Звери у двери

– Дураки, какие-то, - озвучила Галя мои мысли, - только огорчили. Это ж сколько ещё ноги бить?

– Это - ерунда, - махнул я рукой, - надо думать, где будем ночевать.

– Только не здесь!
– ужаснулась девушка, - хоть в чистом поле, только не на кладбище.

От группы, которая осталась нас ждать, почему-то откололся и пропал значительный кусок. Кто остался? Наташа с Ильёй оживлённо спорили, тыкая пальцами в косо стоящую плиту, верхушку которой оседлал чёрный ангел с отбитым носом. Ольга сидела на некоем подобии каменной лавки, медленно враставшей в рыхлый грунт и казалось, дремала, откинувшись на спинку. Кого нет? Ну, естественно! Паши с Витей нигде не было видно. Не знаю, почему, но мне вдруг вспомнился лай за домом. Возможно здесь имелась определённая связь.

– И где эти два кадра?
– спросил я, - украли пришельцы? Или пошли по большому?

Ольга хихикнула, не открывая глаз, а Натаха только плечами пожала.

– Пашка сказал, типа нашёл какую-то шнягу, - пояснил Илья, - звал и меня, но я не захотел оставлять девочек одних в таком месте. Как там у вас дела?

– Хреново, - буркнул я и вкратце передал все обстоятельства нашего общения с аборигеном. Понятное дело, никто не обрадовался, но к моей радости и духом никто не пал. Позитивный настрой - половина дела. Жаль, в сердечных делах этот принцип не действует. Воспоминание о том, сколько раз моё хорошее настроение билось о неприступный камень Маришкиного равнодушия, кольнуло сердце. Правда, не так, как раньше. Словно у иглы сломался кончик. Я выздоравливаю? Давно пора.

Внезапный топот за спиной прервал мои терапевтические рассуждения и возвестил о воссоединении с пропавшими членами нашей группы. Наташка громко прыснула, а Илюхины брови устремились к заоблачным вершинам. Стоит посмотреть.

Действительно, стоило. Пропавшая парочка выглядела, по меньшей мере, забавно. Похоже, обоих неслабо выкачали в пыли, тщательно разорвали штаны и отпустили, похвастаться. Кроме того, Паша старательно и умело косплеил Деда Мороза, вцепившись обеими руками в полупустой мешок ярко-красного цвета. На лицах обоих оборванцев расцветали широкие улыбки.

– Жрачка!
– выдохнул Павел и потряс своей добычей, - много!

– Совершенно отбился от рук и одичал, - хихикнула его подруга,- способен изъясняться лишь короткими простейшими словами. Вероятно, очень скоро, сможет только рычать и производить несложные движения верхними конечностями. Горе моё, где тебя носило?

Объект её интереса опустил мешок на землю и деловито полез внутрь, игнорируя все попытки как-то связаться с ним. Витёк оказался более разговорчивым. Если бы во время своего рассказа он ещё и не жевал...

– Пашка усёк сарай, за домом, - пояснил он, отвратительно причмокивая, - сказал, там двери открыты и рыбасик сушится.

– Угу, - деловито подтвердил его подельник, не покидая мешка.

– Ну, мы и подумали: пока ты, с Галчонком, отвлекаешь хозяина, посмотрим, чем там можно поживиться. А там - настоящее раздолье: и рыба, и мясо вяленое и фрукты. Если бы не долбанная собака! Здоровая, как Годзилла!

– Видел, - коротко ответил я, разглядывая продукты, появляющиеся из мешка. Есть не хотелось. Абсолютно, - ворьё.

– Да ладно! Ты нам ещё спасибо скажешь.

– Надо сваливать, пока щедрый хозяин не спустил на нас своих Годзилл, - озабоченно заметил Илья и покачал головой, - ну и видок у вас! Добытчики хреновы.

Совет казался разумным. Посему все продукты водрузили на место и ускоряя шаг двинулись прочь. Да и место не слишком подходило, для трапезы. Чай не упыри какие, трапезничать среди могилок.

Максимальную скорость мы набрали, минуя злополучный домик. Вслед нам, в два голоса, выстрелили хозяйские волкодавы: один - не покидая будки, а второй - из-за угла дома. Да, пацанам явно повезло, сохранить свои филейные части в относительной неприкосновенности. Для таких монстров, работы - на один укус.

Некоторое время мы мелкой трусцой неслись вдоль поваленного заборчика, за которым обрастал сизой паутиной полузаброшенный сад. Могилок, с другой стороны дорожки, становилось всё меньше, пока они не исчезли вовсе. Похоже, мы наконец-то покинули гостеприимное кладбище и его тихих обитателей.

– Сбавим темп, - выдохнул Паша и шлёпнулся на замшелый булыжник, угрюмо промолчавший, в ответ на такое хамство, - надо перекурить.

– Заткнись, - оборвал его Витёк, - ни единой долбаной сигареты! Уши, как у слона.

На физиономии Илюхи, который тоже баловался куревом, появилось озадаченное выражение.

– Вот и хорошо, - сказала Наташка и потрепала Пашу по голове, - не было бы счастья...Так может и совсем бросишь.

– Ага, может ещё и пить бросить?

– Ка-акой подвиг! Смотри, не надорвись.

Витя начал вынимать из мешка экспроприированные продукты и предлагать желающим заморить червячка. Желающих оказалось немного: он, да Паша. Ольга только презрительно поморщилась, упомянув фигуру (Илья закатил глаза). Наташка погладила Павла по голове:

– Кушай, кушай, маленький, - ласково прошептала она, - а то ещё похудеешь. Штанишки новые покупать придётся. Куда это годится?

Галя взяла абрикос, повертела в руках, понюхала и отдала мне. Я, несколько озадаченно, поднёс его ко рту, попытался откусить и задумался.

– Абрикос, - медленно сказал я, - в мае?

– Из Турции, наверное, - предположил Илья, - чего удивляешься? Прям, как моя мамка. Та вечно в шоке, когда покупает виноград зимой.

– Ну, да, - я подбросил абрикос на ладони и протянул Илье, - ты ж знаешь, я турецкое не очень. Будешь?

– Змей, предлагающий абрикос Адаму, - прокомментировала Наташа, - новая интерпретация. Скорее бы нас уже вышибли, из этого Парадиза.

Впрочем, грехопадение не состоялось: Илья вернул фрукт Витьке и тот его немедленно прикончил, сопроводив чавканье укоризненной тирадой, в адрес снобов, которые останутся голодными. То ли от жары, то ли от подкрадывающейся усталости, но я вдруг ощутил тошноту и отошёл в сторону, повернувшись спиной к жующим ребятам. Полегчало. Заодно оценил грядущий путь.

Дорога, бегущая к далёкому Лисичанску, перестала скакать по холмам и ровной стрелой унеслась вперёд. Степь, по обе стороны тёмной полосы, напоминала бильярдный стол, как своим цветом, так и безупречно ровной поверхностью. Ни единой зацепки для скучающего глаза. И лишь очень далеко, почти касаясь медленно плывущих белых облаков, виднелось нечто тёмное и бесформенное, словно выцветшая клякса. Однако, дрожащий над степью раскалённый воздух, не позволял разглядеть ни единой подробности. Это мог быть город, а ещё - лес или летающая тарелка.