Зверинец у крыльца

...Каких только белок нет на белом свете! В приэкваториальной Африке солнечные белки по утрам загорают, растянувшись на ветвях. Живут на планете и крошечные мышиные белки — их хвостики короче пяти сантиметров. Есть и всамделишные белые белки, именуемые красавицами. Они украшают индонезийские леса и парки.

Да и у нас одной обыкновенной белкой природа обошлась. В борах по Иртышу и Оби и на юге Тюменской области по деревьям прыгают крупные телеутки (подвиды обыкновенной белки). Не подумайте, будто это выпад лживой телепередачи: телеутки гордо носили свое имя, когда на Земле еще не было ни одного телевизора. И все-таки телеутки серебристо-серые, вроде цвета телеэкрана.

Искушенные в систематике люди уверяют, будто всех белок особенно роднит то, что их верхний предкоренной зуб меньше других и похож на столбик. У обитающей у нас в Закавказье персидской белки таковой столб отсутствует, за что ей дали обидное имя Sciurus anomalus, в переводе с латыни — ненормальная.

Про нашу обыкновенную белку Брем как-то сказал, что она северная обезьяна. Сравнение и удачно, и нет: обезьяны тяжеловаты. А наша маленькая грациозная акробатка игриво раскачивается на ветке, уцепившись за нее одной лапой, мигом перевертывается и мчится вприпрыжку вверх по стволу, будто скользит ввысь. Спускается белка осторожнее — коготки плоховато держат. Наконец, легкий, невесомый прыжок на землю, кросс на два-три десятка метров — и снова на дерево. (При необходимости без всякого для себя членовредительства пушистый древолаз прыгает на землю с высоченной макушки.)

Посмотрев на все это, трудно не согласиться с характеристикой, данной белке И. Соколовым-Микитовым: «Самый веселый, самый проворный и хлопотливый зверек в наших лесах...»

Существу с кисточками на ушах вольготно на ветках и стволах. И не только потому, что у нее острые коготки. У кошки усы (чувствительные полосы — вибриссы) растут на морде, а у белки — на голове, брюхе и даже ногах. Благодаря им самый хлопотливый зверек ощущает дерево всем своим существом, всем телом.

Телом — громко сказано, скорее тельцем — весит-то белка обычно четверть кило. Эти четверть кило хорошо скомпонованы и теплоизолированы. Зимой e подмосковной векши на квадратном сантиметре спины дотошные исследователи насчитали ни много ни мало — десять тысяч волос! На брюшке шкурка втрое реже. По длине волос беличье тельце разделяют на шесть зон. Длиннее всего волосы на талии, вернее, крестце, самые же короткие на голове (чуть более сантиметра). Свои нюансы есть и в строении кожи: толщину кожного покрова измеряют в микронах, однако наиболее толста она на голове и шее.

В монографии академика В. Е. Соколова «Кожный покров млекопитающих» про векшу написано: «В углах рта располагаются специфические кожные железы, состоящие из много дольчатых (до 7 долей) сальных желез размером 333x64 мк. Под этими железами располагаются - трубчатые железы, протоки которых открываются на поверхности кожи около губ». И все. Никаких пояснений.

А пояснения очень бы хотелось получить от знающих людей. Какое вещество выделяется из эти:: протоков? Были ли правы литераторы старого времени, писавшие, будто в средние века из слюны утомленных до крайности белок добывали яд? Не на этом ли основывалась уверенность в ветеринарной силе беличьего мяса? Ведь им в стародавние времена в западноевропейских деревнях врачевали захворавшую домашнюю скотину.

А вот новость. Ее сочли столь важной, что сообщение поместили в «Докладах Академии наук СССР» (1978, № 1). Там сказано, что в зрительной коре беличьего мозга найдены нейроны, «не обращающие внимания» ни на что, кроме быстрого движения предмета, на который смотрит белка. Контуры же чего-то неподвижного, например пня, белка изучает совсем другими нейронами. Не правда ли, любопытно?

Но мы ушли от беличьей шкурки. И зря — следует сказать, как векша линяет. Весной сперва вылинивают очки вокруг глаз и вылезают волосы на затылке (подумать только, белка плешивеет!). Потом лысеют бока, ноги... Последними — уши. А хвост не желает руководствоваться общим правилом — быть летним и зимним — и линяет лишь раз в году. Линяет нудно, долго. В Подмосковье хвост начинает лезть в декабре, январе, а кончает терять волосы и предстает во всей красе осенью, приобретая пышный зимний вид. Белке как бы стыдно за жиденькую летнюю одежонку: осенняя линька идет топливо — от шикарного хвоста к голове и заканчивается на носу. Неказистый рыже-серый мех сменяется темным и теплым. Для такой перемены требуются не только волосы, но и краски. Поэтому вовсю работает красильный цех — пигменты скапливаются в сумках новых волос. И мездра (внутренняя поверхность шкурки) вся в темно-синих пятнах. Когда шубка отрастает, пигментные пятна пропадают.

Тут-то и начинается пальба в хорошо одетых белок. Бывалые охотники уверяют, что наивернейший признак полной смены платья — отросшие кисточки ка ушах.

Но вот закавыка — зачем белке эти кисточки?

Знайте, вот что не безделка;

Ель в лесу, под елью белка,

Белка песенки поет

И орешки все грызет...

А. С. Пушкин.

Сказка о царе Салтане

Не столь давно был проделан такой эксперимент: взрослой белке, выросшей в неволе и никогда в жизни не видавшей ореха лещины, подсунули это лакомство. Та крутила лесной дар так и сяк, вонзала в него зубы и только после тяжких трудов добралась до ядра. Помучившись с несколькими орехами, она сообразила, что скорлупа в основании мягче и там нетрудно проделать бороздку, а потом можно откусывать скорлупу по частям. И наконец, триумф: белка наловчилась углублять естественную бороздку в скорлупе и раскалывать орех без особых усилий.

Эволюция снабдила наших древолазов приспособлением для колки орехов. Про то, как оно работает, рассказал профессор П. А. Мантейфель: «В то место, где был прикреплен орех к веточке, белка вонзает оба нижних резца, раздвигает половинки нижних челюстей, которые подвижно закреплены спереди. Нижние резцы от этого расходятся, и орех разваливается».

Но главная ее пища не орехи, а семена ели и сосны. Уплетает она и грибы, в особенности подберезовики и маслята, а также шиповник, бруснику, чернику, малину, костянику. И еще она любит желуди, но предпочитает не свежие, а прошлогодние. Исчезают в ее животе и березовые сережки, в которых 13% жиров. Пьет белка воду и витаминизированные напитки — сок березы и дуба. Чтобы отведать сока, она ловко прокусывает кору. Не отказывается и от невкусных, с нашей точки зрения, лишайников древесных почек и побегов. Слопает и подвернувшуюся бабочку. Муравьев подбирает с земли.

Эх, если бы она ограничилась муравьями! Но не будем лакировать правду лесной жизни: маленький грызун, которого в народе считают безобидным, вонзает зубы и в хребет шипящей змеи, и в тельце беззащитных птенчиков. В научной литературе описан случай, когда белка охотилась за цыпленком и в конце концов схватила его за тщедушную шею. А сколько скворечников разорили белки! Поэтому-то и советуют делать леток в нем не более 4,5 сантиметра в диаметре.

Орнитологи Московского университета горевали, что в годы, богатые векшей, сильно редеет племя певчих дроздов. Следы острых зубов на остатках скорлупы неопровержимо свидетельствовали о кровавых событиях и личности преступников. Белки тиранят дроздов, и численность этих птиц восстанавливается лишь в годы, бедственные для белок. Экологи в таких ситуациях говорят, что в биоценозе идет пульсация численности взаимосвязанных между собой видов. Сколько трагедий за этой бесстрастной формулировкой!

Если бы ее смогли заменить человечные слова М. Пришвина: «Мир вам, родные, милые звери!» Но, увы, в данном случае более уместны страшные строки Николая Заболоцкого:

Жук ел траву, жука клевала птица,

Хорек пил мозг из птичьей головы,

И страхом перекошенные лица

Ночных существ смотрели из травы.

Природы вековечная давильня

Соединяла смерть и бытие

В один клубок, но мысль была бессильна

Соединить два таинства ее.

Белки тоже гибнут в зубах хищников. Но еще страшнее для них голодная смерть. Их главная кормилица — ель имеет обыкновение обильно плодоносить раз в четыре года. Из шишки, висящей на дереве семена мало-помалу улетают, и к весне она Густеет. Где же раздобыть калорийную еду в следующую неурожайную зиму?

Самые шустрые зверьки нашего леса, наверное, были бы дистрофиками, если бы о них не заботились клесты: склевав несколько семян, хлебосольные птицы бросают шишку наземь (после трапезы клестов в ней остается в среднем 114 семян). Лежащие на земле еловые шишки принято называть кислыми. Выходит, белка солидную часть жизни питается кислятиной, хотя пищевая ценность семян в валяющейся на земле шишке сохраняется три года. Великолепные природные консервы, в которых 40% белков и жиров.

Зато когда урожай удался и шишками густо обвешаны ели и сосны, проворные зверьки столуются лишь под избранными деревьями, а не под какими попало. Так, наблюдения за некоей белкой показали, что из 212 плодоносящих елей ей приглянулись только восемь.

Зверек любит потрошить шишку, уютно пристроившись на пеньке. Потрошит быстро — с еловой разделывается за 3,5, а с сосновой за 1,25 минуты. Возле пенька остаются лишь стерженьки и рыхлая кучка отгрызенных чешуек.

Из-под каждой чешуйки еловой шишки белка «достает» 58 калорий, а из-под сосновой — 42. Сосновая шишка крепче, да и семян в ней немного. Вот и получается: чтобы наесться семенами сосны, зверьку нужно тратить втрое больше усилий. Особенно достается телеутке — за день она проглатывает две тысячи сосновых семян.