Звезда по имени Любовь

Вечером, вернувшись с работы в квартиру сестры, Люба застала ту в плохом расположении духа.

– Мать приходила, - нахмурившись, Вера чистила в кухне картошку, - весь мозг за тебя вынесла.

– А я-то думаю, чего она сегодня ещё не звонила? – Любаша уже в который раз испытала неловкость за то, что по её вине у Веры возникают конфликты с матерью, - Зачем приходила?

– Думала, что ты уже дома, - усмехнулась Вера, - сказала, что, если ты не вернёшься по-хорошему, она тебя проклянёт. И меня заодно.

– Могла бы и позвонить. Тебе-то зачем всё высказывать?

– А то ты не знаешь. Ей театр нужен, а по телефону – какой театр?

– Я к ним не вернусь, - Любаша упрямо надула губы, - пусть проклинает. Ты ей не сказала, что я послезавтра хочу уехать?

– Не сказала, - Вера сердито кинула нож на стол, - а то она под автобус бы легла, сказала бы, что не пустит тебя с твоим кобелём. Я её успокоила, что ты никуда не ходишь, и к тебе никто не ходит.

– Вер… - Люба присела на табурет и подняла на сестру глаза, - Я приеду и сразу от вас уйду, ты не переживай.

– Куда?

– На квартиру. Я сейчас ещё одну газету купила, попробую поискать вариант.

– Да что ты там поищешь? Цены везде одинаковые.

– Ну, может, не квартиру, а комнату. Комната дешевле… Я ведь ненадолго, пока не уеду отсюда.

– Я вот что думаю, - Вера присела напротив, - у моей свекрови целый дом, а она одна живёт. Сама сколько раз говорила, что ей скучно. Если что, я у неё спрошу, может, сдаст тебе комнату? Заодно за Серёгой понаблюдаешь, что он там делает, когда к матери приходит.

– Не знаю… - Люба пожала плечами, - В принципе, можно и к ней. Может, дорого не возьмёт?

– Да она, может, вообще ничего не возьмёт. Она ж такая…

Вера как в воду глядела – уже не следующий день, поговорив со свекровью, она сообщила Любаше приятную новость – Ольга Павловна с радостью приютит сестру снохи, и денег не возьмёт. Главное, чтобы «Тамара не обиделась».

– Я ей, конечно, пообещала, что с матерью всё будет улажено, но, если честно, сомневаюсь, - Вера недоверчиво покачала головой, - тут тебе самой надо бы подсуетиться.

– Как? – Любаша удивлённо посмотрела на сестру.

– Ну… позвони матери… Извинись там, я не знаю, что ещё… И скажи, что хочешь пожить самостоятельно. Хорошо бы, конечно, если бы твой Даня сделал тебе предложение, тогда точно всё было бы класс… Мамаша бы хоть от меня отстала.

– Хорошо… - Люба нехотя кивнула, - Я позвоню…

Она и сама была бы не против услышать от любимого парня заветные слова… Но он молчал. Хотя… Любаше пришло в голову, что, узнай Даня о ребёнке, он обязательно бы предложил ей выйти за него замуж! Он и предложит… Вот только узнает…

Сразу после разговора с сестрой Люба набрала номер матери. Разговор получился долгим и очень тяжёлым. Выслушав всё, что накопилось у Тамары Васильевны за прошедшие сутки в её адрес, Любаша, пересилив себя, попросила у той прощения. Она смутно представляла, за что конкретно должна простить её родная мать, но, ради того, чтобы иметь крышу над головой, пришлось скрепить сердце.

Ей показалось, что матери только и нужно было услышать слова покаяния и убедиться, что дочь преклонила перед ней колени. Смирив, на первый взгляд, гнев на милость, Тамара Васильевна, тем не менее, зарядила ещё одну речь – на тему нравственности и морали, сравнивая Любашу с самыми падшими женщинами и проча ей незавидное будущее, если она и дальше будет вести «такой образ жизни», а заодно в тысячный раз напомнила о «материнском сердце», о которое такие вот непутёвые дочери так и норовят вытереть ноги.

«Чтобы сегодня же была дома!» - уже вполне миролюбивым тоном произнесла мать, но Любашин отказ и известие о том, что она хочет жить самостоятельно, снова повергло женщину в гнев. Новая порция оскорблений и угроз обрушилась на голову Любаши. Не дослушав мать до конца, она нажала на отбой, а затем и вовсе отключила телефон.

Да, она правильно сделала, что ушла из дома… Несмотря на «прощение», мать всё равно не успокоилась бы, грызя её постоянно за «проступок», а об отношениях с Даней не могло быть и речи – зная свою родительницу, Люба была уверена, что та теперь контролировала бы каждый её шаг, и скандалы каждый вечер за малейшее опоздание были бы обеспечены.

На следующий день, позвонив Ольге Павловне, она сама договорилась с той о том, что переедет к ней на днях, и тут же сообщила об этом Даниилу.

– И что… мы сможем увидеться не только вечером?.. – его тон был недвусмысленным, и Люба почувствовала, как от радости перехватывает дыхание.

– Да… - она приглушила голос, - Но только не сегодня. Я перееду на квартиру после поездки.

– Но поездка – завтра…

– Но мы же не знаем, когда вернёмся… - она тоже заговорила загадочно-игривым тоном, - Вдруг, тебя пригласят в какой-нибудь проект?..

– Это пожелание? Или опасение?..

– И то и другое…

– Ты, действительно, меня так любишь?

– Да… Я тебя очень люблю.

– И я…

Они ещё несколько дней назад решили, что возьмут с собой минусовки своих песен, и, по возможности, исполнят их на мероприятии – в качестве поздравления творческому центру Морозова. Конечно, это была авантюрная идея, но Даня убедил Любашу, что в этом нет ничего плохого – их пригласили на праздник, на день рождения, а какие гости приходят без подарков? То, что он один, без Ильи, будет исполнять их песни, Даниила совершенно не смущало. Единственное, о чём он беспокоился, была Любина протекция на правах близкой знакомой. Он почему-то был уверен, что его выступление на одной сцене с профессиональными музыкантами, пусть и на таком, «семейном», концерте, будет престижным фактом, упомянутым в его портфолио вокалиста, которое он начал составлять не так давно. Фото же на фоне какого-нибудь артиста стало для него чуть ли не навязчивой мечтой, и Люба сама загорелась этими идеями, совершенно забывая о своих собственных целях.

Тем же вечером, освободившись пораньше, Люба решила сделать Даниилу сюрприз, и пришла к закрытию его магазина. Она хотела дождаться его у входа, но на улице был сильный мороз, и она, немного подумав, вошла внутрь. Поздоровавшись со знакомым охранником, она направилась к отделу, в котором работал Даня, но, сделав пару шагов, невольно вздрогнула. Выйдя именно из этого отдела, ей навстречу, слегка прихрамывая, шла Анжелка. Бросив невольный взгляд на ноги этой змеи, Люба мысленно усмехнулась – вместо привычных высоких каблуков, на этот раз Анжелка была обута в тёплые зимние сапоги старушечьей модели – с широкой сплошной подошвой. Видимо, перебинтованная, травмированная ступня не влезала в её обычную модельную обувь, вот и пришлось надеть то, что было сейчас по размеру.

…Внутренняя ирония тут же сменилась тревогой… Что эта гадина делала сейчас здесь, в отделе у Дани?! Прибавив шаг, Любаша вихрем пронеслась мимо соперницы и, завернув направо, оказалась в отделе телевизоров.

– Привет… - увидев её, Даниил неожиданно смутился, - Ты откуда?..

– Я?! – в голове у Любы одновременно пронеслись тысяча мыслей, - Я… я хотела тебя увидеть… А что здесь делала эта…

– Кто?.. – по его глазам Люба поняла, что он прекрасно понял, кого она имела в виду, но почему-то сделал удивлённый вид.