Звезда Пандоры

Дадли встал рядом с деканом, и тот с торжественным видом протянул ему свиток пергамента, в котором подтверждалось его новое звание профессора. Аплодисменты достигли апогея, когда Дадли одарил промокшую аудиторию счастливой улыбкой и даже не поднял руки, чтобы почесать ОС-татуировку на ухе, — Венди не раз предостерегала его от этого. Затем он высказал стандартную благодарность, объявив, что счастлив работать в таком великолепном научном учреждении, как этот университет, добавил несколько слов о долге правитель­ства поддерживать науку (вызвав задумчивый кивок сидевшей позади него вице-президента) и закончил словами: «Теперь я надеюсь, что смогу представ­лять университет Гралмонда и этот мир в качестве члена экипажа „Второго шанса“. Знания и опыт, накопленные на нашей планете, помогут раскрыть тайну, тревожившую наши народы в течение двух последних столетий. Я могу обещать, что сделаю все, что в моих силах, и не подведу вас. Огромное всем спасибо».

Аплодисменты, сопровождавшие окончание его речи, оказались громче и энергичнее, чем он мог ожидать. Вице-президент встала со своего места и по­жала ему руку.

— Я буду стараться, чтобы вы получили место на этом корабле, — негромко сказала она.

Дадли, сев на свое место, блаженно улыбался на протяжении всего ее выступления, в котором упоминалось о долгосрочной поддержке, которую ее администрация была счастлива предложить значительно расширенному факуль­тету астрономии университета. Желание попасть на «Второй шанс» возникло у Дадли с того самого момента, как только он услышал о миссии. В каждом интервью для унисферы он рассказывал, что заслуживает этой чести, что его вклад в открытие нельзя недооценивать и что его исключительные знания де­лают его кандидатуру незаменимой. То же самое он говорил при встречах с по­литиками, промышленниками и просто членами высшего общества, с которыми приводилось встречаться на сотнях коктейлей и ужинов, куда его сразу после открытия стали приглашать очень часто. Его настойчивость не знала границ. Сделанное наблюдение обеспечило ему небывалую доселе уверенность в себе вкупе со званием профессора и потоком средств, хлынувшим на его факультет. Дадли обнаружил, что успех весьма приятен на вкус, и хотел большего, а кос­мический корабль был единственным шансом достичь еще более высоких вершин — после триумфального возвращения с Пары Дайсона перед ним откро­ются поистине неограниченные возможности.

По окончании выступления вице-президента все присутствовавшие направились к стойке в главном холле, где их ждали бутерброды и вино. Финансировать это событие помогло несколько местных компаний, что позволило каз­начею привлечь обслуживающую торжества фирму, тем самым повысив обычный уровень университетских приемов.

Венди Боуз перехватила у одного из молодых официантов бокал розового вина и огляделась в поисках Дадли. Этот день разбудил в ее душе противоре­чивые эмоции. Звание профессора принесло ей долгожданное облегчение — оно обеспечивало будущее их обоих. Чуть раньше, в отделе городского планирова­ния, где она работала, утвердили ее собственное повышение: теперь она могла рассчитывать на весомое вознаграждение в случае отпуска, а через одиннадцать лет могла позволить себе процедуру омоложения — и на этот раз воспользо­ваться ею в полной мере: отяжелевшие бедра беспокоили ее уже несколько лет, а сейчас это было особенно некстати. У Дадли накопилось множество пригла­шений от различных компаний, и в некоторых из них шла речь о членстве в правлении. В университете ходили слухи о том, что через несколько лет он мог бы претендовать на место декана факультета. Венди было необходимо хо­рошо выглядеть и соответствовать облику надежной супруги. Прежде она не ожидала от этого брака никакого профессионального или личного успеха, а только спокойную обеспеченную жизнь вдали от общественных и правительственных кругов. Успех Дадли все изменил. До сих пор они держались вместе, но она сомневалась в крепости семейных уз. Их брак был одним из множества обычных во всем Содружестве дружеских союзов, длившихся, как правило, пару десятков лет и заключаемых людьми, не добившимися особых успехов. При отсутствии каких-либо потрясений он мог бы продержаться довольно долго. И вот, пожалуйста: теперь Дадли — самый известный в Содружестве астроном, вокруг него вьется масса молодых привлекательных студенток, и за ним охо­тятся компании с серьезными средствами.

— Миссис Боуз?

Венди обернулась: перед ней с вопросительной улыбкой на губах стоял очень высокий человек. На вид ему еще не было и сорока, но она понимала, что он гораздо старше — по крайней мере, на несколько жизненных циклов: она редко встречала в людях подобную самоуверенность. Его светлые волосы отливали серебром, а глаза были настолько темными, что граница радужной оболочки казалась неразличимой. В сочетании с небольшим носом и слегка выпуклыми щеками его лицо было скорее выразительным, чем привлекательным. Но на­верняка запоминающимся.

— Да, это я.

Она настороженно улыбнулась, понимая, что людей подобного типа она обычно не привлекала — по вполне понятным причинам.

— Я из «Эрл-ньюс». — Он протянул небольшую визитную карточку с золо­тыми крыльями в центре. — Хотел бы ненадолго привлечь ваше внимание, если вы не против.

— О, конечно. — Венди автоматически переключилась в режим доброй и понимающей супруги. — Для меня это знаменательный день. Достижения Дадли имеют огромное значение не только для университета, но и для Гралмонда в целом.

— Абсолютно верно. Это событие прославило ваш мир. Мне пришлось за­глянуть в справочник, чтобы узнать, в каком секторе космоса находится Гралмонд, а я побывал на многих планетах — у меня разъездная работа.

— Что ж, это должно быть очень интересно, мистер…

— Брэд, прошу вас.

— Отлично, Брэд.

Она улыбнулась ему поверх бокала с вином.

— При знакомстве с университетом меня заинтересовал один вопрос. Здесь один из самых скромных факультетов астрономии. Это ваш муж его органи­зовал?

— О нет, это доктор Маранс, один из основателей университета. Его основ­ной специальностью была астрофизика. Факультет астрономии был создан под его покровительством. Его энергичный характер нельзя не отметить. Доктор считал астрономию необходимым компонентом сферы изучения Вселенной и потому не встретил возражений против строительства обсерватории. Вскоре он ушел в отпуск для омоложения, и Дадли получил назначение на должность руководителя факультета. Честно говоря, не обошлось без трудностей; астроно­мия все еще считалась составной частью физики. Вплоть до сегодняшнего дня ее не воспринимали как отдельную науку.

— Понимаю. Но даже после ухода доктора Маранса все же удавалось находить средства для финансирования отдельных проектов.

— Могу сказать, что привлекать можно любые источники — как правительственные, так и образовательные фонды. Но Дадли каждый год стоило большо­го труда утвердить бюджет. К счастью, он очень настойчивый и способный администратор. Ему удалось преодолеть немало препятствий, и посмотрите, каков результат.

— Да, конечно. Можно сказать, что один маленький человек боролся с целой вселенной.

— Я бы не стала так преувеличивать. Ему не приходилось ни с кем бороться, просто астрономия в наши дни не является самой популярной наукой. Ну, те­перь все переменится. На курсе Дадли в следующем академическом году по­желали обучаться более восьми тысяч кандидатов.

— Как я понимаю, вы не в состоянии принять всех?

— К несчастью, нет. Чтобы довести факультет до высшего стандарта Содружества, потребуется немало времени. Кроме того, Дадли, возможно, будет при­влечен к миссии «Второго шанса».

— Вот как?

— Иначе и быть не может, — решительно заявила она. — Ведь он же первооткрыватель. Наблюдению за Парой Дайсона он посвятил годы жизни, и эта настойчивость сделала его первым экспертом по данному вопросу во всем Содружестве. Было бы странно, если бы его не пригласили в научную группу, не так ли?

— Полагаю, что так. А капитан Кайм еще не приглашал его присоединиться к экипажу?

— Еще нет.

— Согласен с вами, это лишь вопрос времени. Но меня больше интересует история отношений Дадли и факультета астрономии в университете. Уверен, вы скромничаете, и на самом деле ему приходилось вести героическую борьбу — борьбу за признание, борьбу за средства, и так год за годом. Именно так представляется мне личность вашего супруга.

— Я очень горжусь им.

— Вы не могли бы назвать мне кого-нибудь из его прошлых спонсоров? К примеру, какой-нибудь образовательный фонд, оказавший поддержку финан­сами или техническими ресурсами.

— Пожалуйста. Это и «Первый прогресс» Франктона, и фонд «Перспектива» с Сент-Джеймса, и Кинсфордский институт поддержки чистой науки — все они предоставили весьма значительные вклады, но самое значительное единовременное пожертвование поступило от благотворительного общества «Кокс», базирующегося на Земле.