Звезда+1

— Выспалась, — соглашаюсь. Я и, правда, не помню, когда в последний раз так сладко сопела. — Войти можно?

В районе виска болезненно свербит, словно в него врезается сверло, пока я, стараясь не задеть тихо рычащего Хейдена, протискиваюсь в номер.

— Аврора! — выбегает из дверей спальни взъерошенный Майкл. — Уговорим папу, чтобы вместо чтения он разрешил нам съездить в Морской музей.

С опаской оглядываюсь на застывшего в дверях папашу, и по выражению его лица понимаю, что никакие рыбки и морские котики нам не светят.

— Майкл, иди почисти зубы, — сухо бросает он.

Понурив голову, малыш идет в ванную, а оставляя меня наедине с кровожадным монстром.

— Я прошу прощения за то, что уснула, и не слышала ваши звонки. — пищу не своим голосом. — Видимо, вода подействовала на меня расслабляюще.

— Если вода так влияет на выполнение твоих непосредственных обязанностей, тогда держи свои лапки и хвост от нее подальше, Котенок. Еще один прокол, и в Сиэтл тебе придется возвращаться пешком.

Признаю, ошиблась, но к чему все эти нескончаемые угрозы? Макдональдс, пешие прогулки…Ждет, что я разрыдаюсь или от страха сделаю лужу? Не будет такого.

— Еще раз проношу свои извинения за то, что вы и ваш … — глазами указываю на его джинсовую ширинку. — в общем, я приношу свои извинения. Признаю, что поступила непрофессионально, и готова понести наказание.

Вообще, я имела в виду, что Хейден может меня оштрафовать, лишить завтрака или на худой конец заставить читать Майклу устройство двигателя внутреннего сгорания на ночь, а не вот это вот… Когда он направляется ко мне словно леопард, готовящийся освежевать подбитую косулю. Поправочка: сначала грязно надругаться над косулей, заснять это на видео, выложить на PornHub, а уже потом освежевать.

— Наказание? — с угрозой переспрашивает Хейден, пока его голодный взгляд зигзагами бегает от моего лица до скромного выреза декольте. Лицо-декольте, декольте-лицо. Кажется, звезда страдает легкой формой дефицита внимания. — И как ты предлагаешь тебя наказать, Котенок?

Уххх. Я же совсем забыла, что у нас тут улучшенный косплей на Кристина Грея. Любитель лупить женские задницы и трахаться жестко. Во рту от чего-то пересыхает, и я машинально начинаю пятится назад. Звезда же, наоборот, идет в наступление, неумолимо задвигая меня к стене. Блин, как там… Красный! Красный, что б меня!

— Пап, может нам с Авророй все-таки можно в музей? — слышится из дверей ванной.

Уфф.

Маска Венома на лице Хейдена мгновенно сменяется маской Человека-Паука, и он, отшагнув на безопасное расстояние, поворачивается к сыну.

— Нет, Майкл. В музей мы пойдем в другой день. Папа тоже хочет посмотреть на рыбок и пингвинов.

Посмотреть. Скорее, сожрать.

К месту стоянки разведочных автомобилей мы приезжаем через час, после того как в унылом молчании завтракаем в отельном ресторане. Честное слово, если звездное настроение так чувствительно к переполненным семенникам, почему бы просто… ну не знаю…не принять приватный душ, например. Эрик всегда говорил, что рукоблудство не порок, и вряд ли чемпионский пенис — исключение из правил.

— Мы стартуем через полчаса. — глядя куда-то в район моей переносицы сообщает Хейден. — Проследи, чтобы Майкл поспал до четырех. И не давай ему телефон, а то он часто хитрит и играет в игры под одеялом.

— Хорошо. — с энтузиазмом трясу головой, демонстрируя горячую рабочую преданность.

— Надеюсь, ясно выразился, что мой сын ни на секунду не должен оставаться один?

Для чего повторять это снова? Вчера он уже это говорил. Или то, что я нечаянно уснула, автоматически опускает мой IQ до уровня комариного?

— Да, сэр. — ворчу, опуская глаза в пол. А то, боюсь, мой повстанческий взгляд выдаст меня в головой.

В течение получаса мы с Майклом совершаем круг почета, обходя других участников разведки. Кажется, все они знают малыша и рады с ним поздороваться. Когда двадцатый по счету парень, чье лицо мне кажется смутно знакомым говорит Майклу «привет» и озорно подмигивает мне, мой активный мочевой пузырь начинает подавать сигналы о том, что ему сложно удерживать в себе четверть галлона минеральной воды и две кружки кофе.

— Майк, мне нужно отлучится в туалет ненадолго. — трогаю малыша за плечо.

— Иди, я постою Себастьеном. — отмахивается Майкл, увлеченно разглядывая фотографии в телефоне, которые подмигивающий парень ему показывает.

В нерешительности смотрю на здание, имеющее внутри столь желанный мной унитаз, и своего подопечного. Расстояние совсем небольшое, около двух ста футов, но оставлять малыша одного я все же не решаюсь.

— Пойдем со мной, — предлагаю. — Обещаю, мы быстро вернемся.

По лице малыша вижу, что идея навестить женский туалет не кажется ему столь привлекательной.

— Эй, красотка, можешь оставить его со мной. — скалит зубы парень. — Я не увлекаюсь киднеппингом.

— Ни в чем нельзя быть уверенной, приятель. — огрызаюсь я. — Ты разве не смотрел «Покидая Неверленд»?

— Рора, прекрати. — шипит Майкл. — Это же Себастьен Ожье.

Французишка? И чего?

— Чемпион мира 2017 года, красотка. — подсказывает тот.

Аааааа… Ооооо!

— Так что смело беги писать, а я пока присмотрю за сыном Хейдена.

По улыбчивому нормандскому лицу не скажешь, что Ожье собирается пытается выкрасть Майкла, чтобы вынудить Хейдена слить гонку, поэтому, бросив финальный взгляд на их броманс(Вготапсе — перев. мужская любовь — прим, ред), киваю и несусь в сторону туалета.

Справив нужду, мою руки и выхожу и кабинки. И снова жутко хочу писать, потому что из-за двери на меня гневно смотрят знакомые зеленые глаза.

— Что из фразы: «Ни на секунду не оставляй моего сына» ты не поняла? — рычит Хейден, перехватывая мой локоть. Не больно, но как-то неприятно и боязно.

— Я захотела в туалет, — сглатываю паническую слюну. — И решила, что рановато знакомить вашего сына с явлением золотого дождя… и оставила его с вашим другом.

— Думаешь, Ожье мой друг?!

Ну хрен его знает. А кто он? Приятель? Коллега по цеху? Хороший знакомый? Близкий конкурент?

— Когда я устраивалась на работу, вы разрешали мне писать в одиночестве.

— Ты совершенно безответственная, Котенок, — рычит Хейден, толкая меня к стене. Ударяюсь плечом и от неожиданности тихо ойкаю. Таращусь на перекошенное гневом звездное лицо и ойкаю снова, потому что звезда наваливается на меня всем свои звездным телом, перекрывая доступ к кислороду.