Звезда Пандоры

Его ласковая улыбка сказала ей все, чего она раньше не понимала.

— Не схватят. Мы отлично подготовились.

— Казимир, это не игра.

— Я всегда это знал. А теперь и ты стала жертвой Звездного Странника. Я плакал, когда узнал, что это создание убило твоего брата. Как жестока судьба: из всех людей Содружества для своего удара она выбрала ту единственную, кого я люблю.

— Нет, Казимир, ничего подобного. Звездного Странника не существует. Брата убил кто-то из соперников. Это жестоко, невероятно и непостижимо, в политике Содружества никогда не было ничего подобного. Но это не какие-то тайные заговоры чужаков.

— Политики тоже его агенты. Их легче всего подчинить его влиянию.

— Сам послушай, что ты говоришь! Ты просто повторяешь заученные лозунги. А Йоханссон — злобный старик, который использует в своих целях и тебя, и других членов кланов с Дальней.

— Прости, Джастина, но это ты не в силах понять истину.

— Не могу поверить, что нам приходится об этом спорить. Ты должен покончить с этим. Просто уйти. Я решу любые твои проблемы с правосудием. Бог свидетель, тебя программировали с самого рождения. Никто не сможет тебя обвинить.

— Как ты можешь просить меня об этом? — с болью в голосе воскликнул он. — Я надеялся, что ты нам поможешь. Мщение за планету может стать и твоим мщением, если только ты этого захочешь. Ты сможешь участвовать в уничтожении Звездного Странника.

— Что? О чем ты говоришь?

— Добейся отмены досмотра грузов.

— Что?

Он не мог бы сильнее ее оскорбить, если бы даже ударил по лицу.

— Так ты пришел из-за этого? — спросила она.

— Нет! — решительно заявил он. — Я всем рисковал ради встречи с тобой, Джастина. Я люблю тебя. И я сражаюсь, чтобы спасти твой мир.

Она потянулась вперед и взяла его за руки, сознавая, что перед ней юный идеалист, желающий утвердиться.

— Но я не хочу этого, Казимир. Не таким способом. Намного отважнее и благороднее было бы признать свое заблуждение. Я знаю, мне не раз приходилось так поступать. Прошу тебя, оставь Хранителей хоть на время, чтобы мы с тобой могли все обсудить.

— Ты хочешь сказать, что сумеешь запугать меня?

— Нет, я совсем не это имела в виду. Я только хочу тебе показать, что есть и другие точки зрения, не только пропаганда Хранителей.

— Я не могу покинуть своих товарищей. Не требуй этого от меня. На моих глазах убили моего лучшего друга и многих других. А теперь ты говоришь, что все это было напрасно.

— Что ты собираешься делать?

— Что я собираюсь делать? — повторил он. — Неужели ты хочешь помешать мне вернуться к моим товарищам? Я не позволю, чтобы твои охранники за мной следили.

— Успокойся, — поспешно сказала она, — никто не станет тебя останавливать. Я не хочу, чтобы ты уходил, но единственная цепь, которой я хочу тебя удержать, — это моя любовь и страх за тебя.

— Я побывал во многих боях и не боюсь своего врага.

— О боже, — простонала она сквозь стиснутые зубы. — Мужчины!

Он смущенно улыбнулся и скатился с кровати.

— Куда ты? Неужели уже уходишь?

— Я должен идти, — почти виновато ответил он. — Я не рассчитывал задержаться здесь на ночь.

Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

— Я хочу, чтобы ты проводил здесь каждую ночь, Казимир. И я хочу, чтобы все они были такими же, как эта. Со мной такого не было… Черт, я думала… Я считала, что уже неспособна так переживать за кого-то, но ты…

— Когда все это кончится, когда между нами не будет преграды, я приду к тебе и буду с тобой, пока ты этого хочешь.

— Проклятье!

На ее глаза навернулись слезы.

— Не плачь. Не хочу, чтобы мой прекрасный ангел плакал из-за меня. Я это­го не стою.

— Стоишь. Очень даже стоишь, только сам этого не понимаешь.

Он закончил одеваться и нежно обнял ее.

— Я вернусь к тебе, — пообещал он. — Клянусь.

Она кивнула: она была слишком измотана душевно и физически, чтобы сказать что-то еще. Спустя некоторое время, все еще со слезами на глазах, она послала вызов в парижский кабинет Алика Хогана.

***

За час до рассвета начался дождь. Холодные капли собирались на мощеном тротуаре и сбегали в канавы. Поднимавшееся солнце окутало узкую улочку серым сумраком средневековья, а Меланни, стоявшая у третьего по счету подъезда от входа в парижскую квартиру Паулы Мио, к тому часу уже устала, продрогла и проголодалась. Вода с согнутой временем деревянной балки постоянно текла ей на голову, разрушая роскошную прическу. Времени на подготовку у Меланни не было. Она знала, что Алессандра не даст ей ни одной лишней секунды, если не получит репортажа, достойного шоу. Итальянские кожаные туфли ручной работы безнадежно промокли и испортились.

Время от времени утреннюю монотонность нарушали коммунальные роботы, уже начавшие ежедневную уборку улиц. Прохожие бросали в сторону девушки любопытные взгляды, но быстро отводили глаза: они считали ее проституткой, поджидавшей своего клиента или сутенера.

«Почти угадали», — мысленно говорила она вслед их удаляющимся спинам.

Паула Мио вышла на улицу в половине восьмого. Длинный расстегнутый плащ позволял увидеть ее обычный деловой костюм, ноги защищали ботинки, доходившие ей до середины лодыжек, а зонтик из плайпластика мгновенно образовал над ее головой черный грибовидный навес.

Меллани дождалась, пока женщина дойдет до самого конца квартала, и только тогда покинула свое ненадежное убежище. В ее виртуальном поле зрения развернулся простой план прилегающих улиц. Как и ожидалось, Мио направлялась к ближайшей станции метро. Меллани держалась позади нее метрах в двадцати, стараясь оставаться незамеченной. К этому времени поток пешеходов и транспорта значительно усилился, облегчая ей задачу. Огни фар чертили на темном дорожном покрытии яркие полосы, а шины автомобилей поднимали в воздух мелкие грязные брызги. Из открывающихся кофеен потянуло свежей выпечкой, и желудок Меллани заурчал от голода.

Идущая впереди Мио свернула за угол. Меллани ускорила шаг. За поворотом в пятидесяти метрах перед ней ярко горел указатель станции. Мио ис­чезла.

«Где же…»

Меллани огляделась: женщина не переходила на другую сторону улицы. Магазины были еще закрыты, и она не могла скрыться внутри одного из них.

— Проклятье!

А ведь план казался ей превосходным: проследить за Паулой Мио до само­го места ее работы — тогда можно было бы догадаться, чем она занимается для Бурнелли. Или для кого-то другого. В любом случае это дало бы несколько интересных зацепок, чтобы Алессандра могла взяться за Мио.