Звезда моей души(СИ)

Ниуэ сражались бок о бок с Полуночными и разделили горечь их поражения. Белые псы испытали сильнейший шок, ибо они и помыслить не смели о том, что какие-то зарвавшиеся смертные сумеют разбить их обожаемых покровителей, завалив телами убитых эльфов оба берега полноводной Алларики, и почти сравняв их с Аррандейским мостом. Ниуэ впали в ужас, ведь на их глазах творилось нечто немыслимое. Но с фактами не поспоришь. Они видели, как пришедший с юга ветер - настоящая буря, несущая дыхание и песок пустыни, обездвиживал прославленных крылатых воинов, связывая их по рукам и ногам, бросая с небес на землю - прямо на копья не знающих пощады победителей. А те, кто уцелел под клинками людей, пал от ножей лайил - подобно мерзким шакалам рыскающих на поле боя и пирующих на многочисленных трупах. День битвы у Аррандейского моста стал закатом эльфийской расы...

И все-таки, некоторые из них уцелели. Отважнейшие бойцы клана и величайшие маги Полуночных, покинувшие свою Звездную башню - наподобие непробиваемого щита сплотились вокруг последней выжившей девушки из рода Повелителей мантикор, принцессы Эврелики - сжимающей в объятиях своего смертельно раненого возлюбленного. Зря не послушался король Арцисс своего мудрого друга - кузнеца Туррана, ушедшего к Зачарованному побережью. Предатель - так называли Туррана многие, но король его не осуждал, ибо понял - от судьбы не сбежишь. Жаль, он умер слишком рано и не успел узнать самое важное: какая магическая сила сумела вызвать из центра пустыни эти серо-серебристые тучи, напитать их песком и бросить на лучших бойцов его королевства, смяв их словно хрупких бумажных кукол? Неужели трусливые салладэ, некогда гостеприимно принятые в белостенном Блентайре, настолько утратили чувство благодарности и доросли до подобной мощи?.. Нет, это невозможно - им кто-то помогал!.. Но вот кто и почему?

Отбиваясь от наседающих противников и ощущая на себе липкие тенеты чужой магии, король тщетно взывал к богу Шарро и самим Неназываемым. Его не услышали... И тогда, уже будучи израненным и умирая, он вложил остатки своей энергии в то крохотное существо, что зрело сейчас под сердцем Эврелики - в своего будущего сына! А затем он произнес несколько напевных слов - обретших силу неотвратимого пророчества и вплел свою бессмертную душу в этот пришедший из Пустоши ветер, мечтая лишь об искуплении допущенных ошибок. Скатились по щекам четыре слезинки Эврелики, становясь частью королевского пророчества, а Арцисса поглотила вечная тьма. Но его смерть не пропала втуне, ибо впитав в себя частицу света - ветер Пустоши изменился, обретая разум, желания и волю. Выжившие Полуночные отступили на север, к Зачарованному берегу - ведомые Эвреликой и унося с собой мертвое тело Арцисса. Эльфы ушли - но ветер остался, жадно завывая вокруг стен Блентайра и намереваясь отомстить. Он подхватывал пригоршни песка и бросал их на городские крыши, с каждым годом все крепче сжимая удушающее кольцо голода, засухи и непогоды. Впитав в себя душу короля Арцисса, ветер стал Голосом Пустоши, злорадно наблюдающим за медленным угасанием своей бывшей столицы...

– Так не доставайся же ты никому, прекрасный Блентайр!
– злорадно выпевал Голос, обретший собственный разум.

С тех самых пор Блентайр оказался обречен на смерть, а его жители начали выплачивать свой бесконечный долг крови!

Но ниуэ не ушли. Они не обладали бессмертием и мужеством своих покровителей, а поэтому не имели ни малейшего шанса преодолеть заснеженные северные равнины и неприступные горные пики. Победители полностью истребили мантикор, но - в последний момент, уже прочитав смертный приговор - пощадили Белых псов, ибо огромный, многоярусный город остро нуждался в сторожах и слугах. Впрочем, в этой нелегкой ситуации последнее слово осталось за новыми чародеями - дерзко занявшими покои своих свергнутых учителей. Маги схитрили - объявив ниуэ перебитыми, но на самом деле наложили на них особые заклинания, обеспечив таковым образом их вечную покорность и послушание. Отныне верные соратники Полуночных стали рабами человеческих магов, их подневольными шпионами и соглядатаями. А все упомянутое в полной мере относилось и к тому Белому псу, что корчился сейчас на полу подземного туннеля, сам не понимая причину происходящей с ним метаморфозы...

Я изумленно нахмурилась, рассматривая два сплетенных в клубок тела, перекатывающихся у меня под ногами. Оказалось, что это практически не возможно - вот так взять и сразу разобраться в оной мельтешащей путанице, состоящей из четырех, интенсивно пинающих друг друга ног и мелькания четырех, усиленно тузящих противника кулаков...

"Четыре ноги и четыре руки?... Стоп!
– я ошеломленно подергала себя за ухо, надеясь что боль прояснит мой затуманенный непониманием рассудок.
– Получается, сейчас передо мной находятся два человека? А куда же тогда подевался мой белый пес?" Хотя, скорее всего я была не права - называя их людьми, ибо из переплетения сих, сцепившихся в потасовке тел, до меня доносились отнюдь не нормальные человеческие голоса, а хриплое, гневное мяуканье, чередующееся со свирепым собачьим рычанием... Совершенно запутавшись и не понимая, что мне следует предпринять дальше, я набрала в грудь побольше воздуха и громко закричала:

– Приказываю вам угомониться! Приказываю именем Финдельберга-Законника!

Сама не знаю, почему я упомянула именно это имя, но мой призыв оказался неожиданно действенным. Переплетенный клубок распался, разделившись на два растрепанных и поцарапанных тела... Напрягая зрение в полутьме коридора, я присмотрелась к ним внимательнее...

Слева от меня сидела Ребекка, недовольно вытягивающая из полурасплетенной косы пряди выдранных рыжих волос. Выглядела она далеко не самым лучшим образом: на ее лбу красовался оставленный мною синяк, а под правой бровью наливался здоровенный сиреневый фингал. Она возмущенно зыркала зелеными глазищами, недружелюбно косясь на своего недавнего противника. Проследив за ее взором, так и полыхающим негодующим огнем, я невольно обратила внимание на второго участника недавней стычки и потрясенно присвистнула, ибо мой белый пес куда-то пропал, а вместо него к нам присоединился высокий белокурый юноша мощного телосложения, облаченный в серые замшевые штаны, мягкие сапожки и кожаную жилетку на голое тело. Светлые завитки обильно курчавились на его широкой груди, а длинные прямые волосы опускались ниже плеч, заходя на щеки ровными щегольскими бакенбардами. Ясные серые глаза забавно контрастировали с несколькими кровоточащими царапинами - пересекающими его лицо и бесспорно, оставленными когтями Ребекки. А в целом он производил благоприятное впечатление, показавшись мне довольно симпатичным, миролюбивым и неглупым человеком. Хотя, человеком ли?

– Ты кто?
– требовательно вопросила я, обращаясь к блондину в жилетке.
– Как ты здесь очутился и куда подевался мой пес?

Но чрезмерно бойкая на язык лайил мгновенно опередила едва успевшего открыть рот незнакомца и возмущенно фыркнула:

– Я - дура, ибо должна была сразу же догадаться, кем на самом деле является этот блохастый пустобрех! Увы, они уже давно не появлялись в городе, поэтому я успела начисто позабыть об существовании псов и ошибочно считала их погибшими...

– Предательница!
– услышав подобную отповедь, юноша возмущенно скрипнул зубами.
– И дочь предателей!

– Сам ты предатель!
– взбешенно парировала девушка, снова выставляя когти.
– Трус и лизоблюд!

– Кровососка!

– Пожиратель объедков!

– Кошка драная!

– Брехун помоечный!

– Сестра крысокошки!

– Фр-р-р, мяу!

– Р-р-р, гав!

Я обалдело схватилась за свою идущую кругом голову, сделала шаг назад, оступилась на подвернувшемся каблуке и неловко плюхнулась на пятую точку. Теперь мы все трое сидели на запорошенном мелкой грязью полу туннеля, одаривая друг друга настороженными взглядами.

– Почему вы оба среагировали на имя Финдельберга?
– наконец спросил я, обрывая их затянувшуюся перепалку.

– Ну как, - Ребекка горделиво вскинула украшенное синяками лицо, - ты разве забыла? Он же приходится мне дедом, и к тому же это он добился принятия закона, дающего лайил равные с людьми права! Поэтому его и прозвали Законником!

– Так ты внучка Финна?
– юноша угрожающе сжал кулаки и зарычал на тон мрачнее.
– Мой народ ненавидит этого выродка! Сначала он подсказал Сильване и Чаншир как можно победить эльфийские кланы, а потом посоветовал превратить нас в рабов...

– Он спас вас от казни!
– сухо поправила Ребекка, высокомерно поджимая губы.
– Скажите спасибо моему дедушке. Если бы не он, вы все давно уже стали бы покойниками!

– Лучше смерть, чем участь прислужников чародеев!
– возразил блондин.
– Сама-то небось ценишь свободу?

– Тупая псина!
– ехидно хмыкнула несговорчивая Ребекка.
– Жизнь всегда лучше смерти, при том даже такая помоечная жизнь как ваша!

– Кровососка!
– не соглашаясь с ее доводами, повторно выпалил юноша.
– Трупоедка!

– Пожиратель объедков!

– Кошка драная!
– ссора покатилась по уже проторенной дорожке.

– Стоп, угомонитесь!
– завопила я, окончательно выведенная из терпения.
– Ради Шарро, поясните мне - о чем вы говорите, и кто ты такой!?

– Я?
– юноша важно приосанился.
– Я Беонир, сын Беодара, внук великого вожака нашего народа Беовульфа, пришедшего вместе с эльфами из Лиднейских болот!

– Э-э-э, - я оторопело вытаращилась на рослого, хвастливо поигрывающего внушительными бицепсами Беонира, - хочешь сказать что ты...