Звезда моей судьбы
Шрифт:
– Даже не рыпайся! – предостерегающе усмехнулась я, поигрывая небольшим огненным шариком, небрежно перебрасывая его из ладони в ладонь. – Мне потребовалось всего лишь две минуты, чтобы вывести из строя четверых твоих друзей. Думаешь, ты продержишься дольше?
На лице Кирима нарисовалась гримаса печальных размышлений, а затем он медленно убрал меч и воззрился на меня с вполне обоснованным опасением.
– Ты убьешь нас, чародейка? – спросил он делано равнодушным голосом.
Я досадливо поморщилась:
– Несколько месяцев назад, попав в храм Песка, я дала себе обещание беречь чужие жизни и никогда не убивать без смысла, просто из жестокости или ради развлечения. Мне не нужна твоя жизнь, Кирим. Я даю тебе шанс прожить ее не зря, не опускаясь до мести и не превращая
На губах Кирима нарисовалась несмелая улыбка. Он низко поклонился, благодаря за проявленное милосердие, и отошел со ступенек, уступая мне дорогу.
– Там… – Он неопределенно взмахнул рукой, словно хотел показать на дверь молельни, но явно боялся проделать это в открытую. – Она…
– Не трудись, – улыбнулась я. – Я знаю, кто именно ждет меня там! – Я одним скачком преодолела пять ступеней лестницы и приникла ухом к двери, прислушиваясь к происходящему за ней. Следует упомянуть, что дверь молельни имела самый обычный вид – окованная железом доска с ручкой, и этому было простое разумное объяснение…
– Где сейчас Наследница? – настойчиво вопрошал злобный, отвратительно шипящий голос, доносящийся из молельни. – Говори, тварь!
– Она тебе нужна, вот ты ее и ищи! – насмешливо выдали в ответ, и я с огромным облегчением опознала неповторимые хамские интонации своей ненаглядной Ребекки. – А мы на тебя спину гнуть не нанимались!
– Убью! – коротко пообещала шипящая.
– Кишка у тебя для этого тонка! – вызывающе рассмеялась воительница. – Кстати, не советую меня злить, хуже будет!
– Чего? – оторопела допрашивающая. – Это ты мне угрожаешь? Да как ты смеешь?.. – Она захлебнулась возмущением.
– Неуважаемая богиня, я тоже не советую вам сердить Ребекку, – в разговор встрял голос Беонира. – Предупреждаю, у нее разгон от милой зайки до жуткой стервы составляет всего полторы секунды!
– Чего?!! – истошно завизжала окончательно выведенная из себя змееликая. – Да вы… Да я же вас сейчас…
Я мысленно рассмеялась, позабавленная этой трагикомедией, и, не дожидаясь последующего развития событий, решительно толкнула створку двери, вступая в молельню.
Моему взгляду, уже готовому практически ко всему, предстала невероятная картина. На стене молельни, удерживаемые туго натянутыми веревками, прикрепленными к стальным кольцам, висели мои друзья и с энтузиазмом переругивались с тьмой, клубящейся в углу помещения. Полы комнаты устилали обломки светлого мрамора, в которых я с некоторым усилием смогла опознать остатки статуи, прежде изображавшей красивого, статного мужчину. Нетрудно догадаться, кого именно…
Недолго думая, я метнула огненный шар, пережигая путы, удерживающие Ребекку. Воительница шумно грянулась на пол и уселась, с руганью потирая обожженные запястья.
– Некогда рассиживаться!.. – Я бросила ей свой стилет. – Освободи Беонира.
Лайил радостно оскалилась, ответив мне совсем уж нецензурно. Я улыбнулась. Вот что у нас за жизнь, а? Если крик души, то обязательно матом…
Тем временем тьма в углу молельни налилась чернотой и сконцентрировалась, став почти осязаемой. Она свернулась в плотный кокон и неожиданно рассеялась, выпуская наружу высокую женщину с мощной, но вместе с тем прекрасной фигурой, исполненной силы и грации. Банрах легко сошла с постамента, явившись нам во плоти. Вокруг ее безглазого лица извивался клубок разъяренно шипящих змей, а оканчивающиеся огромными когтями руки богини плотоядно шевелились, вожделея добычи.
– Свершилось! – громоподобно провозгласила змееликая, заставив содрогнуться потолок молельни. – Заполучив душу этой дурочки Клариссы, я смогла перешагнуть грань реального мира и явилась в Блентайр, для того чтобы покарать своих врагов…
Не дав богине договорить, Ребекка бросилась на нее, замахнувшись стилетом. Но змееликая небрежно щелкнула пальцем – и воительницу невесомо, словно пушинку, отнесло в сторону, так сильно впечатав в каменную стену, что пошли трещины. Я возмущенно вскрикнула и ударила Банрах огненным шаром, который ее только раздразнил. Змееликая презрительно хохотнула и провела
ответную атаку, породив молнию такой силы, что она едва не лишила меня жизни, сметя входную дверь.– Беги, Йона! – закричала Ребекка, с трудом поднимаясь на ноги при помощи Беонира, бережно подхватившего свою невесту. – Ее невозможно победить…
А я и не пыталась! Скрывая хитрую усмешку, я кубарем скатилась по ступеням, покидая разгромленную молельню. Главное сейчас – это еще сильнее разозлить Банрах и поскорее выманить ее за собой! И мой замысел блестяще удался, ибо змееликая наивно купилась на эту уловку… Несясь по коридору, я ощущала, как качается пол под моими ногами, сотрясаемый тяжелой поступью ожившей статуи. Забыв об осторожности и бдительности, Банрах шла следом за мной, опаляя стены коридора гневным дуновением огненного дыхания. Ее вели ярость и предчувствие близкой победы, начисто лишившие богиню способности мыслить логически. Видимо, она позабыла одну немудреную истину: в бою побеждает не самый сильный, а тот, кто в нужный момент не теряет голову и превращает свои недостатки в достоинства.
Банрах привыкла считать себя бессмертной и поплатилась за собственную самонадеянность. Еще тогда, на болоте посреди Серой долины, она неосмотрительно раскрыла мне секрет своей уязвимости, уже полагая меня покойницей. Она призналась, что боится зеркал – нет, не всех, а лишь определенных, магических, находящихся в некой башне… Тогда Банрах ничем не рисковала, ибо собиралась меня убить, а мертвые секретов не выдают. К счастью, богиня просчиталась…
По пятам преследуемая змееликой, я ворвалась в кабинет Клариссы, легко пройдя через заменяющее дверь зеркало. Люди так и не сумели оценить мудрость и щедрость покинувших башню эльфийских магов, ибо это именно они великодушно преподнесли своим нерадивым ученикам прощальный подарок – защиту от богини, не способной проникнуть сквозь магическое зеркало. Побежденные спасали своих победителей – какая жестокая ирония судьбы! А может, в этом и состоит подлинное милосердие? Человеческие маги получили возможность, которой так и не воспользовались: шанс заглянуть в свои души и осознать свою истинную сущность. Недаром эльфы также оставили людям и свой мудрый девиз: «Верить в себя – опасно, не верить – глупо!», подталкивая их к размышлениям над сутью доброты и любви. Ведь зеркало, как и окно, тоже состоит из обычного стекла. Но стоит лишь добавить к этому стеклу немного серебра – и мы уже утрачиваем способность бескорыстно любоваться внешним миром, а видим в этом зеркале лишь самих себя, предаваясь самолюбованию. Зеркало отражает отнюдь не нашу душу, а лишь наши богатство и жадность. Взгляд, направленный наружу, сильно отличается от взгляда, направленного внутрь, зачастую пристрастного и необъективного. Далеко не каждому из нас дана способность успешно пройти через испытание простым стеклом. Банрах его не прошла…
Хочешь узнать своего главного врага – посмотрись в зеркало. Справишься с ним – и все остальные сбегут сами, не устояв перед чистотой твоей души. Кстати, все новое – это хорошо забытое старое. Когда-то давно люди тоже верили в силу магических зеркал и поэтому установили их в городе Ил-Кардинен, охраняя тела и души от блуждающего вокруг зла. Люди, так почему же вы разучились творить добро?.. Мудрые эльфийские чародеи знали об этом несчастье и советовали людям почаще заглядывать в глубину своих душ, отыскивая там как отражение внешнего мира, так и внутренний мир. Ибо оба они неразделимы и неспособны существовать по отдельности!..
Банрах достигла первого зеркала и вдруг остановилась, замерев перед его сияющей поверхностью. На ее равнодушной, хищно вытянутой морде неожиданно прорезались глаза – огромные, зеленые, опушенные длинными ресницами. Несколько секунд богиня удивленно рассматривала свою внешность, а затем внезапно издала дикий вопль, наполненный непередаваемым ужасом и возмущением. Зеркальная плоскость завибрировала, раскачиваемая этим пронзительным звуком, и лопнула с печальным звоном, рассыпавшись сотней осколков… А вместе с зеркалом плоть змееликой также начала покрываться трещинами и рассыпаться, словно мраморная глыба, не устоявшая под напором массивного молота.