Звезда галактического ринга
Шрифт:
Все бы хорошо, да вскоре кожу под комбезом стало щипать. Ускорилась, завидев берег. Выплыла, вылезла, скрипя и охая. Мужчина еще на полпути застрял, еле тянет. Всплеск воды неподалеку!! Еще один следом! Что — то огромное в воде! Повстанец тоже заметил, но поздно! Не успела глазом моргнуть, а его уже и нет! Утянуло в омут, только разводы остались.
— Ну встряла…
Сижу на бетонном бережку, чувствую, как разгорается моя кожа после соприкосновения с токсинами. Воспаляется в нежных местах. Особенно в подмышках. Поежилась. Пленка шлема растворилась и осела на ободе. Попыталась снять. Мерзкая слизь забилась в местах неплотного соприкосновения. Быстро
Твердо решила, сама никуда не пойду, пусть находят, кинусь в объятия любому полицейскому. Разревусь, и все простят.
Булькнуло метрах в десять от берега! Затем еще! Я, как лошадь взбрыкнула, встать уже нет сил, поползла на четвереньках. Всплеск! Хлесткий удар! Оборачиваюсь, поднимается мой проводник из глубин клоаки, вся морда в зеленом, дышит тяжело! В правой руке пистолет. Да он прикончил тварь?! Вижу, что тяжело ему. Да и вроде бы надо помочь. Ползу назад.
— Не подходи! — Кричит. — Я не… не добил еще.
Ладно, пожала плечами, обратно поползла. Вылез сам и за мной. На коленки поднялся, посмотрел с укором.
— Плаваешь хорошо.
Хотела сказать, что говно не тонет. Да это из другой оперы, может не понять. Улыбнулась, сейчас он похож на мужчину, вылезшего из плаценты, то есть новорожденного. И забавно, и мерзко.
Прополз на четвереньках до меня, развернулся на спину и распластался. Потрепало его хорошо. Дышит тяжело, отдыхает.
— Протоплазма образует сгустки вокруг отработанных нано — имплантатов, — комментирует, глядя в потолок. — Бывает, все это взаимодействие образует всяких уродов вроде того, что зацепил и меня.
— Справился же, — решила проявить участие, поежившись, ибо услышала новые бульканья. — У тебя столько шпионских штук. А пистолет вон какой, даже под водой стреляет.
Усмехнулся, повернулся на бок.
— Ну ты и абориген, — хмыкнул. — Моим примочкам тысячи лет. Сопротивленцы такими пользуются, потому что других нет, да и нано — блокаторы и детекторы испортили нам жизнь и мечту обладать технологиями империй. Вот и довольствуемся позапрошлым веком. Недавно нашли герметичный склад на осколке от орбитального астероида времен галактической войны с Варроком. О, там такое нашли. Взрывное устройство как раз оттуда.
— И чему ты радуешься? Убил столько невинных, — фыркнула.
— Эта жертва не напрасна, — встрепенулся мужчина. — Вставай, надо спешить!
Вскочил, меня снова потянул. Фу, какой липкий и вонючий.
Узкие проходы преодолеваем… Шум воды, от которого мой повстанец возрадовался. Это не труба, из которой льется для бомжей канализации во благо их процветания. А просто прорвавшая магистраль. Не сильно, скорее капает, вода скапливается в лужу и переливается на ступень ниже.
Без особых церемоний повстанец скинул свой костюм, обнажая мускулистое рельефное тело и стал смывать слизь. Не знала я, что вода зеленая такой эффект дает. У него вся кожа красная! Отвернулась, запоздало, осознавая, что пялюсь на его роскошный зад. Никогда не думала, что буду эту часть оценивать. Да еще в такой ситуации! Вымылся, слышу, снаряжение свое поясное обратно надевает, щелкает бляшкой.
— Ты как? — Заботливый вопрос. А я вся горю… Уже и на щеки перешло.
— Нормально, дотянем до твоего лагеря или где вы там прячетесь?
— Нет, раздевайся, смывай эту дрянь. Попадет в кровь, нервная система может не выдержать. Да
и не очень — то и приятные ощущения.— Я не стану раздеваться, я тебя не знаю, это… это во — первых!
— Я пойду вон туда, — произнес указывая на развилку с переплетенными трубами. — А ты давай, обмывайся, пока не поздно. Одежду найдем. Да и чего тебе стесняться?
С этими словами пошел прочь прямо с голым задом! Так бы и поддала. Что?! Что сказал?! Стесняться мне нечего?! Ах ты ж тварь такая!
— Придурок! — Визгнула в след. — Меня между прочим насиловали, я… я не виновата, что в этой дебильной империи столько извращенцев! И ты! Ты тоже тот еще извращенец!
— Не спорю, — буркнул и скрылся в темноте. А мне стало страшно!!
Кожа невыносимо горит. Сдергиваю комбез, сходит по желе вязкому, нехотя. Обмылась в теплой водице, воровато посматривая в сторону, где должен ждать меня мужчина. Не хочу, чтобы подсматривал. Пришлось снять и трусики с лифчиком. Они тоже гадостью пропитались. Но я девочка находчивая…
— Что ты там копаешься?! — Раздалось недовольное.
— Минуточку! — Заявила важно, стирая белье. Я голой не пойду, пусть в мокром буду, но с достоинством! Нечего тут… а то устроил нудистский пляж. Хоботом своим трясет бесстыже. Фу, какая гадость!
Натянула влажное, мерзкое по ощущениям белье и пошла за мужчиной. Тусклый свет из ниоткуда озарил комнату. Тут значительно холоднее. И ветра тоненькие по ногам босым ходят. Чувствую снова вонь, на этот раз четко выраженный запах испражнений, прошли еще десяток метров, повернули и наткнулись на притон бомжей.
Повстанец церемониться не стал, сразу отобрал у первого попавшегося одежду. Она порвалась, выбросил остервенело, пошел на седлающего. Бомж попытался уйти, но его зашатало. Упал, пополз и был настигнут. В очередной раз повстанец учел прежние упущения и снял аккуратнее засранные штаны.
Сделавшись джентльменом, предложил мне. Тем временем кучка бомжей, явно под наркотическим опьянением сбилась в дальний угол помещения, прямо в кучу мусора.
— Триппер подхватишь, — подкалываю, наблюдая, как задница ловко запрыгивает в штаны, тряся яйцами.
Забавно, и мне совсем не стыдно смотреть. Пару раз еще вдохнула и поняла, что меня накрывает дурман.
— О Великий Квазар! — Простонал мужчина. — Что вы тут нюхаете голодранцы помойные?! Эй! Девка, куда нано — маску дела?!
Мир превратился в море цветочных каруселей и струек из расплавленных ирисок. Чувствую, как мужчина хватает меня. Уже ничего не слышу. Запах цветов и кондитерских изделий вскружил мою голову. Уплываю в мир Оз со счастливой улыбкой на лице…
Очнулась от удара по щеке. Лицо мужчины, подсвеченное желтым свечением, так зловеще. Поэтому я даже успела пискнуть, прежде чем мне заткнули рот.
Мы в каких — то пещерах. И всюду капает! Сразу бросило в дрожь. Вроде из неровной стены тлеет, как из камина, а все равно такое ощущение, что где — то рядом тундра.
— До корабля немного осталось, — говорит повстанец и берет на руки. — Потерпи, девочка, потерпи.
Терплю. Особенно его объятия. Жутко хочется пить и писать, особенно вторе. Но как ему об этом сказать? Такое противоречивое ощущение, что не хочу его разочаровывать и тормозить лишний раз. А еще лишаться его теплых объятий и соприкосновения с голым накаченным торсом. Все это, оказывается, так приятно. Обхватываю могучую шею. Взглянул на секунду куда — то ниже моего подбородка, скользнул взглядом, будто нехотя уводя. Эх, все вы мужики одинаковые. Но ты… ты особенный.