более грубо сказал он.

— Да. — лишь смогла выдохнуть я из себя.

На том конце телефона послышались короткие гудки. Поговорили, называется. Он приказывает — я выполняю. Телефон беру с собой на всякий случай и делаю, как он велел. Но перед этим, захожу в библиотеку и беру какой-то роман, чтобы скоротать время.

Лежу на кровати и размышляю над словами Доминика. Складывалось впечатление, будто он пытается меня от чего-то оградить. Но, пожалуй, главное, что меня сейчас будоражит, это предчувствие, что он скоро будет здесь. Он, конечно, ничего подобного не говорил, но что-то подсказывало мне, что уже сегодня я увижу своего зверя.