Звезда моей души

– Ты кто? – требовательно вопросила я, обращаясь к блондину в жилетке. – Как ты здесь очутился и куда подевался мой пес?

Но чрезмерно бойкая на язык лайил мгновенно опередила едва успевшего открыть рот незнакомца и возмущенно фыркнула:

– Я – дура, ибо должна была сразу же догадаться, кем на самом деле является этот блохастый пустобрех! Увы, они уже давно не появлялись в городе, а поэтому я успела начисто позабыть о существовании Белых псов и ошибочно считала их погибшими…

– Предательница! – Услышав подобную отповедь, юноша возмущенно скрипнул зубами. – И дочь предателей!

– Сам ты предатель! – взбешенно парировала девушка, снова выставляя когти. – Трус и лизоблюд!

– Кровососка!

– Пожиратель объедков!

– Кошка драная!

– Брехун помоечный!

– Сестра крысокошки!

– Фр-р-р, мяу!

– Р-р-р, гав!

Я обалдело схватилась за голову, сделала шаг назад, оступилась на подвернувшемся каблуке и неловко плюхнулась на пятую точку. Теперь мы все трое сидели на запорошенном сухой грязью полу туннеля, одаривая друг друга настороженными взглядами.

– Почему вы оба среагировали на имя Финдельберга? – наконец спросила я, обрывая их затянувшуюся перепалку.

– Ну как же, – Ребекка горделиво вскинула украшенное синяками лицо, – ты разве забыла? Он приходится мне дедом, и к тому же это он добился принятия закона, дающего лайил равные с людьми права! Поэтому его и прозвали Законником!

– Так ты внучка Финна? – Юноша угрожающе сжал кулаки и зарычал на тон мрачнее: – Мой народ ненавидит этого выродка! Сначала он подсказал Сильване и Чаншир, как можно победить эльфийские кланы, а потом посоветовал превратить нас в рабов…

– Он спас вас от казни, – сухо поправила Ребекка, высокомерно поджимая губы. – Скажите спасибо моему дедушке. Если бы не он, все вы уже давно стали бы покойниками!

– Лучше смерть, чем участь прислужников чародеев! – возразил блондин. – Сама-то небось ставишь свободу превыше всего!

– Тупая псина! – ехидно хмыкнула несговорчивая Ребекка. – Жизнь всегда лучше смерти, даже такая помоечная жизнь, как ваша!

– Кровососка! – не соглашаясь с ее доводами, повторно выпалил юноша. – Трупоедка!

– Пожиратель объедков!

– Кошка драная!

Ссора покатилась по уже проторенной дорожке.

– Стоп, угомонитесь! – завопила я, окончательно выведенная из терпения. – Ради Шарро, поясните мне, о чем вы говорите и кто ты такой?!

– Я? – Юноша важно приосанился. – Я Беонир, сын Беодара, внук великого вожака Беовульфа, который вместе с эльфами привел наш народ с Лиднейских болот!

– Э-э-э… – Я оторопело вытаращилась на рослого, хвастливо поигрывающего внушительными бицепсами Беонира. – Хочешь сказать, что ты…

– Ну да! – глумливо расхохоталась Ребекка, гибко вскакивая на ноги и поднимая меня с пола. – Он – сын народа ниуэ, а точнее, блохастый бродячий пес, шавка, обитатель канализационных подвалов!

– Ого! – Я потрясенно клацнула зубами, чуть не прикусив себе язык и не сводя с Беонира восхищенно вытаращенных глаз. – Так вы, получается, не сказка и существуете на самом деле?!

– Угу, – хмуро проворчал он, по нашему примеру вставая и принимаясь методично очищать от пыли свои красивые штаны. – Будут тут еще всякие горбатые сопливки считать, что мы живем в канализации.

– Повыступай мне еще! – Не на шутку рассерженная Ребекка злобно пнула его по коленке. – Чтоб тебя мантикора три раза переварила, пустолайка. Имей в виду – Йохана вовсе не горбунья, а крылатая эльфийка из рода Полуночных эльфов!..

– Ик! – Рука Беонира замерла на штанине, а сам он как подкошенный шлепнулся обратно на пол и уставился на меня испуганно выкаченными, наливающимися слезами глазами. – Правда? Ой, да как же это… А я-то пообещал ее… – Он глухо застонал, покаянно бия себя кулаками в грудь и кусая побледневшие губы. – Ох, несчастье-то какое…

– Ты чего рыдаешь? – Я участливо наклонилась к юноше, совершенно не понимая причины столь бурного горя. – Что с тобой случилось?

– Случилось? – Усилием воли Беонир справился с захлестывающими его эмоциями, распахнул мокрые ресницы и воззрился на меня донельзя виноватым, растерянным взором.

На мгновение наши глаза встретились, и мне показалось, будто в тени его густых ресниц плещется самое настоящие раскаяние вперемешку с отчаянием и непонятным облегчением.

– Хорошо, что я не успел… – Он вдруг по-детски обиженно скривил лицо и демонстративно заканючил: – А чего она пинается? Больно же! – Слезы вновь заструились по щекам юноши, но в глубине его зрачков ярко разгоралось ничем не замутненное, неподдельное счастье.

Я растерянно пожала плечами, интуитивно догадываясь – меня только что мастерски обвели вокруг пальца, кстати, абсолютно непонятно почему и зачем.

– Я же говорю: он – убогий на мозги инвалид! Такие даже нашей жалости не заслуживают… – удовлетворенно констатировала Ребекка, в противовес своим колким словам великодушно протягивая руку и юноше тоже, намеренно сделавшему вид, будто он не замечает сего благородного жеста. – Йона, прикажешь прогнать его на все четыре стороны?

– Прогнать? – задумчиво повторила я, вдруг вспомнив некие загадочные, почти стершиеся из памяти и лишь сейчас ставшие понятными слова сьерра Никто, касающиеся моих будущих спутников. – А может, не стоит?

– Как это не стоит? – не поверила Ребекка, ревниво косясь на Беонира. – Очень даже стоит! Ну на кой ляд он нам сдался, ушибленный на всю голову?

– Я пойду с вами! – категорично заявил ниуэ, но тут же спохватился и просительно улыбнулся: – Можно? Обещаю, я вам пригожусь.

– Зачем ты нам нужен, балбес? – резонно усомнилась Ребекка, недоверчиво прищуриваясь свежим фингалом. – Может, это и радует, что ниуэ выжили, да вот плохо – что из ума…

– Девушка, кем вы себя мните? – оскалился Беонир, бесповоротно выведенный из себя и, видимо, лишь поэтому непоследовательно перешедший от неприкрытого хамства к ледяной вежливости.

– Да какая тебе разница, кем я себя мну! – не осталась в долгу лайил, очевидно задетая за живое этим, казалось бы, абсолютно безобидным замечанием. Она угрожающе сжала кулаки и чуть пригнулась, готовая опять броситься в драку.

– Люблю доводить девушек до состояния «щас как дам»! – язвительно отчеканил ниуэ, пружинисто сгибая колени и предвкушающе прижмуривая глаза.

Мне показалось, что разделяющий их воздух накалился до предела, подобно сухому труту, готовому вспыхнуть от мельчайшей искры. Я торопливо встала между непримиримыми противниками и корректно попросила Беонира изъясняться доходчивее.