Звезда моей любви

В темных недрах сундука стояла высокая золотая чаша, в которой непрерывно закручивался маленький песчаный смерч, сдерживаемый стенками прекрасного сосуда. Песчинки в бешеном темпе носились по кругу, не останавливаясь ни на миг, и басовито выпевали мелодичную неумолкающую песенку: «У-у-у…» Я вздрогнула от удивления и радостно усмехнулась. На сей раз вероятность ошибки исключается полностью, ведь именно так поет ветер наверху, передвигающий громады песчаных барханов, наступающих на Лаганахар. Да, следует признать – я обнаружила сердце Пустоши, которое и является источником ее неистощимой силы. Чудовищной силы, стремящейся поглотить весь мир!

Теперь я понимала, что за стилет подарил мне бог Шарро и зачем он это сделал, ведь на клинке волшебного оружия имелось изображение чаши с песком. Кажется, сегодня я наконец-то исполню свое предназначение и остановлю Пустошь…

Дрожащей от волнения рукой я извлекла стилет из ножен и погрузила его в чашу, хранящую в себе сердце Пустоши. Чаша застонала почти человеческим голосом, кружащийся в ней песок замедлил свое движение и начал оседать на дно сосуда, а прозрачный алмаз на рукояти стилета стал наливаться ярким алым светом. И чем медленнее крутился песок, тем пронзительнее сиял новорожденный рубин, пульсирующий свежей алой кровью. Помню последнюю секунду, когда чаша жалобно тренькнула и разлетелась на сотню золотых осколков, завертевших меня в своем колдовском хороводе и одним махом перебросивших куда-то вдаль, унося за собой…

Мир стал желтым, сухим и сыпучим, превратившись в песок. Огромное здание, увенчанное плоской крышей, поддерживаемой рядом стройных колонн, тоже состояло из песка. Оно не имело постоянной формы и объема, а непрерывно колебалось, как рябь на воде, в каждое последующее мгновение немного меняя свои эфемерные очертания. Я победно усмехнулась уголками губ, узнающим взором обводя представший передо мной храм Песка. Настоящий храм, а не ту ширму, по которой я бродила до настоящего момента.

Полагаю, я сумела исправить совершенные ошибки и попала туда, куда меня так не хотели пускать. Мне мешали всё и все: собственная глупость, богиня Банрах, сьерра Кларисса, но я все-таки переломила их сопротивление и остановила Пустошь, сумев шагнуть на порог настоящего храма Песка! А еще я частично помнила, что уже вроде бы видела все это во сне, вот только конец того моего сна оказался не очень хорошим… Но каким же именно он был?

Я еще немного постояла перед высоким многоступенчатым крыльцом, ведущим к двустворчатым вратам, теряющимся в полумраке портика, а затем отважилась и сделала первый шаг. Я ступала легко и осторожно, стараясь не потревожить хрупкий продолговатый предмет, вложенный в замшевый футляр и спрятанный у меня за пазухой. Я не ведала, чем или кем является сейчас, а возможно, окажется в будущем сей тяжелый и гладкий на ощупь камень, но почему-то пребывала в непоколебимой уверенности, что его нельзя ронять и что ему необходимы тепло моего тела и размеренный стук моего сердца. Ведь именно тогда камень расколется, достигнув поры созревания, и станет… Так кем же он станет?

Двери здания протестующе скрипнули, но не вынесли моего требовательного прикосновения и растворились… Я уверенно проследовала вдоль зыбкой стены, мерно вздымающейся и опадающей в такт чьему-то мощному дыханию, преодолела анфиладу просторных внутренних покоев и очутилась в небольшом круглом помещении, пустом и заброшенном. Несколько раз, переходя из комнаты в комнату, я краем глаза замечала тени, робко мелькающие впереди или неслышно крадущиеся по моим следам.

Однако они не внушали ни малейшего опасения, ибо я почему-то знала, что их обладательницы не причинят мне вреда. Вернее, жрицы-хайдари, которым и принадлежали тени, способны погубить кого угодно, но только не меня. Животворящий свет, излучаемый несомым мною предметом, вобравшим в себя сердце Пустоши и полыхавшим ослепительным рубиновым светом, заставлял их удерживаться на почтительном расстоянии, скрывая под желтыми одеждами изогнутые, остро отточенные кинжалы. О, с каким наслаждением они вонзили бы их в мое тело, торопясь пролить теплую кровь и оросить ею пол древнего храма, но нет, ныне меня охраняла новая, иная сила, намного превышающая власть песка. Теперь Пустошь подчинялась только мне!

Круглое помещение не было заброшенным, хотя выглядело именно таковым, на первый взгляд. В центре безупречно гладкого пола возвышался небольшой песчаный холмик странной формы, производивший впечатление чего-то искусственного. Страшась выронить свою бесценную ношу, я медленно опустилась на колени и настороженно вгляделась в недавнее захоронение… О, Шарро, и почему я решила, будто нахожусь возле чьей-то могилы? Возможно, я ошиблась? Но нет, так и есть – здесь и правда захоронен скончавшийся человек, принявший лютую, мучительную смерть… Вот изгиб судорожно заломленной над головой руки, вон там – неестественно вывернутое колено, а тут…

Осторожно зачерпывая ладонью, я сгребла верхний слой песка, обнажая голый череп, мрачно уставившийся на меня пустыми глазницами. С трудом сдерживая животный крик ужаса, поднимающийся из самой глубины души, я продолжила свою кропотливую работу, очищая останки неведомого страдальца. В душе плескалась безумная надежда. Возможно, наше настоящее изменилось, став не столь беспощадным. Возможно, здесь лежит не он… Ведь я сумела остановить Пустошь и пришла сюда одна, без сопровождения Голоса, а значит, мой давний сон не обязан сбываться…

Судя по белым и ровным зубам, погребенный здесь человек был крепок и здоров, а его мощная, но вместе с тем изящная нижняя челюсть подсказала, что передо мной покоятся останки молодого мужчины, совсем еще юноши. Мои пальцы спустились ниже, натыкаясь на шейные позвонки… На ключице умершего лежало что-то длинное, тонкое. Я зацепила это пальцем и вытянула из песка цепочку с привешенным к ней золотым кулоном в форме меча… Да, именно этот кулон всегда носил Арден, я его узнала…

Так значит, здесь похоронен он, мой погибший возлюбленный, так мне и не доставшийся! Нарастающий в груди крик оформился и вырвался наружу, перейдя в горестный вопль, в надрывный стон моего навеки разбитого сердца.

Жизнь моя!

Любовь моя!

Зачем ты меня покинул?

Мельчайшие кусочки вдребезги разбившегося сердца никак не желали умолкать, похоронно выстукивая и напевая ужасные, не оставляющие надежды слова: «Ты опоздала, опоздала, опоздала!..»

– Не плачь, девочка, его еще можно вернуть! – Чей-то сочувствующий голос вывел меня из состояния горестного забытья, заставив обернуться.

В углу зала обнаружилась ранее не замеченная мною фигура, сгорбившаяся и прикрывшаяся коричневым плащом. Неожиданный свидетель моего несчастья откинул капюшон из плотной ткани, являя мне узкое темное лицо, довольно неприятное на вид, но отнюдь не уродливое и не враждебное.

– Я знаю тебя, тварь! – обличающе закричала я, глотая злые слезы. – Ты подруга Каадсур, вторая из тех двух жриц, которые забрали моего Ардена в день церемонии выбора учеников! Ты враг и должна умереть! – Я схватилась за рукоять Льда, намереваясь зарубить ненавистную лайил.

– Да, – спокойно призналась тварь, – я тоже жрица змееликой и меня зовут Веершир. Но учти, я никогда не была твоим врагом и не собираюсь им становиться. Не стану скрывать – мне очень понравился Арден, он обладал смелым сердцем и подкупил меня своими чистыми помыслами. Жаль, что он скончался у меня на руках, а я ничем не смогла ему помочь. Прости меня, Наследница…

Лед выскользнул у меня из ладони и с тихим шорохом упал в песок.

– Но как же так? – беспомощно залепетала я. – Выходит, ты перешла на нашу сторону, предав свою богиню?

– Разве так поступила одна лишь я? – тонко улыбнулась Веершир. – Успокойся, – она мягко потянула меня за руку, усаживая рядом с собой, – и выслушай, что я тебе расскажу. Возможно, мы еще сумеем спасти Ардена и вернем его обратно, в этот мир!

Я послушно уселась и приготовилась слушать.

– Банрах отнюдь не случайно избрала Ардена на роль своего жениха, – поведала Веершир, указывая на кулон в форме меча, лежащий у меня на ладони. – Она в первую очередь стремилась разрушить пророчество Неназываемых, не дав соединиться звезде – тебе, и квинтэссенции меча, воплощенной в этом юноше.